Книга Ешь. Молись. Разводись - Элен Блио

говорила моя начальница, когда я еще в музее работала — и в пир, и в мир.

Арсений встретил меня жадным взглядом. Как же мне это нравится!

Мы вышли из отеля, пошли по набережной, что меня тут особенно впечатляло, так это то, что центр — вот он, рядышком, и Марсово поле, но при этом место довольно тихое, но тут, как почти в каждом уголке центра Санкт-Петербурга есть своя история.

— Ты хорошо знаешь город?

Арсений спросил, а я пожала плечами. Я упомянула о том, что я работала в музее, и занималась экскурсиями пока мы ехали в машине. Но, конечно, с Питером я всё-таки не так хорошо знакома, как с Москвой.

— Если ты готов что-то рассказывать, я буду только рада. Люблю узнавать новое.

— Тогда начнём? Мост Тройной, здесь соединяются канал Грибоедова и Мойка, вот как раз сейчас ты смотришь на Мойку.

Арсений говорил вроде бы просто, но вместе с тем увлекательно, объяснил, почему мост Тройной, что здесь сошлись в точке Мало-Конюшенный, Театральный и Пешеходный мост-дамба, его еще называют Ложным или фальш-мостом.

— Чем знаменито это место? Наверное тем, что Театральный мост получил своё название в честь находившегося тут недалеко небольшого деревянного театра. Он был во-от там, сейчас это знаменитое Марсово поле, в то время был просто Большой луг. И в этом театре впервые поставили «Недоросль» Фонвизина.

— Интересно.

— А я, когда был маленький, катался тут на коньках.

Арсений посмотрел вниз, где рябит мутная гладь.

— Зимой тут тоже очень красиво.

Да, я представила — как! Особенно когда темно, и в свете фонарей кружатся в вальсе крупные хлопья снега…

— Приедешь?

— Надеюсь.

Хотелось добавить — если ты будешь ждать. Но это лишнее. Наверное.

Это еще рано.

— Знаешь, есть еще одна легенда, если молодожены пройдут по всем трем мостам и посмотрят сначала на канал Грибоедова, а потом на Мойку, то они обязательно будут счастливы.

Он сказал это и как-то странно усмехнулся. Но я не обратила внимания.

А теперь вот думаю — может, это был знак?

Колокольчик тоненько прозвенел. Но я не услышала.

И дальше я не слушала никаких звоночков.

Мы дошли до «Спаса на крови».

Мне всегда нравился этот храм. Уникальный, необычный, изящный

— Знаешь, я раньше, еще в детстве, когда видела фотографии, думала, что это точная копия нашего Василия Блаженного.

— Есть сходство, да, многие об этом говорят.

— Он как игрушечный.

Дальше наш путь шёл к Невскому. Народу — тьма, самая разношёрстная публика, буквально плечом к плечу.

На Дворцовой тоже много народу, но так как площадь сама по себе огромная — наличие толпы не ощущалось. К нам сходу потянулись ряженые в нарядах эпохи Петра Первого и Екатерины Второй.

— Матушка, фотографию желаем? Можно примерить наряд, платье с кринолином или фижмами, вам пойдёт.

Да уж, мне только образа шальной императрицы не хватало!

— А я бы посмотрел, — улыбнулся Арс.

— Точно не сегодня.

— В другой раз, я запомню!

Мы посмеялись и пошли дальше.

Он сфотографировал меня, на фоне Зимнего, сделал несколько кадров на площади.

Я вспоминала свой самый первый визит, то как поразил меня размер площади, хотя и наша Красная в Москве совсем не маленькая.

Времени в запасе было еще прилично, мы прошли по Дворцовому мосту на стрелку Васильевского, снова фотографировались.

Потом Арс вызвал такси, и мы поехали в ресторан «Высота». Ели крабов, мидии, рыбу, я заказала коктейль из местного меню, что-то красивое и вкусное. Выходили на балкон, и Арсений показывал мне крейсер Аврору, стоящий совсем рядом.

— В детстве нас туда водили на экскурсии, обычно там было интересно, я мечтал моряком стать.

— И что помешало?

— Не знаю, наверное, всё-таки желание было не таким уж сильным, ну и… Слишком много препятствий потом. Это если говорить про военного моряка. А про гражданского. Ну… представил, что буду работать на туристическом судне, которое по каналам катает приезжих, романтика куда-то ушла. Может и жаль.

— Прости, а… чем ты сейчас занимаешься? Ты говорил про стройки?

— Да, Лахта центр знаешь?

— Это… — я пыталась вспомнить, как местные называют эту чудо башню, против строительства которой столько времени протестовали.

— Да, «кукуруза», «око Саурона», тому подобное. В общем её я не строил.

Он усмехнулся, наблюдая за моей реакцией.

— Я, наверное, должна сказать — и слава Богу?

— Ну да, что-то похожее. На самом деле мне «Лахта» нравится, она ничуть не испортила вид города, ну, правда, сначала-то её хотели построить в другом месте и там, ну… было бы сомнительно. А так…

— Честно? Мне нравится. Это… это как Дефанс в Париже.

— Да, я тоже об этом думаю. Ну, кстати, а Москва-Сити?

— Ой, молчи про Сити… — я закрыла лицо руками, вспоминая историю, связанную с одним из моих кураторов в музее, люто ненавидевшим все новостройки столицы.

Почти сразу почувствовала, как на мои ладони легли пальцы Арсения.

— Ты очень красивая когда смеешься, и вообще… Ты откуда взялась такая? Где ты раньше была?

— В Москве… — ответила тихо, спугнуть боялась.

— Ну да, а я в Питере. И что нам теперь делать?

Я пожала плечами опять, я часто так делаю, когда не знаю, что сказать, или знаю, но не могу говорить. Или не хочу.

— Пойти на крышу, смотреть на развод?

— Да, развод… Это то, что нужно.

Он так сказал.

А теперь я думаю, почему? Почему он сказал так?

Он женат…

Глава 14

Женат. «Любимая жена». Да уж.

Но перед походом на крышу я ведь этого не знала?

И ехала на эту крышу в таком странном состоянии, ощущала себя свободной. И молодой.