Книга Парадокс жнеца. Книга 1 - Сергей Извольский

Гарик, не кажется. Ты или помоги, и я тебе потом все объясню, или извини, но мне надо бежать, дела, сам понимаешь, спасибо-пожалуйста, что навестил.

— Я про другое, — он то ли намек понял, то ли действительно другое изначально имел в виду: — Если ты решишь играть в Рембо и тебя потом кто-то чут-чут убиват, я буду чувствовать вину. Так понятно?

— Я в абсолютной безопасности, можешь даже не беспокоиться.

— Марик, — вздохнул Игорь, как будто с трудным ребенком разговаривал. — Ты хотя бы расскажи в чем дело, я ведь не прошу многого.

— Когда тебе полтора мульта нужно было срочно-срочно, ты мне что ответил на вопрос «зачем»? — уже прямо спросил я.

— Я тогда вляпался в грязное дельце и максимум, при самом неблагоприятном раскладе, мог присесть на пару лет. Ты ж сейчас как Пушкин стреляться собрался, а если что я стреляю лучше.

— Давно на стрельбище был, лучший стрелок?

Замечание справедливое — на стрельбище я его делал три раза из четырех в среднем.

— Это образно. Я в отличие от тебя могу без стрельбы разрулить, так что ты к теме давай.

— Слушай, если я тебе сейчас продемонстрирую полную вменяемость, пройдя тест на полное сохранение когнитивных способностей, ты все равно сказанному не поверишь, поэтому не вижу смысла тратить время, давая тебе повод сомневаться в моей умственной состоятельности.

— Ты голову мне не делай сложносочиненными предложениями, ты же знаешь, что я смысл на середине теряю, от расстройства начиная искать повод для драки. Просто расскажи и проверим, поверю или нет.

Хм, а почему бы и нет? Нет, будь я в обычном состоянии, не стал говорить, но сейчас так погано себя чувствую, что хочется чтобы побыстрее разговор закончился. Игорь конечно не поверит, но потом все равно можно будет сказать, что я просто бредил.

— Про северное сияние у нас слышал?

— Да, даже в телевизоре показывали.

— Это предвестник аномалии. Было оно вечером первого июня, а восьмого утром меня выкидывает в другую реальность вместе с копией Княжева. Если я там погибаю, возвращаюсь обратно сюда в первое июня, в тот момент, когда наблюдал на балконе это небесное сияние. Неделя здесь и снова туда, все по новой.

— Вика тебя за что убить хотела? — поймал как ему показалось хороший момент для вопроса Игорь.

— Это наша разборка, галактическая, — не меняя тона ответил я.

Зря он так, на самом деле. Ну вот подкатывал к моей невесте сразу после того как я с ней расстался — с одной стороны неприятно, с другой — ну, не криминал, мы же расстались. Но вот этой попыткой поймать меня вопросом, он помог мне перефразировать недавний вопрос. Который теперь вместо того, является ли он мне лучшим другом, изменился на является ли он другом вообще.

— Что у вас за разборка была?

— Семейные неурядицы.

— Ты ее порешал?

«Конечно да, убил и закопал!»

— Я принял в лицо перцовый баллончик, потом взял широкой грудью несколько ударов ножом, а потом с трудом убежал. Кого я ее порешать мог, не неси ересь.

— Где Вика сейчас?

— Не знаю.

— Так что у тебя там с другой галактикой?

— Все в порядке. Говорю же, ствол нужен, с глушителем. Короче, если выезжать из города не по Московскому шоссе, а по Старой дороге, как раз мимо этой больницы, через примерно километр отсюда мост будет деревянный. Слева внизу болотина, там кусты густые, а за ними упавшее дерево приметное, с корнями вывернутое. Вот туда, до вечера пятницы, ствол положи — в пакет его заверни только.

— Так, подожди. Ты серьезно?

— Я тебя прошу достать мне пистолет с глушителем, положить его в пакет и спрятать в указанном месте. Ты сделаешь или нет?

— Ты сейчас реально серьезно?

— Да.

— И ты, типа, каждый раз умирая там, оказываешься снова здесь?

— Да.

— И у тебя есть целая неделя?

— Да.

— Так это же… если посмотреть результаты матчей, то можно…

— Не можно.

— Почему?

— Эффект бабочки: буду сильно вмешиваться, размотает по времени и пространству. Короче, я уже начинаю уставать. Ты принесешь пистолет до вечера пятницы?

— А если я останусь здесь, в Княжеве, я смогу попасть в эту твою аномалию?

— Теоретически. На практике туда с каждым оборотом перемещается совсем небольшой процент от людей в локации. Причем большая часть из переместившихся по итогу теряет разум, и… с ними потом, в общем, не очень хорошо все получается. Остаться ходячим растением еще вполне неплохой вариант, так что если хочешь с большой долей вероятности стать пускающим слюни зомбарем, можешь попробовать.

На самом деле я сейчас лукавил. Кто-то после перемещения действительно теряет человеческое начало и становится опасным существом, но это все же относительно небольшой процент. И Игорь, если останется в городе к субботе, действительно может оказаться на Альбионе. Но вот мне, если честно, видеть его там совсем не хотелось. Ни в виде потерявшей разум твари, ни как сохранившего себя как человека.

Сам он сейчас молчал, осмысляя услышанное.

— Игорь, — отвлек я бывшего, теперь уже, лучшего друга.

— Да?

— Ствол. С глушителем, под дерево. В воскресенье или понедельник сможешь его даже забрать — для тебя здесь ничего не изменится, в другой мир попадают наши копии. Главное в субботу ночью в город не заезжай.

— Так ты получается серьезно.

— Да.

— Почему тебе все время так везет, а? — пробормотал себе под нос Игорь.

— Что?

— Почему тебе везет так все время?

Я откинулся на подушку и даже прикрыл глаза, удивленный. Вот это надо же заход, вот это ничего себе. Да, я слышал выражение Фаины Раневской, что люди могут простить другим все, кроме успеха. И как-то не воспринимал всерьез, но ровно до этого момента.

Конечно, всех людей под одну гребенку этим выражением загонять, наверное, неправильно. Но теперь я отчетливо понял природу этого явления на собственном опыте. Можно конкретизировать: люди не могут простить тебе успеха, если конкретно от тебя его не ожидали. Ведь когда я только познакомился с сестрой, и когда я познакомился с Игорем, у меня положение было намного, намного хуже, чем у них.

Игорь поступил в кадетский корпус потому что захотел, а я чтобы не оказаться в детдоме — бабушка бы