Книга Троецарствие - Ло Гуаньчжун

— Твой племянник грубиян, — сказал Дун Чжо тай-фу Юань Вэю, — но ради тебя я прощаю его. Скажи, что ты думаешь о низложении императора?

— Ваше намерение правильно, — ответил ему Юань Вэй.

— Так пусть же будут наказаны по военным законам те, кто осмелятся противиться этому! — заявил Дун Чжо.

Перепуганные сановники в один голос изъявили покорность, и пир на том окончился. Когда все разошлись, Дун Чжо спросил своих приближенных Чжоу Би и У Цюна:

— Как вы относитесь к тому, что Юань Шао удалился?

— Юань Шао покинул пир разгневанный, — сказал Чжоу Би, — и если вы будете слишком притеснять его, это может вызвать волнения по всей Поднебесной. Ведь сторонники Юаней, обязанные этому роду благодеяниями из поколения в поколение, найдутся повсюду, и если Юань Шао соберет храбрецов и подымет восстание, вы потеряете Шаньдун. Лучше смените гнев на милость, испросите для него должность правителя округа, и он не станет чинить вам никакого зла.

— Юань Шао любит строить планы, хотя у него и не хватает решимости их выполнять, — добавил У Цюн. — Его нечего бояться. Но все же стоит дать ему должность и этим снискать расположение народа.

Дун Чжо последовал советам своих приближенных, и в тот же день послал гонца к Юань Шао, предлагая ему занять пост правителя Бохая.

В день новолуния девятого месяца император был приглашен в зал Обильной добродетели, где собралось много гражданских и военных чинов. Дун Чжо, обнажив меч, заявил собравшимся:

— Сын неба слаб и неспособен управлять Поднебесной. Слушайте акт его отречения.

И он приказал Ли Жу читать.

«Усопший император Лин-ди слишком рано покинул своих подданных. И ныне весь мир взирает с надеждой на его наследника. Но небо даровало мало талантов нынешнему правителю нашему: уважением он не пользуется, траур соблюдает нерадиво. Недостаток добродетелей наносит оскорбление великому престолу. Императрица-мать также не обладает достоинствами, необходимыми августейшей матери Сына неба, и государственные дела от этого пришли в беспорядок. Императрица Юн-лэ была зверски умерщвлена, о чем в народе ходят разные слухи. Не является ли это злодеяние попранием основ Трех уз[7], связывающих людей так же, как связано небо с землей?

Ван Чэнь-лю, по имени Се, мудр и щедро одарен добродетелями, поступки его безупречны. Он ревностно соблюдает траур, слова его не расходятся с делом; доброе имя его прославлено по всей Поднебесной. Ему надлежит взять на себя великое дело управления государством и увековечить свое имя. Посему император низлагается и ему присваивается титул вана Хуннун. Вдовствующая императрица устраняется от управления Поднебесной.

Мы почтительнейше просим вана Чэнь-лю от имени неба и по воле народа быть нашим государем и тем самым оправдать надежды рода человеческого».

Когда Ли Жу окончил чтение, Дун Чжо приказал свести императора с трона, снять с него пояс с печатью и заставить его, преклонив колена, признать себя подданным и обещать повиноваться законам. Вдовствующей императрице велено было снять мантию и ждать прощения. Император и императрица громко зарыдали, слезы их разжалобили всех сановников, а один из них, стоявший у самых ступеней трона, гневным голосом воскликнул:

— Дун Чжо, злодей! Как смеешь ты оскорблять небо! Это преступление должно быть смыто твоей кровью!

И дощечкой из слоновой кости, которую он держал в руке, сановник ударил Дун Чжо. Это был шан-шу Дин Гуань. Дун Чжо в ярости приказал страже вывести и обезглавить его. Дин Гуань, не умолкая, проклинал Дун Чжо, и до самой смерти мужество не изменило ему.

Потомки сложили стихи, в которых оплакивают его гибель:

Лелеял коварный Дун Чжо мечту императора свергнуть,

И храмы династии Хань хотел он разрушить и сжечь.

Среди именитых двора, среди царедворцев продажных

Сумел лишь один Дин Гуань достоинство мужа сберечь.

Дун Чжо попросил вана Чэнь-лю взойти на престол. После церемонии представления новому императору всех сановников Дун Чжо приказал увести вдовствующую императрицу Хэ, вана Хуннун и вторую жену покойного императора урожденную Тан во дворец Вечного покоя и запереть за ними ворота. Сановникам запрещено было самовольно входить туда.

Достойно сожаления, что несчастный молодой император, лишь в четвертом лунном месяце вступивший на престол, в девятом месяце уже был низложен!

Посаженный на престол ван Чэнь-лю, которому исполнилось девять лет, был вторым сыном Лин-ди. Правил он под именем Сянь-ди, а период правления его назывался Чу-пин, что значит Начало спокойствия.

Дун Чжо стал правой рукой императора. Преклоняя перед ним колена, он не называл своего имени, как этого требовали церемонии; отправляясь ко двору, он не спешил; в зал приемов входил с мечом. Ничего подобного не видывали прежде. Ли Жу советовал Дун Чжо привлечь на свою сторону ученых, чтобы снискать уважение людей, и особенно расхвалил талант и мудрость Цай Юна. Дун Чжо велел вызвать его, но Цай Юн не явился. Разгневанный Дун Чжо послал людей предупредить его, что если он не придет к нему, то род его будет уничтожен. Цай Юн испугался и выполнил приказание. Дун Чжо обращался с ним очень милостиво и за один месяц трижды повышал его в чине.

А в это время малолетний император с императрицей Хэ и второй женой покойного императора урожденной Тан томился во дворце Вечного покоя. Запасы съестного с каждым днем истощались. Слезы не высыхали на глазах малолетнего императора. Однажды увидел он пару влетевших во дворец ласточек и сочинил такие стихи:

Над нежною травкой прозрачный дымок

И ласточек быстрых мельканье.

В долине Лошуя, на зависть другим,

Снуют между грядок крестьяне.

В дали бирюзовой белеет стена —

То старый дворец мой в тумане…

Но кто же из верных и добрых людей

Придет облегчить мне страданье?..

Человек, постоянно шпионивший за ним по приказу Дун Чжо, сейчас же передал эти стихи своему покровителю.

— Так он от обиды сочиняет стихи! — воскликнул Дун Чжо. — Вот предлог убить его!

Он приказал Ли Жу взять десять стражников, войти во дворец и убить мальчика. Низложенный император и обе вдовы находились в верхних покоях, когда служанка сообщила, что пришел посланец от Дун Чжо. Ли Жу поднес императору чашу с вином, и тот спросил удивленно, что это значит.

— Наступил праздник весны, — сказал ему Ли Жу, — сян-го Дун Чжо посылает вам чашу вина долголетия.

— Если это в самом деле вино долголетия, — возразила императрица, — то выпейте сначала сами.

— Так вы отказываетесь пить? — рассердился Ли Жу.

Он подозвал слугу с кинжалом и веревкой и крикнул императору: