Книга Здесь и сейчас - Кейт Уолкер

— Правда?

— Правда. Постоянно думал, — заверил молодой человек.

Терри смотрела на смуглое уверенное лицо и слышала только тихий внутренний голос, который шептал и шептал в голове одни и те же слова: «Он хочет, чтобы ты поехала с ним. Он хочет, чтобы ты поехала с ним».

Джио протянул к ней руку.

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной, потому что по ночам я мечтаю о том, как буду обнимать тебя… — Он привлек ее к себе, обвил руками… — Как проведу рукой по твоим волосам… как поцелую твои мягкие губы.

Длинные пальцы запутались в ее локонах, притянули лицо ближе. Его губы сомкнулись на ее губах долгим, требовательным поцелуем. С легким вздохом повиновения она бросила все попытки притвориться равнодушной и отдалась пьянящему колдовству, исходившему от него. Ее руки взмыли вверх, обвились вокруг шеи, губы дрогнули и раскрылись.

— Я не мог уснуть, потому что в голове крутились мысли о том, как буду целовать тебя… касаться тебя, — бормотал Джио в ее раскрытые губы. — У меня все тело болит — так я тебя хочу. Я пришел к тебе сегодня, чтобы попросить поехать со мной домой.

Поехать домой. Как чудесно звучали эти слова. Они были самой сутью ее мечтаний, невысказанных надежд, вспыхнувших в голове в день их первой встречи. Они говорили: мы будем вместе, они обещали будущее.

Сердце у нее сжалось от радости, острой, как боль, перед глазами плыла сверкающая красноватая пелена, в голове стоял туман.

— Каков же твой ответ, cara? — прошептал Джио, касаясь губами ее волос. — Что скажешь? Ты поедешь со мной?

— Да.

Терри не смогла дождаться, пока он закончит вопрос. Если есть надежда — пусть даже слабая начать все сначала, нужно протянуть к ней руки, схватить что есть сил и удержать.

— Да! — повторила девушка еще решительнее. — Я поеду с тобой. С удовольствием! Не дождусь того момента, когда мы сядем в самолет! На сборы мне потребуется не больше минуты и…

— А как же твоя работа? — Джио успел вставить вопрос в поток ее восторженных фраз. — Ты говорила, что хочешь ее бросить.

— У меня больше нет работы. Правда, возможности бросить ее у меня не было. В понедельник, после нашей с тобой встречи, меня вызвал к себе начальник. Мы поговорили, и он решил, что всем будет хорошо, если я немедленно уволюсь из «Эддисонс». Что я и сделала. Так что, не приди ты ко мне сегодня, завтра мог бы меня уже не застать. Я начала задумываться, смогу ли потянуть оплату этой квартиры. Мне, скорее всего, пришлось бы позвонить родителям и спросить их, можно ли мне к ним переехать.

Но он пришел как раз вовремя, и так будет лучше всего. Идеальный выход из этой странной ситуации.

К тому же он решит еще одну — жизненно важную — проблему, которая не давала ему покоя с той секунды, как той ночью он вышел из номера Терри.

— Значит, ты не откажешься провести месяц под сицилийским солнцем?

Вот опять. Терри узнала этот неприятный ровный тон с прохладцей и поежилась. Страстный, соблазнительный Джио вдруг исчез, и его место занял человек с холодными глазами. Он заставлял ее чувствовать себя неуютно, словно она была подопытным кроликом на лабораторном столе.

— Месяц?

«Вот глупая», — ругала себя девушка. Она и не подумала, сколько продлится эта сказка. Естественно, Джио не предлагает ей прожить вместе до конца дней… Но все же она никак не ожидала, что ее пребывание рядом с ним будет так четко и однозначно лимитировано по времени.

— Почему именно месяц?

— Думаю, этого вполне достаточно, чтобы убедиться.

На этот раз Терри проглотила вопрос. Внезапная перемена в поведении Джио, что-то неуловимо новое в его взгляде заставили ее стать осторожнее. Почувствовав себя вдруг неловко в его объятьях, она напряглась и отодвинулась.

— Ты со мной не согласна?

Вопрос был задан абсолютно спокойно, без намека на какие-либо эмоции, кровь у нее похолодела.

— А в чем конкретно ты хочешь убедиться?

— Не надо делать вид, что ты не понимаешь, Тереза! — В жестком тоне слышались циничное удивление и легкая насмешка. — Ты ведь умная женщина и прекрасно знаешь, что произошло той ночью в твоем номере. Мы не предохранялись. Ни разу. И тебе известно, что может за этим последовать. Каков может быть результат такой связи.

Если несколько мгновений назад ее кровь похолодела, то теперь она превратилась в лед. Холод достиг ее разума, не давая ни малейшей возможности хорошенько обдумать ответ Джио. Нет, Джованни Карделле, представителю обвинения.

— Ничего не произошло! — бросила Терри немного нервно, дернулась и вырвалась из его ослабших объятий таким рывком, что отлетела на середину комнаты. — И не льсти себе — это была не связь! Ничего подобного! Обычная, ничего не значащая интрижка на одну ночь в гостиничном номере после того, как ты подцепил меня в баре. И ничего больше! Так что никакого результата быть не может!

— И ты можешь в этом поклясться? Должен ли я понимать это как…

— Нет! — Даже для того, чтобы разозлить его, она, как оказалось, не могла ему солгать. — Со мной все будет хорошо! Я в этом уверена!

— Значит, ты принимала противозачаточные?

Он прочел ответ на ее лице еще до того, как она нашла в себе силы заговорить. Прекрасные губы изогнулись в циничной ухмылке.

— Нет… — мрачно констатировал Джио, — никаких противозачаточных. Никакого предохранения. И ты думаешь, что не забеременела?

Забеременела. Это слово словно повисло в воздухе между ними как непреодолимое препятствие, которое нужно было убрать во что бы то ни стало, прежде чем что-то еще будет сказано или подумано.

— Со мной все будет в порядке…

Терри спотыкалась на словах, пытаясь обойти тему, которая не давала ей покоя всю неделю. Каждый день снова и снова она упрекала себя за глупость, необдуманную импульсивность, безответственность, которые могли привести к последствиям, о каких и подумать страшно.

— Но ведь была всего одна ночь!

— Madre de Dio! — Казалось, слова отскакивают от его губ. В его восклицании слышалось отвращение, которое проникало в ее незащищенное сердце словно острый кинжал. Он оставлял раны такие глубокие и болезненные, что Терри подумала: они никогда не заживут, а может быть, станут смертельными. — Одного раза вполне достаточно.

— Я знаю! Я не дура!

Его полыхающий злостью взгляд подсказал, что слово «дура» было бы последним оскорблением, которое он хотел бы бросить ей. Его глаза как будто оставляли ожоги на ее коже.

— В таком случае не веди себя по-дурацки! Посмотри фактам в лицо! Ты могла забеременеть. Если это подтвердится, нам придется подумать, что делать дальше!

— Не нам, а мне! Я сама все решу.

— Но у тебя будет мой ребенок!