Книга Тайна исхода - Уилл Адамс

«Вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно».[36]

Гриффин по-прежнему приближался по коридору. Единственную возможность спрятаться представляла купель для крещения, и Нокс бросился к ней, поскользнувшись на каменных ступеньках и едва не потеряв равновесия, но успел скрыться в спасительной тени.

— Преподобный! — сказал Гриффин, но тот не отозвался. Гриффин окликнул еще раз, уже намного громче, и одна из девушек убавила звук на проигрывателе. — Почему вы от меня ушли?

Петерсон нахмурился.

— О чем это вы, брат Гриффин?

Гриффин бросил сердитый взгляд, но удержался от выяснения.

— Мы очистили хранилище, — сказал он. — Пора закругляться.

— Еще нет, — ответил Петерсон.

— Но чтобы закрыть шахту, нужно несколько часов. Если мы не начнем сейчас, то не успеем к…

— Я сказал — еще нет!

— Но…

— Вы разве забыли, зачем мы здесь, брат Гриффин? — не выдержал Петерсон, возвышая голос. — Вы разве забыли, чью работу выполняем?

— Нет, преподобный.

— Тогда вернитесь назад и ждите. Я скажу, когда можно будет начинать.

— Хорошо, преподобный.

Послышались его удаляющиеся шаги. Девушка вновь сделала звук погромче.

«Ибо мы истребим сие место, потому что велик вопль на жителей его к Господу, и Господь послал нас истребить его».[37]

Нокс подождал несколько мгновений, прежде чем рискнул выглянуть из купели. Каждый был занят расчисткой своего участка стены, возвращая к жизни древние картины: портреты, ландшафты, ангелов, демонов, тексты на греческом и арамейском языках, математические расчеты, знаки Зодиака и другие символы. Невероятная смесь всего! Он снял потолок, две секции стены и Петерсона с женщиной, разглядывающих фреску.

«Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор. И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба».[38]

— Преподобный, сэр! — сказал юноша. — Взгляните на это!

Нокс нырнул в купель, но недостаточно быстро. Женщина тоже обернулась и, заметив его, от неожиданности замерла. Через мгновение она указала на него дрожащим пальцем и начала пронзительно кричать.

II

Обычно трапезы у Фатимы отличались исключительной скромностью и бережливостью, но сегодня в честь Стаффорда и Лили стол был накрыт с удивительным обилием и разнообразием. На нем стояли тарелки с фалафелью — шариками из бобовых, приправленных пряностями, густым пюре из коричневой фасоли, паштетом из турецкого гороха, смешанного с тахини — масляной пастой из молотых кунжутных семечек и оливкового масла, салат из помидоров и огурцов, заправленных растительным маслом с чесноком, фаршированные баклажаны, цыплята в виноградных листьях. Особую сочность и аппетитность блюд подчеркивал неровный мерцающий свет горящих свечей.

На столе стояли две бутылки красного вина. Стаффорд, не стесняясь, наполнил свой бокал до краев и сразу выпил, тут же налив себе новый. При всей своей антипатии к Стаффорду, Гейл была вынуждена признать, что одетый в галабайю,[39]пока сушилось его выстиранное белье, он выглядел очень стильно.

Лили настороженно разглядывала это разнообразие, явно не доверяя местной кухне и опасаясь нарушить этикет. Гейл ободряюще ей кивнула и положила себе блюда побезопасней, предоставляя Лили возможность последовать своему примеру. Та благодарно ей улыбнулась.

— Вы долго пробудете в Египте? — спросила Фатима Стаффорда, сидевшего рядом.

— Завтра Амарна, послезавтра Асьют для интервью, а потом назад в Штаты.

— Вы хотите очень много успеть за два дня.

— Мы вообще-то собирались пробыть здесь несколько дней, — пожал он плечами. — Но моему агенту удалось договориться об участии в утренних шоу. Глупо упускать такую возможность, вы не находите?

— Наверное.

— Штаты — единственный серьезный рынок. Если там не закрепиться, то успеха не видать. Кроме того, здесь мы снимаем очень небольшой кусок. Но мы вернемся в этом году позже, чтобы снять в… — Он осекся, поймав себя на мысли, что чуть не проговорился, и улыбнулся, будто она едва не выведала все его тайны. — Для других частей программы.

— Да, ваша программа. Вы не расскажете о ней поподробнее?

Он отпил большой глоток, обдумывая ее просьбу.

— Вы можете мне обещать, что никому не расскажете?

— Конечно. Поверьте, мне никогда бы не пришло в голову делиться вашими идеями.

— Потому что сейчас это настоящая бомба!

— Как и в остальных случаях.

Стаффорд покраснел, будто только сейчас понял, что она над ним подтрунивает. Он высоко поднял подбородок и замер на несколько секунд, изогнув шею.

— Ладно, — наконец сказал он и подождал, пока все стихнут и начнут слушать. Он выдержал долгую паузу, добиваясь напряжения. Старый и безотказный трюк опытных рассказчиков. Дождавшись полной тишины, Стаффорд наклонился к свече. — Я собираюсь доказать, что Эхнатон являлся не просто фараоном Восемнадцатой династии, — сказал он. — Я собираюсь доказать, что он был также основателем современного Израиля. Именно так. Доказать бесспорно и вне всякого сомнения, что Эхнатон был Моисеем, человеком, который вывел евреев из Египта и привел в Землю обетованную.

III

На крик женщины все повернулись посмотреть, что заставило ее закричать. При виде скрючившегося в купели Нокса, державшего мобильник, в крещальне повисла мертвая тишина. Нокс пришел в себя первым. Он бросился по ступенькам и нырнул в стенной проем, покатившись кубарем по коридору.

— Остановите его! — взревел Петерсон. — Верните его!

Вскочив на ноги, Нокс рванулся вперед со всех сил — мелькали лампочки, а за спиной раздавались крики. Обернувшись, он увидел, как его настигает атлетически сложенный юноша с лицом, искаженным азартом погони, и ныряет вперед, хватая его за ноги. Нокс упал, больно ударившись ладонью и локтем о грубый камень. У него перехватило дыхание, но он успел развернуться, сбросить нападавшего и вновь устремиться к выходу.

Впереди показались Гриффин и один из сопровождавших его юношей, вставших у люка, блокируя путь наверх. Прорваться силой казалось нереально. Нокс рванул провод генератора, и моментально все погрузилось в темноту. Он плечом с размаху врезался в Гриффина и отбросил его, расчищая себе выход на поверхность. Но там он увидел, как ему наперерез неслись два оставшихся юноши, привлеченные шумом. Нокс резко развернулся и побежал в другую сторону, никуда не сворачивая, пока не уперся в проволочный забор, за которым уже находилась территория электростанции.