Книга Игра в бары - Рекс Стаут

Присцилла Идз была именно такой женщиной. Вчера она провела с Гудвином некоторое время. Он запер ее в одной из комнат моего дома, а спустя несколько часов после того, как Гудвин удалил ее по моему распоряжению, она была зверски убита. Я не стану утверждать, что это событие повлияло на психику Гудвина и его реакция для меня вполне объяснима. Он ушел из моего дома как человек, захваченный навязчивой идеей своей виновности во всем случившемся. И сказал мне, что собирается схватить убийцу сам. Это, конечно, звучит несколько патетически, но не без доли гуманизма, я бы сказал, довольно романтично. Ваше грубое, топорное лечение подобного недуга по меньшей мере неразумно. Теперь я могу сказать, что Гудвин и есть мой клиент. Я полностью к его услугам.

Роуклифф скептически произнес:

– Ваш клиент – Арчи Гудвин? Никогда не поверю.

Сухой, язвительный голос Боуэна, районного прокурора, присоединился к нему:

– И вся эта болтовня только из-за таких пустяков?

Я вошел в комнату. Восемь пар глаз уставились на меня. Кроме Вульфа, Боуэна, Кремера и Роуклиффа, там присутствовали еще копы, допрашивавшие меня раньше, а также два незнакомых мне человека. Я подошел к Вульфу, так как ему необходимо было знать о том, что я слышал все сказанное им в присутствии свидетелей.

Следовало также подчеркнуть тот факт, что новый клиент Вульфа способен по достоинству оценить его благородство.

– Я слишком голоден, – сказал я ему. – Мой обед состоял из одной содовой, и я сейчас смог бы съесть даже дикобраза вместе с иголками. Поедемте поскорее домой.

Его реакция была человечной и совершенно великолепной. Словно мы дюжину раз прорепетировали эту сцену. Он сразу же поднялся, без единого слова взял шляпу и трость с ближайшего стола, подошел ко мне, потрепал одобрительно по плечу, проворчал в сторону собравшихся: «Рай для ребячьих выходок», повернулся и двинулся к выходу.

Никто и не пошевельнулся, чтобы нам помешать.

Поскольку я знал это здание лучше, чем он, я провел его по коридору, вниз по лестнице и вывел на улицу.

В такси он сидел с плотно сжатыми губами, вцепившись в ремень безопасности. Мы не разговаривали.

Когда машина остановилась перед нашим домом, я расплатился с шофером, вылез из машины, распахнул дверцу перед Вульфом, помог ему выйти и, достав из кармана ключ, попытался открыть дверь. Но она оказалась на цепочке. Пришлось звонком вызывать Фрица. После того как он открыл нам дверь, Вульф проинструктировал нас:

– Вот так и следует делать всегда. И никогда не оставляйте дверь с незаложенной цепочкой. Никогда! – Потом он обратился к Фрицу: – Ты, надеюсь, не прекратил готовить почки?

– Да, сэр, но вы не позвонили.

– А яблоки, запеченные в тесте, и жженый сахар?

– Все в порядке, сэр.

– Ну что ж, очень хорошо. Пожалуйста, подай еще и пива. В горле совсем пересохло.

Положив на место шляпу и трость, он прошел в кабинет, а я за ним по пятам. Я рад был избавиться от кобуры, которая натерла мне бок за то время, что я пробыл в полиции. Справившись с этим, я не стал садиться за свой письменный стол, а пошел к красному кожаному креслу, в котором у нас всегда сидели клиенты, и опустился в него, откинувшись назад и скрестив ноги. Вскоре пришел и Фриц, неся на подносе пиво. Вульф открыл бутылку, налил пиво в стакан и выпил, потом посмотрел на меня.

– Шутовство! – сказал он.

Я покачал головой:

– Нет, сэр. Я сел в это кресло совсем не ради какой-то мистификации, а просто потому, чтобы избежать непонимания. Как клиенту, мне лучше находиться как можно ближе к вам. Как служащий я не могу ничем заниматься, пока не будет решена моя личная проблема. Если вы действительно сказали в полиции правду, то ответьте мне, какой вы хотите задаток, и я вам его выдам. Если же все это только поза, то я должен буду немедленно уйти из вашего дома, как человек, одержимый навязчивой идеей.

– К черту! – воскликнул он. – Я теперь уже ничего не могу сделать. Я взял на себя обязательство!

– Да, сэр. А как же насчет задатка?

– Не глупи!

– И вы не хотите узнать о том, как я провел день?

– Нет, не хочу. Но, черт побери, никак не смогу избежать этого.

Я полностью отчитался во всем. Мало-помалу, по мере того как он расправлялся с третьим стаканом пива, морщинки неудовлетворения на его лице разглаживались. Внешне он как будто совершенно не обращал на меня внимания, но я знал его достаточно хорошо. Он отдаст необходимые распоряжения, как только появится необходимость. Когда я закончил, Вульф проворчал:

– Кого из этих пятерых ты смог бы доставить сюда к одиннадцати утра?

– При настоящем положении дел и без соответствующей приманки?

– Да.

– Вряд ли удастся доставить хоть одного, но все же я готов попытаться. Я мог бы выудить что-нибудь полезное у Лона Коэна, если бы посидел с ним за столиком с достаточно солидным бифштексом… Кстати, я должен ему позвонить.

– Сделай это побыстрее и пригласи поужинать с нами.

Подобное предложение было благородным и великодушным. Ведь ситуация оказалась слишком сложной.

Если бы мы были наняты для расследования сторонним клиентом, я, получив секретную информацию, сводил бы Лона к Церри на ужин. Это было бы, конечно, включено в смету расходов и наши убытки возместил тот же клиент. Но сейчас все обстояло по-другому. Если я учту это как расход, то Вульф определенно будет поставлен в тупик, поскольку он освободил меня от платы как клиента. Если же я не отнесу это на расходы по делу, то в тупик попаду уже сам, что совершенно не годилось. Итак, я позвонил Лону. Тот пришел, съел приготовленные Фрицем почки по-горски и запеченные в тесте яблоки в жженом сахаре вместо бифштекса, что было более удобно и выгодно, хотя все же имело и отрицательную сторону.

Когда мы после ужина прошли в кабинет, мне пришлось передать бразды правления в руки Лона. Он был сыт, получив прекрасный ужин с вином, но его мозги от этого не просветлели.

Два моих звонка и приглашение поужинать с нами означали для него дилемму: брать или давать. Он, видимо, решил действовать в зависимости от складывающейся ситуации. Сейчас, когда он сидел в одном из желтых кресел, маленькими глотками потягивая «Б энд Б», его острый взгляд метался между Вульфом и мной.

Вульф глубоко вздохнул:

– Я нахожусь в весьма затруднительном положении, мистер Коэн, – сказал он вдруг. – Я, видите ли, нанят для расследования убийства, но не имею в данный момент ни малейшей зацепки. Когда Арчи сказал вам сегодня, что я не интересуюсь убийством мисс Идз, это было правдой, но сейчас обстоятельства сложились так, что я вынужден заняться этим делом и нуждаюсь в помощи. Кто ее убил, вот в чем вопрос!

Лон покачал головой:

– О, я и сам собирался спросить вас об этом. Известно, что она была здесь, в вашем доме, вечером и ушла незадолго до своей смерти. Так что никто и не сомневался в том, что над этой проблемой будете работать вы. Но с каких пор вы стали нуждаться в помощи?