Книга Бей первая - Юля Артеева

разбивается.

Рассеянно перевожу взгляд на болельщиков и вижу, что все девчонки залипают именно на нем. Их тут немного, но все пялятся только на Кирилла. Дурацкая неуместная ревность опаляет мне горло. Класс. Мало было проблем в жизни.

Поспешно достаю телефон и снимаю Диму. Я же пообещала. Лучше сместить фокус внимания.

И тут вижу Макара. Он смотрит на меня неприязненно. Без ненависти. Ведь не так сильно я его и обидела. Но я ему явно не нравлюсь. А я не могу удержаться от провокации, поэтому посылаю ему воздушный поцелуй. Он сплевывает себе под ноги через зубы и отворачивается. Знает ведь, с кем я пришла.

А потом происходит непредвиденное. Мяч с поля отлетает Макару под ноги. Он подхватывает его, но вместо того чтобы отдать игроку, с ноги посылает его мне в голову. Тяжелый баскетбольный мяч прилетает мне прямо в нос, и моя голова, не справившись с отдачей, бьется затылком об сетку, которой обнесена площадка. Это фаталити.

Голова кружится, в ушах звенит, на какое-то время я напрочь теряю ориентацию в пространстве. На автомате шарю вокруг себя в поисках телефона, который выпал из рук во время удара. Я покупала его на свою зарплату, он совсем новый, я не могу его посеять или разбить. Это все, что кажется мне сейчас важным.

Когда зрение ко мне возвращается, я вижу лицо Кира перед собой. Он сжимает мои щеки в ладонях и что-то говорит.

– Да все нормально, нормально. Правда, я в порядке, – говорю я, но голос даже мне самой кажется пьяным.

– У тебя кровь?

– Что? – но я и сама чувствую что-то теплое под носом.

– Скотина, а ну иди сюда!

Мне удается сфокусироваться. Вижу, как Разгильдеев вскакивает, как Белый снова его ловит. Как Тимур пытается ударить Макара в лицо, но тот уворачивается. Подключаются другие баскетболисты, пытаются разнять мою адскую четверку и команду Макара. Я вижу, как люди вокруг застывают. Выцепляю взглядом прохожих, некоторые из которых уже держат телефон около уха. Это очень плохо. Утирая кровь из носа одной рукой, я вскакиваю. Хватаю Кира за запястье, умоляюще говорю:

– Пожалуйста, пожалуйста, не надо. Сейчас ментов вызовут, это никак нельзя, пойдем отсюда!

Он фокусируется на мне. Медленно подгружает информацию. Слишком медленно, я уже начинаю паниковать. Мышцы шеи заклинивает, и голова начинает трястись. С большим трудом снова выдавливаю:

– Пожалуйста.

И наконец парень понимает. Кричит:

– Парни! Белый, Бус! Отбой, уходим. Малой, угомонись!

Пацаны слушаются сразу. Хватают вещи, Кир грубо тащит меня под локоть, и мы быстро покидаем площадку.

– Я испортила вам турнир, – почти хнычу я.

– Забей, из-за двух соток рыдать не будем, – одергивает меня Тимур.

Но портал в эмоции уже открыт, я снова вытираю нос ладонью, вижу кровь, говорю:

– От меня одни неприятности. Все из-за меня постоянно, простите, я не хотела.

Очень хочется разрыдаться, и я близка к этому, но глаза сухие, люки задраены, а вот с речью связи нет.

– Мальвина, перестань.

– Вы зачем со мной ходите? Оставьте, вам же лучше будет, я неправильная, я не хотела вам плохо делать. Я почти проклята.

– А ну перестань! – рявкает вдруг Кирилл и встряхивает меня за плечи посреди улицы.

Я замолкаю наконец. Просто немею. Только смотрю в его зеленые глаза. Все бы отдала за то, чтобы ему было не все равно.

– Если ходим, значит, надо так, – говорит он. – Мы тут все прокляты.

– Мальвина, бесишь, – подключается Дима. – Ты чего нас вечно дружить отговариваешь.

– Это мы, может, для тебя не такие?

– Расслабься уже наконец, мы за девчонками бегать не привыкли, а тебя вон вечно уговариваем, – бормочет Антон где-то рядом с моим ухом.

Но смотрю я только на Разгильдеева. На его расширившиеся зрачки. Концентрируюсь на том, как он до сих пор держит меня за плечи.

И вдруг начинаю плакать. Понимаю не сразу. Просто чувствую, как вода течет по щекам. А потом всхлипываю и рассыпаюсь.

Кир притягивает меня к себе и крепко обнимает. У меня есть всего пара секунд наедине с ним. Чтобы впитать тепло его тела и попытаться прислушаться к тому, как стучит его сердце. Так же беспокойно, как мое? Или нет? А потом остальные присоединяются к объятиям. И мы стоим впятером, сцепившись в одну большую кучу. Я прижимаюсь лбом к баскетбольной майке Разгильдеева. Вдыхаю его запах.

Он говорит:

– Мы с тобой друзья, Разноглазка, смирись.

Понимаю смысл, который он вкладывает. Но для меня это звучит совсем иначе. И слезы снова льются из глаз, капая вниз. И что теперь делать? Правда смириться?

Глава 18

Кир

Когда Лана успокаивается, то сразу пытается закрыться. Не нужно быть гением, чтобы понять, что ей стыдно за свои слезы. За то, что показала эмоции. С ней это случается крайне редко. Она прикладывает к лицу ладони, но я мягко отвожу их в сторону, пальцами вытираю соленые дорожки. Белый дает мне влажную салфетку, и я стираю следы испорченного макияжа и запекшейся крови под носом.

Мальвина все это время смотрит на меня своими разными неземными глазами. С каким-то невыносимым надрывом.

А я все кручу в башке свою последнюю тупую фразу. Надо же быть таким придурком. «Мы с тобой друзья, смирись». Нормально вообще? Самому-то как с этим смириться?! Вдруг она поймет меня слишком буквально? Не хочу я с ней дружить, никогда не хотел. А она? Знать бы.

Лана откашливается и делает шаг назад. Я беспомощно сжимаю в кулаке влажную салфетку. Каждый раз, когда она вот так увеличивает дистанцию между нами, сердце рвется.

– Спасибо, мальчишки, – говорит она и улыбается.

– Как нос? – спрашивает Малой беспокойно.

– Все в порядке. Наверное, просто сосуд какой-то лопнул, у меня бывает.

Она поводит плечами и на глазах становится снова непробиваемой малышкой. Какой зашла к нам в класс впервые. И я провалился в бездну прямо там, где сидел.

Мне становится неловко от той приторной ерунды, которая теперь не покидает мою голову. Хорошо хоть, что подглядеть туда никто не может.

Мальвина лезет в карман и придирчиво изучает свой смартфон. С обидой в голосе говорит:

– Стекло треснуло.

– Бус тебе наклеит новое, – наконец подаю голос я.

– Правда?

– Не боись, малая, – подтверждает Тим, – все сделаю в лучшем виде. Подрабатываю ремонтом мелкой техники, у меня этих стекол дома…

– Я заплачу, – говорит Лана.

– Ага. Чтоб я этого не слышал больше. Совсем рехнулась.

– А что не так?

– Да не беси меня, – отмахивается Бус. – Ну что, куда погоним?

Производим нехитрую перекличку