Книга Крестовый поход в лабиринт - Валентина Андреева

– Ну знаешь… Зачем мне твои примеры из Средневековья? Какое время, такие и пытки. С тех пор много воды утекло. Все усовершенствовалось.

– Ну да. Не дожидаясь глобального потепления.

– При чем тут твое глобальное потепление? У таджиков этой зимой были морозы в двадцать пять градусов. Все на корню повымерзло. Они-то привыкли к тому, что термометр в их таджикском Эдеме ниже плюс десяти не опускается. Ир, ты Ефимову не говори, что я Ромку сама отправила. Не поймет. Насплетничает следователю, потом не отмоюсь. Если поинтересуется временным отсутствием машины – а он как человек внимательный обязательно поинтересуется, объяснишь, что Ромка сам слинял в неизвестном направлении. Откуда мы знаем, может, он домой рванул. В общем, я на всякий случай вроде как моталась на станцию в надежде его перехватить. Вот, блин, история…

Я спохватилась:

– Блинов хочешь?

– Убереги меня, боже, от соблазна… – вздохнула Наташка, зажмурила глаза, но тут же открыла и быстро добавила: – Надо же… Не уберег! Ну, значит, под его ответственность. Тащи! Я чайник включу. У меня и икра есть. Минтая. И масло икорное. И-и-и… тащи быстрее!

Я полетела домой. С главной задачей – не разбудить Димку, похрапывающего под бодрую утреннюю передачу – легко справилась. Просто не стала выключать телевизор. И чуть не загремела с крыльца, споткнувшись о коврик у двери. «Брысь!!!» – донесся до моего уха запоздалый сонный рык Дмитрия Николаевича. Вслед мне и особенно блинам. Всей стопкой они легко выскользнули из тарелки, снесли с перекладины крыльца оставленную мной чашку с кофе вместе с надеждами на тихое бегство из дома. Я застыла на месте в полуразъехавшемся состоянии, опираясь лбом о дверной косяк. Ненадолго. Скорее всего, Димкины «пять минут» еще не истекли. Переключившись на более спокойный канал, он опять всхрапнул.

В отличие от чашки, разлетевшейся вдребезги, блины упали очень удачно. Всей хорошо организованной мною группировкой прямо на большое бревно, предназначенное для рубки дров. Пара штук, положенных в основание башни, достались Деньке.

Быстро выяснилось, что икра минтая была у Наташки в прошлой жизни. Ее съели еще пару недель назад. Просто подруге плохо в это верилось, и она наперекор проблескам воспоминаний настойчиво продолжала ее искать. Утешились лечебно-профилактическим средством – медом. Заодно он немного подсластил Наташкину исповедь.

Ромик и в самом деле надумал слинять тайком. Наталья проснулась от скрипа ступенек, когда он пытался бесшумно спуститься с лестницы. Было без двадцати семь – непозволительная рань для воскресного дня и непозволительно позднее время для жуликов. Наташкина команда «Сидеть!!!», поданная от дверей спальни, относилась не только к Деньке, бездумно радующейся всему на свете, в том числе и кроссовкам Ромика, на которых в тот момент увлеченно обгрызала шнурки. Он безуспешно отбрыкивался, невольно разжигая в псине охотничий азарт. Она даже начала рычать. В первую очередь Натальина команда касалась Ромика, которому в попытке бегства ничего не стоило перемахнуть через забор, погнув сетку. Спрашивается, для чего тогда Наташка берегла этот забор с позднего вечера? Мы с Димкой вполне могли отогнуть сетку сами.

Отметив редкое послушание обоих – и Денька и Ромик синхронно уселись прямо у порога – Наташка накинула халат и сурово поинтересовалась, какая шлея попала под хвост обоим. Денька благоразумно отошла в сторону и легла на свою подстилку в персональном кресле, предоставив безхвостому Ромику отдуваться по полной программе. Вначале Ромик заикался и плел что-то несусветное про полезность утренней спортивной пробежки до станции и обратно. Потом заикаться перестал и твердо заявил, что ему надо проведать бабушку, которая на днях собиралась ехать в санаторий. Выяснив, что бабушку зовут Светланой Владимировной Осиповой, Наташка предложила Ромику разуться. Новость, которую она ему сейчас сообщит, лучше выслушать босиком. Юноша послушно разулся. Повинуясь Натальиному жесту, покорно прошел к столу и уселся на табуретку. Денька предприняла было попытку стать третьей участницей «круглого стола», но суровый взгляд хозяйки заставил ее вернуться на место. Дважды обернувшись вокруг своей оси, она опять улеглась в кресле, вытянув голову и положив ее на лапы.

– Тебе уже нет смысла торопиться домой к бабушке, – поджав губы, заявила Наталья насупленному Ромику. – Светлана Владимировна находится в онкологической клинике, послезавтра ей предстоит тяжелая операция. Ни о каком санатории в ближайшее время не может быть и речи. Судя по тому, что она просила меня привезти ей из дома кое-какие вещи, сославшись на то, что одинока, одно из двух: либо она слишком любила и жалела тебя с матерью, не считая возможным обременять лишними переживаниями и заботами, либо вообще не надеялась, что к вам можно обращаться с просьбами.

Физиономия Ромика выражала полное недоверие. То ли обоим вариантам, то ли самому сообщению о предстоящей бабушке операции. Решив покончить со всеми неприятными известиями одним разом, Наталья выдала ему рекомендацию не ждать в ближайшее время помощи и от няньки и коротко пояснила почему. Ромик едва не сполз на пол.

– Значит… это правда… – промямлил он. И вдруг вскочил, забегал по кухне, неся какой-то бред, захлебываясь и перемежая его короткими истерическими всхлипами: – Значит, мне не показалось! Это за мной приходили! Тот плащ!. Его по ошибке убили!.. Я не хочу умирать!!!

Наташкино «А кто тебя заставляет?» было пропущено юношей мимо ушей. Ромик остановился только тогда, когда растянулся на полу, споткнувшись о насмерть перепуганную собаку, решившую на всякий случай унести свои лапы подальше от сбрендившего в одночастье гостя. На безудержное веселье его поведение совсем не походило. Наташка автоматически поблагодарила собаку за оказанное содействие в усмирении Ромика и бессильно плюхнулась на табуретку. В голове все время звенела последняя фраза Ромика: «Я не хочу умирать!!!» Чтобы от нее отвязаться, Наталья одобрила желание юноши, авторитетно заявив, что он правильно делает, его жизнь только начинается. А затем предложила ему пожить здесь, на даче. Или в Москве. У нее либо у Ирины Александровны. Не всю долгую оставшуюся жизнь, конечно. Хотя бы до возвращения мамы.

– Вас он тоже вычислит, – «обрадовал» Наташку немного успокоившийся Ромик.

– А кто-такой «он»? – начиная прислушиваться к звукам и шорохам извне, шепотом поинтересовалась Наташка.

– Не знаю, – также шепотом ответил Ромик, пряча глаза и искоса следя за Натальей. – Бабушка говорила…

У Наташки из рук выпал ковшик, в котором она намеревалась варить овсяную кашу. В напряженной тишине глухой звук падения посудины обоим показался выстрелом из пистолета. Правда, с глушителем. Оба заорали. Денька откуда-то из глубины дома сдавленно гавкнула. Наташка встрепенулась, представив себе весь объем миновавшего ее бедствия. Ведь ковшик-то мог оказаться «заряженным» всеми ингредиентами. И мигом возродилась к нормальной жизни.

– Ромик, что ты несешь? Твоя бабушка, может быть, надвое сказала… Кстати, что она тебе говорила?

– Ничего, – насупился Ромик. – Спасибо вам большое, мне надо ехать.