Книга Было ли счастье? - Дениза Алистер

Он насмешливо поднял вверх брови, ее это разъярило, и Марни вскочила на ноги.

— Но ты разрешал мне работать тогда, когда мы были вместе! — задыхаясь от злости, прокричала она.

— Это только одна из ошибок, которую я совершил в своей семейной жизни, — заявил Гай. — Но теперь я не стану повторять ее.

Марни попыталась взять себя в руки и восстановить спокойствие. Она не ожидала этого. Она много думала о разных трудностях своего положения, но ей даже в голову не приходило размышлять об этом.

— Но моя работа — это моя жизнь! — наконец сказала она. — Ты это знаешь, ты не можешь…

— Я могу делать все, что мне заблагорассудится, — прервал он ее с тем же раздражающим спокойствием. — Я сделал огромную ошибку, Марни, когда жил с тобой. Это было…

— То, что ты шлялся по бабам, — грубо прервала она его.

Ей было так горько.

Он не стал отрицать явного, но это признание ничего не изменило.

— Мне не следовало разрешать тебе делать все, что хотелось, — продолжал он, не обращая внимания на ее возмущение. — Я не жаловался, когда ты разъезжала по стране, как какая-то цыганка. Я позволил тебе командовать, каких друзей я могу оставить себе, а с какими мне придется распрощаться. Я…

— Ты весьма своеобразно следовал моим командам. Вспомни, как ты расстался с этой шлюхой Антеей.

— Я позволил тебе, Марни, командовать моей жизнью до такой степени, что начал терять себя как личность, — мрачно продолжил он.

— Ты потерял себя как личность? — раздраженно повторила она.

— А ты как считаешь, что произошло со мной после нашего брака?

— Я знаю, что произошло со мной. Я стала женщиной Гая Фрабосы! Глупенькая юная женушка-девочка, которая была настолько же наивна, насколько и слепа!

— В том-то все и дело, — перебил ее Гай. — Марни, ты уже не ребенок, не забывай об этом! Я больше не стану относиться к тебе как ребенку! На этот раз ты будешь настоящей женой, женой на полный рабочий день! Той самой женой, какую желает для себя мужчина, если он честен по отношению к самому себе. Ему нужна старомодная, любящая дом женщина, которая может рожать ему детей! Вот что такое брак!

Она сильно побледнела. Гай даже не представлял, до какой степени он оскорбляет ее.

— Боже, как же я ненавижу тебя! — прошептала Марни.

Лицо ее побелело, ее охватила какая-то нервная дрожь.

— Какая восхитительная и страстная ненависть, — ответил он ей. — Если я прикоснусь к тебе, ты вся превратишься в пламя, вот во что превратится твоя ненависть. Ты все сама прекрасно знаешь!

Он с презрением посмотрел на нее своими темными глазами. Его взгляд не пропустил ничего — ни того, как тяжело вздымалась ее грудь, ни того, как напряглись ее соски под тонким белым шелком его рубашки.

— Твое тело жаждет моего, — презрительно заявил он ей. — Вот почему тебе так трудно бороться со своими желаниями. Ты меня желаешь настолько сильно, что была рада, когда твой брат предоставил тебе возможность снова попасть в зависимость от меня.

— Это ложь! — возмутилась Марни. — Мне отвратительна сама мысль о том, что ты прикоснешься ко мне!

— Вот как? — мрачно прошептал он.

Он поднял руку, и Марни быстро отодвинулась назад.

— Ни одна порядочная женщина не захочет тебя, Гай, — презрительно швырнула ему в лицо Марни. — Ни одна из тех, кто своими собственными глазами видел, как ты себя ведешь!

— Ты видела то, что ты хотела видеть, — резко заявил он.

Спор принял такое направление, которого он изо всех сил старался избежать.

— Но тот период нашей жизни закрыт и не подлежит обсуждению. Я много раз старался, чтобы ты выслушала мои объяснения. Теперь я понял, что не желаю ничего объяснять. Все, что было до сих пор, Марни, уже в прошлом, было и быльем поросло. Обо всем следует забыть. С началом нашей новой жизни мы будем следовать новым правилам. Они не оставят места для наших разногласий.

Все было и быльем поросло! Эти слова звучали и звучали у нее в голове. Она чувствовала, как ее злость сменяется слабостью. Гай легко мог добиться этого, не прилагая никаких особых усилий.

— Разреши мне продолжать работать, — попросила она его. Если он пойдет ей навстречу, она попытается не обращать ни на что внимания, забыть прошлое, как он хотел. — Гай, я прошу тебя только об одной вещи, — умоляла Марни, увидев, как крепко сжал он челюсти. — Что касается остального, я обещаю, что стану тебе подчиняться. Только разреши мне работать!

— Прости, но на этот раз не будет никаких, компромиссов, — его голос был твердым и резким. — Твоя работа мешала нам в первый раз; во многом из-за нее наш брак закончился так плачевно. На этот раз все будет по-иному.

— Как насчет твоих других женщин? — вызывающе спросила Марни. — Они тоже прекратятся в твоей жизни?

— Ты хочешь этого? — мягко спросил ее Гай.

Боже! Она закрыла глаза и постаралась проглотить комок, стоявший в ее горле.

— Делай все, что тебе заблагорассудится, — выдохнула она, поворачиваясь к двери. — Я поняла, что мне на все наплевать!

— Тогда почему ты поднимаешь весь этот шум! — воскликнул Гай. — Ты заявляешь, что тебе все равно, но сама вся исходишь злобой. Марни, у тебя не сходятся концы с концами!

Это была правда, и Марни стало неприятно. Она встала и бросила ему как проклятие:

— Я всегда буду презирать и ненавидеть тебя за то, что ты заставил меня согласиться жить с тобой. Никогда не думала, что ты способен на такую низость. Ты этого хочешь? — спросила она его. — Женщина, жена, которая ненавидит каждую минуту, проведенную в твоих объятиях. Ты этого желаешь? Ты готов заплатить именно эту цену за то, что я вернулась к тебе? Окупится ли удовлетворение, которое ты сейчас испытываешь от того, что все будет по-твоему?

— Я знаю, что все будет так, как хочу я, — сказал он, тоже встал, сделал шаг к ней и крепко обнял ее.

Марни вырвалась и резко отступила назад. Ее спина уперлась в тяжелую деревянную дверь. Он снова схватил ее.

— Пусти меня, — бормотала Марни, пытаясь оттолкнуть прочь его руки. — От твоего прикосновения меня бросает в дрожь.

Гай улыбнулся.

— Ты дрожишь? Отчего? — прошептал он, кладя руки ей на талию.

Тонкая мягкая шелковая ткань не мешала ему ощущать мягкость и теплоту ее обнаженного тела.

Ее начала бить дрожь, бросило в жар, сердце стучало в грудную клетку как молоток.

— Нет, — простонала она, когда он наклонился к ее губам.

— Нет? — он приостановился, дразня ее. — Ты уверена в этом?

Он властно раздвинул губами ее губы, и Марни ничего уже не смогла сделать. Ее ненависть к нему разлетелась на миллионы мелких кусочков, остались только восхитительные ощущения. Его руки медленно поползли по всем изгибам ее тела, поднимая вверх шелковую рубашку. Гай целовал ее все более страстно. Потом он положил руки ей на бедра и медленно стал спускать ее трусики. Они скользнули по ее ногам вниз. Когда это произошло, он крепко прижался к ней своим телом, от которого исходил жар. Она сразу же начала реагировать на его прикосновения. Марни извивалась, отдавшись восхитительному ощущению, распространившемуся по всему телу.