Книга Брат Иуда - Буало-Нарсежак

Андуз, чтобы лучше сосредоточиться, сжал кулаки. Это точно так же сложно, как и упражнение «Рука». Подумаем… Откуда можно упасть совсем случайно, где падают повседневно?.. Полистать бы перечень несчастных случаев на производстве. Падают кровельщики, каменщики. Каменщики… возводящие дом… Внутри что-то сработало. Андуз повторил себе: «Падают каменщики». А Блезо — архитектор. А архитектор ходит на стройки. Луч света становился все ярче. Занималась заря. Она высвечивала все новые подробности. Строящиеся здания… Их везде много… Даже в пригородах Реймса. Андуз видел, как над высокими стенами, зияющими проемами для окон, возвышались красноватые подъемные краны. Направляясь в Ашрам, он проходил мимо незаконченного жилого массива в конце авеню Эмиля Золя. На огромном панно он как-то прочитал: «Предприятие братьев Буржуа. Резиденция „Босолей“». И был указан адрес конторы, занимающейся продажей квартир.

Он закрыл дверь на ключ. Замер, засунув руки в карманы. Главное — не упустить эту идею, не позволять себе расслабляться. «Предположим, мне захотелось купить небольшую квартиру на последнем этаже. „Босолей“ — очень высокое здание. Где-то восемь-девять этажей. Три метра на этаж. Значит, высота составит около двадцати пяти метров. Я спрошу у Блезо совета. Надо непременно привести его в воскресенье… возможно, уже в следующее… Мы обсуждаем цену. Это его конек. Я ему скажу, что у меня возникли сомнения… что я не знаю, во сколько обойдется строительство, хорошего ли качества материалы… Мне нужно мнение эксперта. Мы поднимемся на девятый этаж. Полагаю, что лестницы уже готовы. Вроде бы их строят одновременно со всем остальным. Если с „Босолей“ ничего не выйдет, подыщу что-нибудь другое. Рабочих в воскресенье не будет. Кроме нас, никого… Естественно, он начнет задавать вопросы. Ведь мне нет никакого смысла покупать эту квартиру. А почему бы нет? Я хочу жить рядом с Ашрамом. Париж мне надоел. Впрочем, я последую примеру многих. Утром и вечером буду садиться на поезд. Или же добьюсь перевода в филиал Реймса…»

В дверь постучали, подергали за ручку. Андуз не двинулся с места. Шаги удалились.

«…Итак, мы одни. Я покажу ему первую попавшуюся квартиру. Скажу — вот эта… Затем мне останется только его слушать. В нем, конечно, проснется профессионал. И он захочет осмотреть каждую мелочь, в том числе лоджию или балкон. Я начну критиковать открывающийся вид. И вот тогда я встану за его спиной…»

Андуз сел. Он обессилел. Все это легко осуществимо и все же безрассудно. И реально и обманчиво, как сон. После автомобильной аварии у него как будто что-то заклинило в голове. Он ни на минуту не переставал слышать жуткий скрежет металла. Но затем все как в тумане. Он встал. Нет. С головой у него все в порядке… Тогда почему вот уже три недели он воспринимает все как бы со стороны? Словно некое стекло отделяет его от живых существ? Стекло, искажающее действительность. Через него он видит только врагов! Что побудило его столь внезапно попросить совершить над ним обряд крещения? Он мог бы это сделать гораздо раньше. Почему именно сейчас? Чтобы обрести силу исполнить то, что считал своим долгом? Да… да… только поэтому. Те, кто постоянно рискует… своей жизнью, будь то солдаты, пожарные или даже каскадеры, должны испытывать подобное чувство… сон наяву. «Я привыкну, — подумал Андуз. — Я укреплю свой дух. Ашрам или я. Но я уже ничего не значу!»

Он пообедал вместе со всеми в столовой, настолько переполненной посетителями, что пришлось приносить стулья. Чисто случайно он сел рядом с Фильдаром. Тот, прежде чем развернуть салфетку, быстро осенил себя крестным знамением.

— Как работа, движется? — рассеянно спросил Андуз.

— Так себе, потихоньку. К несчастью, эта тема неисчерпаема. Я вам разве не рассказывал?

— Нет. Не помню.

— Если в двух словах, то мне хотелось показать, что во всех античных религиях существовал Отец… Юпитер, Иегова, божество, которое нужно постоянно ублажать… Им на смену пришло христианство. Это — религия Сына, богочеловека и брата-мученика, которому постоянно нужно помогать… А сейчас наступила эпоха обновленной религии, религии Святого Духа, религии трансцендентного присутствия, ломающего границы, которые мы устанавливаем сами. Букужьян это хорошо понял. Он не глуп, немного путает понятия. Немного индуизма, немного христианства, чуточку иллюминизма…[18]

На другом конце стола Учитель что-то объяснял молодой женщине, сидящей от него справа. Фильдар потянул Андуза за рукав:

— Вы меня слушаете?

— Разумеется.

— Я прав или не прав?

— Мне кажется, правы.

— Истина неизбежно на моей стороне, потому что история движется в одном направлении…

Он нервно раскрошил бутерброд, лежащий перед ним.

— Что нам нужно — так это религия, свободная от своих оков, догм, непонятных обрядов. Иными словами, истинный католицизм!

— Вы остаетесь католиком?

Фильдар гортанно рассмеялся. У него затряслись плечи, но черты лица остались натянутыми.

— А разве это не видно?

— Я слышал, что вы хотите осуществить какой-то проект.

— А! Работа с трудными подростками. Я действительно кое-что задумал.

Он наклонился к Андузу и зашептал ему на ухо, не сводя глаз с сотрапезников:

— Ему это доставит удовольствие. Между нами. Я ему наскучил. На днях, вынимая платок, я уронил четки… Да, когда я работаю, мне нужно что-нибудь теребить. Нужно занять пальцы… Видели бы вы его лицо!

Он вновь рассмеялся, сохраняя маску мученика.

— Я и вас шокирую. Богу угодно, чтобы я шокировал людей. Таково мое призвание.

— Вы собираетесь уезжать?

— Позже. Позже.

Кончиком ножа он рисовал на скатерти загадочные фигуры.

— Вам, — продолжил он, — я могу сказать. Я предпочел бы, чтобы меня отсюда выслали. Мой епископ меня прогнал. Моя паства меня прогнала. Мне доставит удовольствие, если Ашрам отвергнет меня.

— Понимаю.

Фильдар был, казалось, потрясен. Он схватил Андуза за руку.

— Это правда?.. Вы меня понимаете?.. Вы не обманываете меня?.. Нам следует обстоятельно поговорить. Почему вы никогда не зайдете ко мне? Странно. Ко мне никто никогда не заходит.

Он нетерпеливо отодвинул блюдо, которое предложил ему Андуз.

— Спасибо. Я не голоден. Вы обратили внимание? Здесь каждый занят своими собственными проблемами. Никакого общения. Букужьян напрасно повторяет: «Нужно забыть о тщеславии». Каждый, наоборот, стремится стать маленьким богом для самого себя.

Андуз вежливо кивал головой и думал: «А его откуда столкнуть? С колокольни? Смешно… Тогда откуда?» Фильдар отвернулся от него, чтобы ответить соседу справа, полковнику в отставке. Андуз едва прикасался к еде. Пожилая женщина, сидящая слева от него, робко спросила: