Книга Великие учёные России, которые сделали нашу страну непобедимой - Арсений Александрович Замостьянов

под спудом. К тому же многие его работы непросто перевести на человеческий язык. Цандер мыслил быстро, боялся потерять исследовательскую нить — и использовал собственные стенографические знаки, которые трудно разгадать. Поэтому не все его записи до сих пор расшифрованы и опубликованы. Но издание основных трудов Цандера состоялось в 1961‐м, в год космического полёта Юрия Гагарина.

Он многое успел. Учёного считали утопистом и фантазером, но почти все его предложения осуществились. Цандер первым на удивление точно просчитал траекторию полета к Марсу — и в 1971 году советская станция «Марс-3» первой в мире совершила мягкую посадку на красную планету. Впрочем, исследованиями «великого мечтателя» в этой области пользуются и современные учёные. Наконец, именно он предложил прорывную идею многоступенчатого космического корабля.

«Помогает заглянуть вперед»

В Останкинском районе Москвы, неподалеку от улицы академика Королёва, есть и улица Цандера. В этом — высшая справедливость. Не только потому, что исследования Цандера помогли создать технику для первых космических полётов. Пожалуй, самое важное, что Цандер для таких людей как будущие академики Королёв и Глушко стал примером абсолютной преданности своей космической мечте, а без этого качества «сказку сделать былью» невозможно. Они многому научились у этого самоотверженного человека. И его неоценимый вклад в то, что в 1957 году космическая эра из фантастических романах перешла на страницы газет, сомнениям не подвергается. Именно в чертежах Цандера мечта о космических рейсах стала превращаться в реальность. Когда первый отряд космонавтов готовили к полетам, и конструкторы, и врачи многое почерпнули из идей Цандера.

«Его наследие до сих пор помогает заглянуть вперед, использовать то, что он писал, о чем думал, для дальнейшего развития ракетной техники», — говорил о Цандере академик Анатолий Благонравов в начале 1970‐х. Самое удивительное, что эти слова применимы и к нашему времени. Человек ещё не побывал на Марсе. Науке предстоит решить немало технических и медицинских проблем, прежде чем такой полёт состоится. Но это непременно случится — и хочется верить, что космический корабль, который доставит землян на красную планету и обратно, будет носить имя Фридриха Цандера. Не удивлюсь, если так и будет. В большой науке помнят настоящих первопроходцев.

Человек, искавший истину

7 февраля 1897 года в польском городке на Западе Российской империи родился Александр Леонидович Чижевский — учёный, открывший новые миры для исследователей земли и космоса, художник и археолог, сын и внук офицера. Признанный основоположник нескольких направлений в науке.

История отечественной науки — не столь уж долгая — богата на открытия, на яркие личности неординарного, нередко эксцентрического склада. Но Чижевский и при жизни, и после смерти не вписывается ни в какие рамки.

Вокал и артиллерия

Род Чижевских (птичья фамилия здесь не случайна!) ведёт свое начало от придворного тенора императрицы Елизаветы Петровны Петра Лазаревича, которому самодержица пожаловала потомственное дворянство. А бабушка нашего героя была двоюродной племянницей адмирала Павла Нахимова.

Но главное — Александр Леонидович родился в семье выдающегося артиллериста, потомственного военного Леонида Васильевича Чижевского. Жену и мать они потеряли рано — и будущего учёного воспитывал отец, человек изобретательного ума, ещё накануне Первой мировой войны выдвинувший идею применения ракет в боевой обстановке. Среди других военно-инженерных предложений артиллериста — особый командирский угломер для стрельбы с закрытых позиций. Сын с раннего детства помогал ему в лабораторных исследованиях.

Свою карьеру в царской армии Леонид Чижевский закончил генерал-майором, но получил признание и в советское время. В 1928 году ему даже присвоили звание Героя Труда (в то время к нему ещё не полагалась Золотая Звезда, но всё же…). Они жили в Калуге. Там Александр Леонидович познакомился с Константином Циолковским, увлекся его работами о космосе, о будущем Земли и Вселенной. Они переписывались больше десятилетия.

Пролог к открытиям

С юности он понимал, что суть его творчества — на стыке гуманитарных и естественных наук. Чижевский многое успевал, потому что занимался только тем, что его увлекало — и палитра оказалась на удивление разнообразна. Он годами зарабатывал на жизнь, продавая собственные картины, изучал мировую литературу, философию, увлекался идеями космизма. Всю жизнь писал стихи, многие из которых ему удалось опубликовать. Изучал историю и археологию. Одним словом, искал истину — и всё в его исследованиях взаимосвязано, всюду можно проследить логику. «Если бы у меня были тысячи глаз и тысячи рук, я всем бы им нашёл работу. Я всё хотел сам видеть, всё слышать, всё ощущать, во всё проникнуть и насытить, наконец, свою неутолимую жажду», — признавался Чижевский, как на исповеди. Эта жажда проснулась в нём рано. В десять лет, под влиянием книг, он написал «Популярную космографию по Клейну, Фламмариону и другим». Уже тогда космическое измерение знания было для него даже важнее земного — как и для Циолковского.

Прежде чем окончить Московский археологический институт, он ушёл добровольцем на фронт. Вернулся к учебе уже после Февральской революции — контуженный и с солдатским Георгием на груди. Не прошло и года — а он уже защитил докторскую диссертацию на тему «Исследование периодичности всемирно-исторического процесса». Это исследование он продолжал всю жизнь…

Доктор всеобщей истории, опубликовавший к тому времени несколько монографий, он продолжил образование на медицинском и физико-математическом факультете. И вскоре совершил самое броское свое открытие — о положительном влиянии отрицательно заряженных ионов (атомов с электрическим зарядом) на живые организмы, включая человека. В нашем организме он первым увидел «электронную и ионную машину». Советский учёный создал собственный ионизатор воздуха, известный в народе как «люстра Чижевского», которой приписывали самые чудодейственные возможности. По этой «люстре» учёного в основном и знали в СССР.

Тем временем он открыл ещё одну отрасль науки — гелиобиологию, то есть изучение влияния Солнца на все живое на Земле, включая исторические процессы. Книга, в которой он изложил азы этого научного направления, называлась «Земное эхо солнечных бурь», и вышла она не в Советском Союзе, а во Франции, вполне официально, при согласии наших властей. На русском языке и в нашей стране она увидела свет только в 1970‐е, когда интерес к теориям Чижевского уже не считался чем-то экзотическим, а отклонения от ортодоксального марксизма, которые позволял себе учёный, уже не считались чем-то преступным.

Время взлёта

С середины двадцатых годов дела Чижевского складывались неплохо. Его идеи поддерживал мэтр мировой науки, лауреат Нобелевской премии по физике, шведский учёный Сванте Аррениус, директор Института биофизики Пётр Лазарев. В СССР налаживали обустройство рентгеновских лабораторий, вводили электромедицину — и разработки Чижевского шли в ход. К нему с симпатией относился Анатолий Луначарский, неизменно уважавший