Книга Благородство и страсть - Анна Кэмпбелл

– Прошу прощения, миссис Паджет. Я не пытаюсь к вам приставать. Просто вот уже три дня все идет кувырком.

Кожу на ее руке слегка пощипывало. Грейс на мгновение опустила глаза, затем снова подняла:

– Я все понимаю. Мне так жаль. Простите меня.

Маркиз энергично покачал головой и спокойно улыбнулся:

– Нет, это я виноват. Так о чем вы хотели поговорить со мной?

Когда Грейс была в гостиной, ей казалось, что она должна побеседовать с лордом Шином, теперь же это желание выглядело в ее глазах глупой прихотью.

– Не имеет значения.

– Нет, очень даже имеет. Еще как имеет.

Она быстро глотнула воздух и торопливо заговорила:

– Я знаю, вы не хотите, чтобы я находилась здесь. И мне пребывание в вашем поместье не доставляет удовольствия. Может быть, стоит заключить перемирие?

Его брови приподнялись вверх, отчего выражение лица сделалось высокомерным.

– Но я, честно говоря, и не подозревал, что мы находимся в состоянии войны.

Грейс почувствовала, что краснеет. У нее была такая тонкая чувствительная кожа, что при малейшем волнении щеки покрывались ярким румянцем. Ей казалось, что с некоторых пор она избавилась от этой своей особенности, но похоже, что нет.

Теперь, когда она зашла уже так далеко, отступать было невозможно. Грейс сжала перед собой руки и тихо сказала:

– Мне кажется, вы должны хотя бы немного времени проводить в моем обществе, чтобы атмосфера не накалялась слишком сильно.

Он сразу все понял.

– Вам необходимо мое внимание?

У Грейс возникло ощущение, что она идет по болоту и надо внимательно смотреть, куда ставишь ногу.

– Мне необходимо хотя бы более или менее нормальное общение.

– Вы забываете, миссис Паджет, что заперты вместе с сумасшедшим. А сумасшедшие не знают, что такое нормальное общение.

Вот снова он напоминает ей о своей болезни, чтобы держать ее на расстоянии.

– И, тем не менее, смею напомнить вам, что в этой клетке вы не один. Нас двое, а следовательно, нам надо хотя бы попытаться стать друзьями.

Он закрыл глаза. Грейс вдруг подумала о том, что, предложив маркизу свою дружбу, она оскорбила его чувство собственного достоинства. Ведь он аристократ, а она всего лишь бедная несчастная вдова, чье нынешнее положение выглядело более чем неопределенным. И хотя она сама происходила из благородной семьи, сейчас это не играло никакой роли.

– Друзьями? – эхом повторил Мэтью.

Ей вдруг захотелось схватить какой-нибудь валявшийся у их ног цветочный горшок и запустить им в маркиза.

– Я прекрасно понимаю, что титул обязывает вас выбирать себе соответствующих друзей, но здесь мы с вами в одинаковом положении.

Он слегка поморщился, как будто от боли.

– Разумеется, разумеется. Сумасшедший и странная женщина, бродящая по ночам в доках, – чем не пара?

Она нетерпеливо покачала головой.

– Думаю, вы скоро поймете, что я отнюдь не странная, сэр. – Грейс беспомощно огляделась по сторонам, посмотрела на розовый куст, как будто искала у него поддержки. – Я привыкла много работать. Когда я жила на ферме, то с утра до вечера ухаживала за моим старым больным мужем. Если вы не хотите иметь друга, я, по крайней мере, могу помогать вам в саду.

На лице маркиза промелькнуло какое-то странное выражение. Казалось, он искал предлог, чтобы избавить себя от компании Грейс. И еще ему явно не требовалась ее помощь.

Что ж, подумала Грейс, придется смириться с таким положением вещей. Но ей почему-то стало больно.

Вероятно, чтобы не обидеть ее отказом, маркиз прибег к довольно пространному объяснению.

– Разумеется, я ценю ваше предложение, но хочу сказать, что работа в саду – весьма скучное и однообразное занятие. Кроме всего прочего, это недостойно леди.

Господи, да что он думает о ней! Она была сделана не из куска сахара.

– Уверяю вас, меня не пугает тяжелая работа. На ферме мы разводили овец, и мне иногда даже приходилось пасти их. А это, знаете ли, куда тяжелее, чем работать в саду. – Она с вызовом посмотрела ему в глаза. – Обещаю, что если вдруг очень устану или не смогу справиться с вашим заданием, не буду вам больше мешать.

Лорд Шин не улыбнулся, но его лицо немного смягчилось.

– Вы очень упрямы, – чуть раздраженно, но довольно добродушно заметил он.

Все еще не зная, что же решил относительно нее маркиз, Грейс немного приободрилась – лорд Шин все же улыбался и больше не хмурился.

– Не очень, – ответила она.

Маркиз окинул ее взглядом с ног до головы, и щеки Грейс снова заполыхали.

* * *

Господи, так она хочет, чтобы они стали друзьями! Друзьями! И она смотрела на него с такой улыбкой… Невозможно отказать ей, хоть это и противоречит всем его принципам и даже здравому смыслу.

Вот уже три дня Мэтью находился в состоянии, которое можно было назвать близким к шоковому. Он очень боялся, что снова вернется его болезнь. И все только потому, что рядом с ним находилась она, Грейс. Хотя Мэтью отчаянно боролся с обуревавшими его мыслями и чувствами, он никак не мог избавиться от них. Да и как он мог справиться со всем этим? Ведь она постоянно была рядом с ним, она ворвалась в мир его одиночества и нарушила устойчивое основание этого мира. Словно в спокойное озеро бросили камень, и теперь от него по поверхности воды начали расходиться круги.

Мэтью старался проводить с ней как можно меньше времени и пресекал все ее попытки перейти установленные границы. И, тем не менее, она всегда была с ним: бродил ли он по саду, читал ли свои книги, играл ли с Вулфрамом. Она поселилась в его душе, и с этим, кажется, уже ничего нельзя было поделать.

Грейс уважала его желание оставаться в одиночестве и старалась как можно меньше напоминать о себе, но ее присутствие все равно ощущалось во всем. В доме даже стало как-то по-другому пахнуть. Стоило переступить порог, и присутствие рядом этой женщины он начинал чувствовать почти физически.

Каждую ночь он лежал без сна на своем огромном диване, зная, что в любую минуту может подняться к ней наверх и утолить свою жажду. Но он никогда бы не сделал этого. Ведь ему уже было известно, что Грейс – порядочная женщина, которая просто попала в сложную ситуацию. Он не мог воспользоваться ее положением.

Поэтому Грейс Паджет была в полной безопасности в его доме.

Но нестерпимое желание постоянно жгло его тело. Ему хотелось видеть Грейс, разговаривать с ней, трогать ее. Мэтью все еще хранил в памяти то мгновение, когда быстро прикоснулся к ее руке. Господи, что это была за пытка! Но пытка в высшей степени восхитительная. Грейс не могла проникнуть в его мысли, а, поэтому его пристальный взгляд несколько пугал ее. Ведь как-никак этот человек сумасшедший.