Книга Экстремальная любовь - Никола Марш

Быстро надев презерватив, Роман поднял ее на край черной мраморной ванны. Уровень адреналина в его крови стал еще выше, когда Ава поддалась его движениям.

Сжимая зубы, он замер, рассматривая, как она извивается, достигнув оргазма. Она что-то бормотала, постанывая, и он расслышал, как с ее губ слетело его имя.

Не в силах сдерживаться дольше, он возобновил свои движения. Страсть усиливало их отражение в зеркале у нее за спиной.

Обвив Романа ногами вокруг пояса, она сжала его так сильно, что он застонал от наслаждения, он мог бы поклясться, что почти потерял сознание.

Несколько долгих секунд он наслаждался чувством тепла внутри ее, затем подался назад и увидел довольную улыбку на ее раскрасневшемся лице. Проводя кончиком пальца по его губам, она откинула голову назад:

— Кажется, у меня разыгрался аппетит. Эти миндальные печенья выглядят очень соблазнительно.

— Не забывай их обмакивать в шоколад.

Она провела кончиком пальца вниз по его скуле, шее, груди.

— Думаю, может, отложить это на потом? — Он кивнул на наполненную ванну.

Что это он задумал? Похоже, удовольствия должны продолжаться всю ночь.

Ава сможет справиться с медом, вылитым в ванну. Она сможет управиться с шампанским и флорентийским печеньем домашней выпечки.

Она смогла бы справиться с тем, как Роман втирает в ее ослабевшее тело медово-лимонный крем, неспешно исследуя каждый изгиб. Справиться с тем, что его любовное мастерство возносит ее к таким высотам экстаза, о которых она никогда даже не мечтала.

Но она не могла справиться с мыслью, что проснется в его объятиях, удовлетворенная, более уверенная и спокойная, чем когда-либо.

Это неправильно. Быть с Романом — это значит забыть о спокойствии. Это приключения и краткие, но яркие удовольствия на адреналиновом драйве. Они были так дики, так ненасытны ночью, выжигали всю энергию, но теперь…

Привязываться к нему было бы очень нежелательно.

* * *

Пока Роман еще спал, Ава позволила себе насладиться убаюкивающими, теплыми объятиями сильных мужских рук.

Она никогда особо не любила обниматься, никогда не выражала физически свои эмоции. В детстве отец поощрял ее похлопыванием по плечу, мама холодно чмокала в щеку, а тусклые поцелуи Леона были больше выражением обязательства, чем чувства. Она удивлялась — Роман был настолько талантливый соблазнитель и любовник, что с ним каждая испытывала сильные ощущения? Или это она была чувственнее, чем ей представлялось?

Она сдерживалась, чтобы не давать ход таким мыслям, не могла позволить чему-то или кому-то встать на ее пути обретения желанной независимости. Но на секунду ей было приятно подумать, что у нее с Романом было что-то особенное.

Чуть-чуть отодвинувшись, она стала изучать его: линии возле глаз от смеха, длинные ресницы, чувственные губы, крупный красивый нос.

— Ты уже закончила глазеть на меня?

Его глаза открылись, и не в силах сдержаться, она прикоснулась ладонью к его щеке, ощутив приятное покалывание щетины на ладони.

— Нормально, если при этом возникают хорошие мысли.

— В таком случае, — он откинул с нее одеяло, и Ава взвизгнула, — вот. Так лучше.

Его взгляд медленно скользил по ней, и Ава чуть смутилась от такого пристального рассматривания ее нагого тела.

Хотя было поздновато для застенчивости, если вспомнить то, что они делали прошлой ночью.

— Да, точно, только хорошие мысли, — сказал он и дотронулся губами до ее груди. Он скользнул губами по ее животу и ниже. Страсть стала разгораться снова. И она на секунду подумала, что было бы, если бы они провели вместе больше времени.

— Ты серьезно считаешь, что это можно рассматривать как сбор материалов для статьи?

Ава завязала пояс халата туже, когда они с Романом вышли из лифта.

— Конечно. Как еще ты собираешься брать у меня интервью? Если я не расслаблюсь прямо сейчас в спа, я не смогу тебе спокойно отвечать. Так что сейчас это лучшее место для нашей работы.

— Ты сумасшедший, — пробормотала она, смеясь, когда он слегка защекотал ее.

— Тебе нужно, чтобы я ответил на твои вопросы, мне нужно, чтобы ты потакала мне во всем в это время.

— Потакать тебе?

— Ну да. Кстати, массаж сейчас тебе будет полезен — ты очень напряжена после прыжка. Тебе нужно расслабить некоторые мышцы.

Его наблюдательность потрясла ее. Она действительно проснулась сегодня невероятно уставшая. Видимо, некоторые мышцы перенапряглись, когда она вцепилась в него во время прыжка.

— Ты очень напряжена, — сказал он, проводя рукой по ее пояснице и ниже.

— И ты не помогаешь, — пробормотала она и зажмурилась от удовольствия, когда он погладил ее ягодицы.

— Я собираюсь. Потом, — промурлыкал он ей на ухо. — Отвечая на все твои вопросы. Ты меня уже простила?

Она не без сожаления убрала его руку.

— Нет. Тебе не нужно устраивать мне сюрпризы. Прыжок, теперь это…

— Не забывай и ванну прошлой ночью. Тебе повезло, что я не растянул твой массаж на целый день…

Она тряхнула головой:

— Это что, вызов? Ты не должен больше искушать меня, я…

Он остановил ее поцелуем.

— Ты отвлекаешь меня от дела, — пробормотала Ава, когда они наконец остановились, чтобы набрать воздуха.

— И у меня получается?

— Не уверена. Ты продолжай, чтобы я могла убедиться и дать правильный ответ.

Он засмеялся и обнял ее за плечи. Так они вошли в спа-салон.

— Ого! — проговорили они одновременно, когда увидели бассейн и спа.

Покрытые плитками стены мерцали голубым и изумрудным в отблесках света. Темный соблазнительный грот в глубине манил своей безмятежностью.

— Я бы предпочел, чтобы мы здесь были только вдвоем, — прошептал он, сжав ее плечо.

— Зачем? Чтобы сделать мне еще одно сотрясение мозга, как тогда в бассейне?

— А что последовало за этим столкновением?

Возбуждение охватило ее при воспоминании.

— Я пошла на массаж, затем мы перейдем к рабочей части.

— Конечно.

От его продолжительного поцелуя она почти забыла, что же им предстояло делать потом.

Впечатленная его способностью постоянно удивлять ее, Ава проследовала за массажисткой в освещенную свечами комнату. Девушка в белом халате смешала лавандовое эфирное масло с теплым маслом-основой и стала делать массаж. Ава должна была расслабиться от прикосновения этих рук, но все, о чем она могла думать, — это почему Роман продолжает отвлекать ее, а не отвечает на вопросы.