Книга Дочь Эхнатона - Клара Моисеевна Моисеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она едва сдержала слезы, когда Анху принес ей драгоценный ларец для хранения бус, воротников и амулетов. На крышке ларца было дивное изображение юного фараона. Он стоял рядом с ней в беседке, увитой виноградными лозами и гирляндами цветов. Тутанхамон принимал у неё из рук букет лотосов и цветы папируса. Над головами счастливой четы была надпись:
«Прекрасный бог, владыка обеих земель, Небхепрура, Тутанхамон, князь южного Гелиополя, подобный Ра». «Великая жена фараона, владычица обеих земель, Анхесенпаамон, да живет она».
А как хороши боковые стенки ларца! Чудесное изображение напомнило Анхесенпаамон, как они ловили птиц и рыб. Но это было так давно, они были тогда такими юными и счастливыми!
«Ах, благородный Анху… Как он умен и искусен!»
― Ты угодил мне, Анху, ― сказала, глотая слезы, царица. ― Ты напомнил мне о счастливых днях моей юности. Они ушли безвозвратно… Пусть и в царстве Осириса мой великий господин вспоминает эти дни…
В один из печальных дней оплакивания великого господина, возлюбленного Амоном, Птахом, Аписом и другими богами всех номов Египта, Анхесенпаамон призналась своей невольнице из страны Куш, что тревога о будущем терзает ей сердце, лишает её сна и покоя.
― Позволь мне сказать слово, великая госпожа. ― Чёрный Лотос лежала распростершись у ног царицы и, обливая слезами золоченую сандалию, горестно вздыхала, стараясь своим сочувствием облегчить страдания великой царской вдовы.
― Гонцы хеттского царя Суппилулиума ещё не уехали. Они могут оказать тебе великую пользу.
― Какую, Чёрный Лотос?
― Они могут передать правителю великой страны твое послание. А ты попросишь Суппилулиуму прислать тебе в мужья неженатого сына.
― А что будет, если об этом узнает Эйе?
― Он не узнает. Я передам твое послание в верные руки. Я дам награду. Все будет сделано тайно от верховного жреца. Разве невольница из страны Куш не может сделать доброе дело для своей великой госпожи?
― Дай мне папирус и краски, Чёрный Лотос. Я сама напишу свое коротенькое послание. Я не могу его доверить ни одному писцу. Ты права! Я должна воспользоваться пребыванием в Фивах хеттских гонцов, хоть и не хочу их видеть. Мое горе сделало меня свободной от церемоний. Вот с чем не согласилась бы старая Тии. Но мне все равно, мне безразлично, что думает обо мне старая Тии.
Анхесенпаамон взяла в руки хорошо отточенную палочку, окунула её в чашечку с краской и написала:
«Мой муж умер, а я слышала, что у тебя есть взрослые сыновья. Пришли мне одного из них: я выйду за него замуж, и он станет владыкой Египта».
Указав день, месяц и год царствования Тутанхамона, великая госпожа свернула папирус в трубочку и велела невольнице запечатать, завернуть в тонкое полотно и передать незаметно надежному человеку. Она доверяла невольнице, но не прочла ей своего послания. Однако Чёрный Лотос знала, что в нем просьба прислать неженатого сына.
Чёрный Лотос не призналась великой госпоже, что это поручение выполнил Анху. Она не сказала и о том, что мысль о браке с сыном хеттского царя также пришла в голову Анху, потому что Анху после разговора с великой царской вдовой много думал о её судьбе. Он много думал о поведении верховного жреца Эйе и пришел к выводу, что великий фараон погиб не своей смертью.
― А если так, ― сказал Анху своей благородной подруге, ― вдове его величества, возлюбленного Ра, надо подумать о своей судьбе, о судьбе своей богатой страны.
Бывший жрец храма Птаха отлично понимал, что сейчас, как никогда прежде, возросло значение верховного жреца. И если прежде Эйе считали всемогущим, то сейчас он единственный, кто обладает реальной властью, равной могуществу самого божественного фараона. Анху поручил письмо одному из гонцов, который получил в награду от художника свое изображение, сделанное на маленьком ларчике. Анху сделал портрет молодого хеттского воина на коробочке, выточенной из куска старого кедра. Гонец был счастлив, увидев свое изображение, словно отраженное в хорошем серебряном зеркале. К тому же он был польщен ― ведь ему предстояло предстать пред грозным правителем страны хеттов с тайным поручением великой царской вдовы, владычицы обеих земель. Не часто бывают такие удачи. Он дал клятву, что с честью выполнит поручение.
Когда Чёрный Лотос сообщила об отъезде хеттских гонцов, царица спросила:
― Долго ли ждать ответа?
― Не долго, великая госпожа, но и не быстро: две недели туда, две недели обратно. Если царь хеттов Суппилулиума поторопится, то спустя месяц ты узнаешь желаемое.
― Это очень, очень долго! ― простонала Анхесенпаамон.
И все же месяц прошел очень быстро. Ведь каждый день был заполнен нескончаемыми заботами. Великая госпожа готовила дары своему прекрасному господину, а даров было множество. Все они волновали царицу, но ничто не произвело на неё такого сильного впечатления, как золотая маска фараона, запечатлевшая навеки спокойное и прекрасное лицо. Оно напоминало облик Осириса, но это был Тутанхамон. На золотом лбу были изображены коршун Нехебт и змея Буто ― эмблема двух царств, которыми правил фараон. К подбородку была прикреплена искусственная борода из золота и стекла цвета лазурита. Шею охватывало тройное ожерелье из дискообразных бусин из желтого и красного золота и синего фаянса. Маска была так хороша, так живо передавала юное и благородное лицо фараона, что Анхесенпаамон долго не могла с ней расстаться. Она смотрела на неё и повторяла про себя слова богини неба Нут:
«Я создала твою красоту, о Осирис, царь Небхепрура: твоя душа живет, твои мускулы прочны, ты вдыхаешь воздух и выходишь подобно богу, как выходит Атум. О Осирис, Тутанхамон, ты выходишь и входишь вместе с Ра».
В этот день, когда Анхесенпаамон совсем забыла думать о себе, о своем будущем, когда она думала только о вечной жизни Тутанхамона, ей сообщили о прибытии гонца от царя хеттов.
Она принимала, гонца тайно, чтобы не узнала старая Тии, чтобы не дошло до верховного жреца Эйе и чтобы не увидели царедворцы, ко всему равнодушные и умеющие лишь угождать всесильному.
Чёрный Лотос и Анху помогли великой царской вдове в этом трудном деле, и вот Анхесенпаамон прочла наконец долгожданное послание. Но что за ответ? Разве этого она ждала?
После бесконечных уверений в вечной дружбе и верности хеттский царь спрашивал: «Где сейчас сын покойного владыки? Что с ним случилось?»
Хеттский царь не писал о том,
