Книга Обман - Элизабет Джордж

— Я сказала Малику, что мы связались по телефону с патологоанатомом министерства внутренних дел и вскрытие будет произведено завтра утром, — ответила она на ранее заданный вопрос. — Я сказала ему и то, что, по всей вероятности, причиной смерти мистера Кураши явилось убийство, как он сам сразу и предположил. Я сказала ему, что у «Стандарта» есть версия и они напечатают ее в завтрашнем номере. Ну как?

— Мне нравится оборот «по всей вероятности», — отреагировал Фергюсон. — Он дает возможность удерживать крышку над котлом, в котором кипят срасти. Следите за тем, чтобы все шло так, как вы наметили.

Он закончил разговор в своей обычной манере — грохнул трубку на рычаг. Эмили, брезгливо держа трубку двумя пальцами, проделала то же самое — бросила ее на аппарат.

В кабинете было нестерпимо душно. Она вытащила из пачки бумажный платок и прижала к лицу. Он мгновенно намок. Она отдала бы сейчас за вентилятор большой палец ноги. А за кондиционер — всю ступню. Так и есть, у нее осталась только одна жалкая упаковка с теплым томатным соком, но это все-таки лучше, чем ничего, когда так хочется пить. Эмили потянулась за упаковкой, проткнула карандашом фольгу и, сделав глоток, начала массировать шею. Надо заняться собой, подумала она: один из недостатков ее трудовой деятельности — в дополнение к необходимости общаться с такими свиньями, как Фергюсон, — это недостаток физических нагрузок. Будь она себе хозяйкой, она давно бы уже работала веслами на воздухе, вместо того чтобы заниматься тем, что предписывают ей должностные обязанности.

Она выбросила в мусорную корзину листок с записью последнего телефонного номера, по которому надо было позвонить, пустая упаковка из-под сока отправилась туда же. Собрав в стопку папки, она засовывала их в объемистую холщовую сумку, когда в дверях возникла одна из прикомандированных к ней женщин-полицейских с мотком факсовой бумаги в руках.

— Вот данные на Муханнада Малика, которые вы запрашивали, — объявила Белинда Уорнер. — Только что пришли из отдела полицейской разведки в Клактоне. Будете смотреть сейчас или утром?

Эмили протянула руку:

— Что-нибудь новое? Белинда пожала плечами:

— Как я поняла, он ни с кем не связан. Но это всего лишь предположения.

Эмили так и думала. Она кивком поблагодарила женщину, и та вышла. Через минуту удаляющийся стук ее каблуков по ступеням разнесся по всему плохо проветриваемому зданию, в котором располагалось управление полиции Балфорда-ле-Нез.

Прежде чем внимательно прочитать сообщение, Эмили по привычке быстро пробежала его глазами. Одно, как ей казалось, важное обстоятельство то и дело приходило ей на ум, не давая сосредоточиться: если не принимать во внимание обычные для ее шефа угрозы и собственные карьерные амбиции, необходимо признать, что городу меньше всего нужны серьезные волнения на расовой почве, которые могут вот-вот вспыхнуть из-за этого убийства. Июнь — начало туристического сезона, городские жители едут к морю, к тому же у людей появилась надежда, что длительный период депрессии наконец-то заканчивается. Но о каком наплыве туристов в Балфорд может идти речь, если на улицах стенка на стенку идут представители разных рас? Допустить этого нельзя, и каждому бизнесмену в Балфорде это понятно. Ей предстояло разрешить весьма деликатную проблему: искать убийцу и одновременно не дать вспыхнуть этническому конфликту. А то, что Балфорд находится на грани столкновения англичан с выходцами из Азии, стало понятно после манифестации пакистанской общины с Муханнадом Маликом во главе.

Эмили столкнулась с молодыми пакистанцами в первые же годы службы в полиции. Тогда же она обратила внимание на Муханнада Малика, еще подростка. Эмили, которая выросла на улицах Южного Лондона, с детства усвоила, как вести себя в конфликтных ситуациях, которые возникали на расовой почве и часто перерастали в массовые столкновения из-за того, что кто-то позволил себе отпустить шутку насчет цвета кожи. Так что, будучи простым полицейским, она обычно не церемонилась с теми, кто использовал расовую принадлежность как козырную карту в любой игре и давал волю рукам. Муханнад Малик и в шестнадцать лет был именно таким.

Она привыкла не слишком доверять его словам. Она не могла поверить, что все жизненные трудности можно объяснить принадлежностью к той или иной расе. Но сейчас надо было расследовать убийство, а убитым был выходец из Азии и, что немаловажно, жених родной сестры Муханнада Малика. Совершенно ясно, что Малик тут же связал преступление с расизмом, которым, по его утверждению, был пропитан воздух в Балфорде.

И если эта взаимосвязь будет установлена, произойдет все, чего боится Доналд Фергюсон: конфликт на морском побережье в летнее время, драки, потоки крови, — что было обещано во время творившегося днем хаоса.

Как только стало известно, что произошло в здании муниципалитета и за его стенами, телефоны в полицейском участке раскалились от панических звонков граждан Балфорда, которые были напуганы беспорядками на улицах. Позвонила и супруга мэра; результатом этого звонка был официальный запрос сотрудникам полиции, в обязанность которых входит сбор данных о тех, кто без долгих размышлений способен преступить закон. На столе перед Эмили лежало досье, собранное отделом полицейской разведки на Муханнада Малика за последние десять лет. Информация была скудной и в основном не связанной с криминалом. Невольно возникала мысль, что Муханнад в свои двадцать шесть лет, если не считать вчерашнего инцидента, образумился и не имеет ничего общего с тем задиристым подростком, который впервые попал в поле зрения полиции. У Эмили было и его школьное личное дело, и аттестат с отличными оценками, отчет о его учебе в университете, сведения о работе. Он был сыном уважаемого члена муниципального совета города, преданным супругом и отцом, имеющим двух малолетних детей, способным менеджером. Все отлично, и, если бы не одна мелочь, можно было бы считать его образцовым гражданином.

Но Эмили знала, что за такими мелочами часто скрываются невидимые на первый взгляд изъяны. Малик был известен как основатель «Джама», — организации, объединяющей молодых пакистанцев. Организация ставила целью сплотить мусульман на основе идеи превосходства народов, исповедующих ислам, над европейцами. Дважды за прошедший год «Джама» подозревалась в том, что провоцировала столкновения между молодыми азиатами и их английскими сверстниками. Одно из таких столкновений, причиной которого послужил дорожный инцидент, переросло в жестокую драку; другое произошло из-за пластиковой бутылки, которую бросил в девочку-мусульманку кто-то из ее одноклассников. Но почему-то никому не пришло в голову обвинить в этом «Джама».

Фактов было недостаточно, чтобы добраться до Муханнада Малика. Все, чем Эмили располагала, не тянуло даже на косвенные улики. И все же его крайние взгляды — а накануне он их ярко продемонстрировал — вызывали у Эмили Барлоу неприязнь к этому человеку. Прочитав досье до конца, она так и не нашла ничего, что могло бы рассеять ее подозрения.

Через несколько часов после демонстрации она встречалась с Муханнадом и человеком, которого он называл экспертом по «иммиграционной политике». В основном говорил эксперт, но присутствие Муханнада создавало напряжение, на что он, без сомнения, рассчитывал.