Книга Ботаник - Рамона Грей

плечами.

— Я понимаю, что это сложно, но можешь объяснить мне, почему ты считаешь себя плохим в сексе? Например, конкретные причины, а не просто мой предыдущий партнер сказал, что я такой.

Я заколебался, старый стыд и смущение нахлынули на меня. Что я делаю? Я не мог рассказать Айрис обо всех своих недостатках в сексе. Даже если она не будет смеяться или осуждать, она никогда не захочет спать со мной после этого.

— Айрис, я не думаю…

Она сжала мою руку.

— Эй, Лука? Если ты приведешь мне несколько примеров, я отведу тебя в свою спальню на первый урок и позволю пососать мои соски.

Я приоткрыл рот от накатившей волны вожделения, и вся моя кровь устремилась к члену.

— Что? — Прохрипел я.

Она указала на свою грудь.

— Эти прелестные красотки голые и у тебя перед носом. Ты можешь трогать, лизать и сосать мои соски столько, сколько захочешь. Только приведи мне несколько примеров.

К стыду своему, даже одной мысли о голой груди Айрис хватило, чтобы я заговорил.

— Когда я был ребенком и подростком, у меня были проблемы со здоровьем. Из-за этого я был довольно худым и слабым, и, скажем так, в старших классах школы девчонки не дрались друг с другом за предложение встречаться со мной. К университету я поправился, но все еще оставался тощим и, что еще хуже, болезненно стеснительным в общении с женщинами. Даже сейчас я по-прежнему стесняюсь и чувствую себя неловко рядом с женщинами.

— Ты не стесняешься меня, — заметила Айрис. — Почему?

— Не знаю. Может быть, потому, что я видел тебя со спущенными штанами, писающей на мои флоксы, — предположил я.

Айрис рассмеялась, хотя ее щеки вспыхнули румянцем.

— О боже, это был не самый лучший мой момент. Ты знаешь, что с тех пор я почти не притрагивалась к алкоголю? И уж точно не напивалась.

Я улыбнулся ей, а потом сделал еще один глоток горячего шоколада.

— Короче, в университете я открыл для себя тренажерный зал и тяжелую атлетику, и как только нарастил массу, женщины стали обращать на меня внимание.

— Держу пари, что так и было, — с мягкой улыбкой сказала Айрис.

— Но я все равно был ужасно застенчив, поэтому в двадцать три года оставался девственником. — Мои щеки горели от этого признания, но разве это страшнее, чем признаться, что я не могу возбудить женщину во время секса?

Айрис ничего не сказала, но в ее взгляде не отразилось ни капли жалости, и мне стало немного легче. Я глубоко вздохнул.

— Я познакомился с Лори в баре. Я был немного навеселе, поэтому не так стеснялся. В общем, вел себя достаточно нормально, чтобы произвести хорошее впечатление.

— Застенчивость не делает тебя ненормальным, — заметила Айрис.

Я пожал плечами.

— Мы с Лори встречались несколько раз, и между нами завязались отношения. Она не возражала против того, что я часто был неловок и косноязычен рядом с ней. Я нервничал из-за секса и стыдился своей неопытности, поэтому, когда мы в первый раз занялись сексом, не стал говорить, что для меня это тоже впервые в жизни.

Мой живот сжался, и меня охватил знакомый стыд.

— Это была ошибка. Я недолго продержался, и Лори удивило и насторожило то, как быстро я кончил. Я признался ей, что был девственником, и она…

— Что она? — спросила Айрис.

— Она сильно разозлилась. Не из-за того, что я не предупредил заранее, а из-за отсутствия у меня опыта. Лори сказала, что ей важно, чтобы мужчина знал, как заставить ее кончить, а если придется делать всю работу самой, то она вполне может вообще отказаться от партнера.

— Господи, — буркнула Айрис. — Что за сука.

— Она выразилась вполне корректно, — запротестовал я.

— Невозможно сказать такое по-доброму, — фыркнула Айрис.

— На самом деле я сказал Лори, что готов научиться тем вещам, которые ей нравятся, но она не захотела давать мне уроки. Предложила посмотреть порно и разобраться самому.

У Айрис от изумления открылся рот.

— Ты шутишь, что ли? Она посоветовала тебе посмотреть порно?

— Лори твердо заявила, что это не ее работа — учить меня, что делать. Считала, что я должен взять на себя ответственность и контролировать ситуацию в спальне. Она была сабмиссивом и посоветовала мне посмотреть Бдсм-порно, чтобы понять, что ей нравится.

— О боже, — простонала Айрис. — Готова поспорить, все закончилось плохо.

Я погладил Рокки, когда он устроился у меня на коленях и прижался головой к груди, громко мурлыча.

— Да, все вышло не очень. Сначала я был слишком робким, потом слишком грубым, и мне не нравились некоторые Бдсм штучки, которые она хотела попробовать. Лори была недовольна тем, как я ласкал клитор, и она уверяла, что я просто ужасен в оральном сексе.

— О, судя по всему, она просто гребаная сучка, — прокомментировала Айрис.

В голосе Айрис слышался гнев, и я мельком взглянул на нее, а затем снова уставился на Рокки.

— К четвертому или пятому разу, когда мы занимались сексом, я уже сильно психовал. В голове постоянно крутились мысли о том, как лучше прикоснуться к Лори и смогу ли я заставить ее кончить. А потом у меня никак не получалось возбудиться. Лори в основном понимала меня, но когда это случилось во второй раз, заявила, что моя неспособность трахнуть ее — это повод для расставания. Она прекратила наши отношения и больше никогда со мной не разговаривала.

Айрис взяла мою руку и нежно сжала ее.

— Мне жаль, что это случилось с тобой, Лука. Но Лори виновата в этом не меньше, чем ты. Она должна была…

— Нет, дело во мне, — возразил я. — Примерно через год после Лори я зашел на сайт знакомств и познакомился с Тиффани. Мы не встречались. Она просто хотела случайного секса, как и я. Если честно, я убедил себя, что в постели не настолько ужасен, как говорила Лори, но… так оно и было. Я нервничал и переживал, и стоило мне прикоснуться к Тиффани, как я слышал голос Лори в своей голове и то, как она всегда злилась. Я не мог возбудить Тиффани ни пальцами, ни ртом, и ее это не раздражало, но смущало то, как чертовски неловко и странно я все делаю. И мой гребаный член не желал вставать даже после того, как Тиффани…

Я прочистил горло.

— Я не мог завестись, и это расстраивало Тиффани больше, чем моя неспособность ее возбудить. Тиффани расплакалась, решив, что я не нахожу ее привлекательной. Я пытался объяснить, что все дело во мне, но от этого