Книга Хамелеон 4 - Константин Николаевич Буланов

лучше забронированного Т-35, который пытались протащить харьковские товарищи, но повсюду получили от ворот поворот из-за отсутствия новаторства в предлагаемой ими конструкции.

Тем не менее, что случилось, то случилось. Три макета, материалы к ним, и ведущие разработчики оказались собраны в одном из залов Большого Кремлевского дворца, поскольку помещения поменьше никак не могли бы вместить всех участников будущего действа. Так, помимо десятка инженеров-танкостроителей, на заседании должны были присутствовать все члены Политбюро ЦК ВКП(б) со своим заместителями и вся верхушка тех управлений наркомата обороны, которых танки хоть в какой-то мере касались в силу их службы. Главными при этом, естественно, были Автобронетанковое и Артиллерийское управления. Но поразили Александра даже не такая чудовищная концентрация в одном месте столь высоких чинов и его допуск сюда, а те две модели танков конкурирующих КБ, которые он смог, наконец, увидеть, когда их выставили на стол вместе с его вариантом. Там не было ни одной многобашенной машины!

Да, да, да! Лишившись памяти о последних 9 прожитых годах, Геркан банально упустил из вида тот факт, что сам же принимал участие в танковом совещании в августе 1937 года, при проведении которого оказались выработаны предварительные требования к новой тяжелой машине. И его немалое влияние в АБТУ на тот момент позволило продавить именно однобашенную схему для нового тяжа. Потому, ни СМК, ни Т-100, ничем не напоминали те длинные каракатицы с несколькими башнями, коими они помнились именно ему. Тут были представлены куда более совершенные и тяжеловооруженные машины!

К примеру, тот Т-100, внешний вид которого столь тщательно скрывал от него Гинзбург, более всего походил на гипертрофированный Т-34 или же немецкую «Пантеру», но с кормовым расположением трансмиссии. Последнее, видимо, было обусловлено применением авиационного мотора, не обладающего отдельным приводом вентилятора охлаждения, как это было реализовано на тех же автомобильных двигателях. И если бы он хорошо разбирался в германских экспериментальных танках времен войны, то вовсе мог бы предположить, что перед ним предстал гибрид из носовой части той самой «Пантеры» и кормовой от VK3002, который и проиграл конкурс известной ему «кошке». Правда, устройство подвески куда больше походило на таковую от советского Т-44 удлиненного до размеров британского послевоенного Центуриона. А вот СМК очень сильно смахивал на КВ-9 — более хорошо бронированный вариант КВ-1, вдобавок вооруженный 122-мм танковой гаубицей У-11, аналог которой, кстати, уже тоже разработали в Перми, поскольку получили на неё заявку в том же 1937 году и создавали параллельно с дивизионной товаркой М-30 образца 1938 года. Причем, судя по внешнему виду модели, Т-100 тоже был вооружен ею же. И только Геркан, будучи, ни сном, ни духом, о существовании подобного орудия, отличился, впихнув в свой танк 100-мм корабельную пушку. Увы, но время его сильно поджимало, из-за чего он вынужден был обратиться за помощью к соседям по отсидке и выклянчить у них габаритные размеры дорабатываемой Б-34. Иначе пришлось бы вовсе пихать в свой танк 76-мм Ф-34, что было бы вовсе смешно.

— Хм. А что думает насчет представленных проектов товарищ Геркан? — стоило только подойти к концу выступлениям Барыкова от лица 185-го завода и Жореса Яковлевича Котина от «Кировского завода», как Иосиф Виссарионович обратился к скромно сидящему в самом конце длинного общего стола Александру, за которым всё это время пристально наблюдал. Естественно, не забывая при этом задавать выступавшим многочисленные вопросы по тем или иным конструктивным особенностям их машин. — В прежние времена вы были более активным участником схожих заседаний и завсегда находили, что сказать. А тут, как язык проглотили. Прямо не узнать.

— Думаю, что товарищи совершили натуральный трудовой подвиг и разработали поистине великолепные машины, — не стал кривить душой поднявшийся со своего стула единственный зэка в зале. — Я не сомневаюсь, что каждый из этих танков превосходит любую боевую машину из числа имеющихся на вооружении в прочих странах мира.

— Похвально, что вы умеете ценить работу других людей, — согласно кивнул глава СССР. — Но я желал услышать ваше мнение, как инженера, а не только как советского гражданина.

— Как инженер, скажу, что, пытаясь решить весьма непростую задачу размещения люка механика-водителя, мои коллеги и одновременно оппоненты пошли по пути наименьшего сопротивления и попросту удлинили свои машины на необходимый размер. Минимум сантиметров на шестьдесят. В результате чего в обоих проектах был скраден немалый вес, который можно было бы пустить на усиление броневой защиты, — решил пойти с козырей Александр и отметил общий для обоих недостаток, устранить который на данных машинах виделось попросту невозможным. Разве что вовсе убрать люки и заставить мехвода всякий раз пробираться на свое рабочее место исключительно через башенные люки. — Ведь, что мы имеем, товарищи? Если с лобовой броней, и у СМК, и у Т-100, всё обстоит действительно достойно с их 135 и 125 миллиметрами соответственно, то борта оказываются не то, что тонкими. Но… Извините, но у нас на новом общевойсковом танке Т-34 борт защищает 60-мм плита. А тут на тяжелых машинах мы видим лишь 75-мм. Причем у обоих. И только у Т-100 она имеет наклон, что способствует усилению защиты. Посему скажу именно, как инженер-танкостроитель. Этого крайне недостаточно для машины специально создаваемой выдерживать массированный и сосредоточенный огонь вражеской артиллерии. Во всяком случае, даже наша 76-мм зенитка образца 1931 года, работая бронебойно-трассирующим снарядом, сможет пробить броню такой толщины с дистанции свыше километра. Учитывая же разницу в весе снаряда нашего орудия и, к примеру, аналогичной 88-мм зенитной пушки немцев, можно предположить, что последняя будет демонстрировать схожий результат уже на полутора километрах. — Памятуя о возникшей в будущем у советских танкистов «тигробоязни», а также о том, сколь колоссальные потери несли танковые части РККА при столкновении с 75-мм и 88-мм противотанковыми орудиями противника, решил предпринять попытку заранее подстелить соломки Геркан. — А это лично мне видится более чем серьезной угрозой.

— Ну не будет же противник иметь по такой зенитке, стоящей на прямой наводке, на каждом километре фронта! — стоило только Александру замолчать, как высказал свою отнюдь не дурную мысль нарком обороны. Действительно, зенитные орудия подобного размера являлись слишком громоздкими и слишком дорогими, чтобы рисковать ими, выставляя фактически под удар не только дивизионной, но даже полковой артиллерии противника.

— Вы правы, товарищ Ворошилов, не будет, — тут же выразил полное согласие с озвученной мыслью бывший краском, прекрасно знавший, что этот собеседник недолюбливал тех, кто считал его несведущим в военной науке. Однако ж немцы-то