Книга Знают ответ орхидеи - Рекс Стаут

Потом позвонил Лон Коэн из «Газетт» и сказал, что хочет загадать мне загадку. Вот она: «Во вторник Арчи Гудвин заявляет мне, что их с Ниро Вулфом не интересует процесс Хейза и что П.X. из объявления Ниро Вулфа вовсе не тот П.Х., которого в данный момент судят. Однако, в среду вечером я получаю от того же самого Гудвина записку, в которой говорится, что ее предъявителю требуется хорошая четкая фотография Майкла М. Моллоя. Загадка заключается в следующем: что общего между Арчи Гудвином и двуличным лгуном?»

Я на него не обиделся, но и не мог объясниться с ним начистоту. Я сказал ему, что предъявленная Солом записка наверняка фальшивая, и пообещал дать ему материал для первой полосы, как только он у нас появится.

Сельма Моллой появилась секунда в секунду – в одиннадцать. Я открыл ей дверь, помог снять светло-серое клетчатое пальто и провел в холл. Я вешал пальто на крючок, когда раздался толчок прибывшего лифта, из которого вылез Вулф. Он остановился, разглядывая ее, а когда я произносил ее фамилию, наклонил голову чуть ли не на целый дюйм, повернулся и направился в кабинет. Я проводил ее до красного кожаного кресла. Вулф уселся за свой стол и сосредоточил взгляд на нашей посетительнице, явно делая над собой усилие не брюзжать. Он ненавидит утруждать себя работой, а здесь работы было на целый день. Немыслимо – целый день трудов праведных, да еще в обществе женщины! И тут его осенило. Он повернулся ко мне:

– Поскольку мы с миссис Моллой совершенно не знаем друг друга, чего не скажешь о вас двоих, думаю, было бы желательно, чтобы ты сам рассказал ей, как обстоят имущественные дела ее мужа.

Она устремила на меня пытливый взгляд. Вчера она сидела спиной к окну, теперь же окно было напротив нее, однако яркий свет не давал мне повода уменьшать бдительность.

– Его имущественные дела? – недоверчиво переспросила она. – Я думала, мы продолжим вчерашнее.

– Мы так и сделаем. Кстати, я, помнится, сказал вам, что меня здесь не будет, однако моя программа несколько изменилась. А имущественные дела так или иначе касаются нашего расследования. Нам необходимо получить доступ к бухгалтерским книгам и документам Моллоя, поскольку завещания он не оставил, ими имеет право распоряжаться только вдова. То есть вы. Разумеется, вы имеете полное право позволить нам досконально обследовать всю вашу квартиру, но все это должно быть сделано на легальной основе. К примеру, вы будете выступать в роли администратора наследства.

– Но я вовсе не хочу быть администратором наследства! Мне не нужно чужое имущество. Я, быть может, оставила бы себе часть мебели, если бы… – она не докончила фразу и покачала головой. – Нет, мне ничего не нужно.

– Ну а наличные на ваши текущие расходы?

– Я как раз думала об этом вчера, после вашего ухода. – Она смотрела мне в глаза. – Только в том случае, если Ниро Вулф считает, что я должна ему заплатить.

– Он так не считает. – Я взглянул на Вулфа. Его голова слегка наклонилась влево, потом назад. Это означало, что наш клиент пока еще строго засекречен. Я снова встретился с ней глазами. – Наш интерес к делу обнаружился в процессе беседы с мистером Фрейером, от вас же нам нужна только информация. Насчет наличных я поинтересовался в связи с тем, что таковые должны оказаться среди имущества вашего мужа.

– Все равно они мне не нужны. У меня есть собственные сбережения, которых мне на первое время хватит. Просто я еще не решила, что мне делать. – Она, волнуясь, прикусила нижнюю губу. – Да, я на самом деле не знаю, что буду делать, но я знаю, что не хочу быть администратором, и вообще не собираюсь иметь никакого отношения к его имуществу. Мне следовало давным-давно расстаться с мужем, но ведь меня никто не принуждал выходить за него замуж, все моя глупая гордыня…

– О'кей, но вам бы не мешало взглянуть на его бумаги. На чековую книжку, к примеру. Мисс Брандт рассказала мне, что мебель из офиса была продана, но до того, как ее забрали, какой-то мужчина выгреб содержимое всех ящиков. Вам что-нибудь известно.

– Да. Это был мой друг. Кстати, он был и другом моего мужа. Его зовут Том Ирвин. Он сказал, что офис нужно запереть, и я попросила его за всем приглядеть.

– А куда делось все то, что он забрал?

– Он привез мне на квартиру. Все так там и лежит, в трех картонных коробках. Я их даже не открывала.

– Я бы хотел их открыть. Вы останетесь с мистером Вулфом, а я поеду к вам домой взглянуть на эти бумаги. Если вы, конечно, захотите дать мне ключ.

Она сказала, ни секунды не колеблясь, «Ради Бога», и открыла свою сумочку. То, что она вела себя столь доверчиво с малознакомым человеком, вовсе не повысило ее акции в моих глазах. Это только означало, что она, твердо уверовав в виновность своего П.Х., была абсолютно равнодушна ко всему остальному миру. К тому же я на самом деле был для нее почти незнакомым человеком. Получив согласие от Вулфа, я взял ключи, заверив нашу гостью, что, если мне удастся найти нужную вещь, я дам ей расписку. Едва я успел снять с вешалки свой плащ, как раздался звонок в дверь. Судя по тому, что я увидел сквозь прозрачное с нашей стороны стекло, к нам явился с визитом Сол Пензер. Я повесил плащ на крючок и впустил его в дом.

Что касается Сола, то есть вещи, которых я не понимаю и, наверное, уже никогда не пойму. Ну например, его старая кепка, с которой он не расстается. Выступай я в этой кепке в роли хвоста, меня бы засветили через два шага. А если бы я, надев эту кепку, стал выведывать у людей, что они слышали или видели, меня бы сочли психом или, по крайней мере, слегка тронутым и отправили бы в известном направлении. Сола же никто сроду не засветил без его на то желания, что касается информации, то он ее буквально вынимает из людей – по этой части его можно сравнить разве что с желудочной помпой. Пока он вешал свое пальто и засовывал в карман кепку, я отправился доложить Вулфу, который велел тотчас провести его в кабинет. Что я и сделал, и вошел за ним следом.

– Ну? – спросил Вулф.

Сол замер по стойке смирно и стрельнул глазами в сторону красного кожаного кресла.

– Докладывать можно?

– Валяй. Интересы миссис Моллой совпадают с нашими. Миссис Моллой, это Сол Пензер.

Она сказала ему «здравствуйте», и он ей поклонился. Да, еще, наверное, я никогда не пойму и его поклонов – это ничуть не лучше, чем его кепка – нечто цирковое. Он сел в ближайшее к Вулфу кожаное кресло, так как знал: Вулф любит, чтобы человек, с которым он разговаривает, находился на уровне его глаз, и начал свой доклад:

– Двое служащих компании Метрополитен Сейф Депозит опознали фотографию Майкла Моллоя. Они узнали в нем Ричарда Рэнделла, который арендует у них сейф. Я не сказал им, что на самом деле это Моллой, но мне кажется, один из них и сам догадался. Я не стал выяснять, каков размер сейфа, как давно он арендует его и прочее, решив, что сперва должен получить от вас необходимые инструкции. Вдруг они сами загорятся любопытством, решат взглянуть, что там внутри, и поймут, что на самом деле сейф арендовал под вымышленной фамилией человек, которого убили? Ведь тогда они непременно поставят в известность окружного прокурора. Я плохо знаю законы и не представляю, какие права у окружного прокурора после того, как обвиняемый признан виновным, но мне кажется, что вы первым захотите взглянуть на содержимое железного ящика.