Книга Между долгом и честью - Алиса Волкова

пихнул Андриэля плечом.

— Тогда ты просчитался. У меня только бренди. Правда, в большом количестве.

— Думаю, и бренди мне сойдет тоже.

Джеймс протянул Андриэлю кубок, и он наполнил его. Раньше у него никогда не было друзей, если не считать Мэдисон. И то она скорее считала его младшим братом. Тем, о ком нужно заботиться и оберегать. Большинство людей воспринимали его именно так. Младший брат Рикаса заслуживал заботы и снисхождения. Они никогда не относились к нему искренне, просто боялись Рикаса. Джеймс Рикаса не боялся, это делало его настоящим другом.

— Выпьем за удачу? — спросил Андриэль.

— Она понадобится мне или все-таки тебе? — улыбнулся Джеймс.

— Думаю, обоим. В этом замке непросто выжить.

— Имея под боком такое чудо, как душ. Ведь так вы его называете? Я готов выживать.

— Душ. Именно душ. И эльфийки. Ты справишься, я уверен, — рассмеялся Андриэль.

Вот только смех его отчего-то звучал печально.

Потери

Андриэль тихо скользнул в покои брата и замер в нерешительности. Последние два дня Рикас либо пропадал в кабинете, либо раздавал указания относительно бала. Он много разговаривал с Элайджей, но Андриэль не знал, о чем именно. Он пытался спрашивать Джеймса, но тот пожимал плечами и отмахивался, отвечая, что это не его дело. Ему куда больше нравились прогулки верхом, игры в шахматы или карты, а также вино, которое они распивали вечерами перед камином. Почти все время Джеймс проводил либо в комнате, либо с Андриэлем. Он много расспрашивал об Остовии и даже попросил показать ближайший город. Джеймса несколько удивило, что замок Рикаса стоит в некотором удалении от города. Андриэль пожал плечами и сказал, что Рикас умеет ставить порталы, поэтому в любой момент может оказаться там, где ему нужно. Семейство Вайт никогда не любило быть в центре внимания, поэтому никто из предков так и не перебрался в столицу или другой крупный город. Рикас тоже, судя по всему, этого не хотел.

— Джеймс хочет съездить в город. Посмотреть, как живет народ Остовии. Я не говорю о столице, но Керен мы могли бы посетить. Ты не против? — Андриэль подошел к столу Рикаса и сел в кресло.

Рикас его свободу не ограничивал никогда, но Андриэль всегда спрашивал брата или просто ставил в известность, куда и зачем собирается. А сейчас вопрос стоял не только о нем, но и Джеймсе. Андриэль до конца так и не понял, в качестве кого в их замке остались Джеймс и Элайджа. Рикас называл их почетными гостями, Джеймс шутил, что они скорее пленники, что не могут покинуть пределы замка, Элайджа же, услышав это однажды, напомнил, что идти им некуда. Силой их не удерживали, но и свободными они не были. Но их скорее сковывали обстоятельства, нежели Рикас.

— Ты свободен делать все, что угодно, Андри, — оторвавшись от изучения каких-то бумаг, сказал Рикас, — да и Джеймса я в пленниках не держу. Просто вам стоит быть предельно осторожными. Я не хотел бы, чтобы Грегор узнал, что ты добрался до дома в целости и сохранности, да еще и с двумя его рыцарями.

— Думаешь, он не догадывается об этом?

— Догадываться и знать — разные вещи, Андри. В войне нельзя полагаться на удачу и домыслы. Нужно действовать наверняка.

— Но разве не удача помогла мне вернуться домой? Все говорили, что моя сила меня уничтожит, но со мной все в порядке. Ничего не изменилось.

— Тебе помогла не удача, а твой дар. Тебе помогло умение понять ситуацию и быстро принять решение. Ты поступил правильно, Андри, но не стоит делать вид, что ты ничего не понимаешь. Ты сам знаешь, что истощен. Зелья дают временный эффект, а потом замедляют естественный процесс восстановления, и я не понимаю, почему говорю тебе это снова. Твоя сила вернется и ударит по тебе.

— Они снова заберут меня? Запрут в этой темнице, которую называют школой? Ты сам знаешь, каково там. Как я ненавидел это место. И этих заносчивых засранцев, что мнят себя умнее и лучше, потому что они обуздали свою силу. Но они ничего не стоят — их силы ничтожны, поэтому они и отыгрываются на тех, кто талантливее. — Андриэль и сам не заметил, как перешел на крик. По его лицу текли слезы, а сам он соскочил с кресла и даже не понял, что то отлетело к стене и ударилось.

— Неужели вы думаете, мистер Вайт, что имя вашей семьи поможет вам и здесь? — насмешливый голос Ирвинга раздражал до зубного скрежета.

Верховный чародей, глава школы, лучший наставник, которого только можно пожелать. Слабый маг воды, способный разве что вызвать небольшой дождь в помещении. Да и сильные маги не шли сюда — они вырывались из-под гнета школы и больше не вспоминали о ней. Маги, связанные по рукам приказом королевы, страхом, что на них откроют охоту. Что их будут уничтожать. Маги, чьи силы подавлялись в угоду «обучению».

— Я думаю, что мне поможет моя сила. Ведь я могу уничтожить вас, — прошипел в ответ Андриэль.

— Уведите и всыпьте ему пару десятков плетей, — усмехнулся Ирвинг и кивнул рыцарям.

Рыцари святого огня. Так называемая охрана школы, а по сути — надзиратели и мучители. Хотя, да. Магов наказывали исключительно для их блага.

— Никто тебя не заберет! — Голос Рикаса прорвался сквозь неприятные воспоминания.

Андриэль почувствовал руки брата, крепко сжимающие его предплечья. Рикас говорил что-то еще, но кроме фразы: «Тебя никто не заберет», — Андриэль не слышал ничего. Страх, боль, отвращение — все это вернулось с новой силой. Он прекрасно помнил, как плакал по ночам. После священных плетей «школы» — плети Грегора вовсе не воспринимались. Больно было там. Больно было тогда. Оказалось, это никуда не делось.

— Андри, никто не сможет тебя забрать, чего бы мне это ни стоило. Я помогу тебе — мы справимся с твоей силой, но ты не должен. Слышишь, не должен позволять себе терять контроль. Никто не должен знать, на что ты способен.

— Ты о чем? — удивленно спросил Андриэль, а потом огляделся.

Комната Рикаса была наполовину разрушена. Огромный шкаф с книгами развалился, а книги в беспорядке валялись по полу, стол перевернут, несколько кресел разлетелись в щепки.

— Они говорили, что я совершаю ошибку, блокируя твои силы, но иначе они бы не отпустили тебя, Андри. Теперь тебе придется труднее, намного труднее.

— Там было бы хуже, и ты это знаешь. Почему же ты не изменишь это? Почему, Рикас?

— Почему ты считаешь, что я всесилен? Ничего хорошего не будет, если маги