Книга Тот Самый Мужчина - Натали де Рамон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Половина двенадцатого, подумал Клод, подъезжая к повороту на Ля-Ферто-Гош. Мимо него промелькнул фургончик с изображением курицы. Папаша Муш со своими курами всегда бывает на этом месте ровно в половине двенадцатого. Клод сверился с часами и улыбнулся. Это хорошо, значит, я буду дома не позже, чем обещал Клер. Интересно, она еще спит? Нет, вряд ли. Она давно встала и болтает с мамой в кухне. О чем они говорят? Только бы мама не начала показывать ей мои младенческие фотографии. Она это любит…
А вдруг Клер еще в постели? Тогда можно будет поцеловать ее спящую… Она проснется и обнимет меня. Теплая и душистая… Она так хорошо пахнет, особенно волосы… Как жаль, что у нее заболела спина, как она вчера мучилась, бедолага… Хорошо бы мама опять догадалась растереть ее своей мазью… И у Клер сегодня ничего не болело бы, и мы опять могли бы пойти танцевать в тот клуб.
Клод затормозил возле дома и опять подумал, как все-таки было бы хорошо застать Клер в постели. И вздремнуть рядом пару часиков. Ну, не только вздремнуть… Хотя и вздремнуть тоже не мешало бы — Клод невольно зевнул, — потому что к четырем утра опять на работу.
Он забрал из машины пакеты с теплым хлебом и вошел в дом. Мать и жена брата с поджатыми губами оглянулись на него из разных концов гостиной. Это его не удивило. Как не удивило и присутствие Эммы, неделю назад в тысячный раз «навечно» расставшейся с Паскалем. Странно было в это время видеть дома мать, потому что она никогда не пропускала воскресную службу. Наверное, тоже освободилась пораньше, решил Клод.
— Добрый день! — весело сказал он. — А Клер еще спит?
— Сынок… — Мать пошла ему навстречу.
— Она уехала! — выпалила Эмма и, состроив гримасу, развела руками. — Такая важная фря! Куда нам!
— Мальчик мой…
— Мама, как — уехала?! — Клод чуть не выронил свои пакеты, но вовремя пристроил их в кресло. — Зачем? А я?
— Нужен ты ей! Такие только министрам дают, и то за большие деньги!
У Клода перехватило дыхание.
— Заткнись, Эмма! — взвизгнула мадам Грийо. — Это все из-за тебя! Ты должна вернуть чек!
— Вернуть? Кому? Тебе, что ли, мамаша Фло?
— Сынок, ну хоть ты скажи ей! Так же нельзя! Это же тысяча франков!
— Мама, Эмма, что происходит?! Какой чек?
— Такой! — Эмма вытащила из-за пазухи чек, помахала им и быстро сунула обратно.
— Мама, и вы его у нее взяли? — Значит, Клер все-таки выписала чек, наконец догадался Клод.
— Это Эмма взяла, сынок.
— Да, это мне за моральный вред! За то, что я, порядочная женщина, вынуждена теперь мыться в одной ванне со шлюхой!
— Как ты сказала, Эмма?!. — выдохнул Клод.
— Так и сказала! А как еще прикажешь ее называть?
— Ты сказала… — Клод не мог повторить этого слова. Он схватился за голову. — Ты при ней сказала?
— А нечего было ее сюда водить! В мой дом!
— Это мой дом, Эмма! Мой мальчик имеет право на развлечение! — Мать топнула ножкой. — И приведет кого захочет!
— Конечно! — Эмма подбоченилась. — Любую шлюху!
— Да, пусть она шлюха, но здоровая и красивая! Ты лучше на себя посмотрела бы!
— Старая ведьма!
— Убирайся из моего дома!
— Мама! Эмма! Боже мой! Что же вы обе наделали! Клер — доктор медицины! А вы! Вы!..
Он опрометью бросился из дома. Руки дрожали, Клод не сразу попал ключом в замок машины. Хорошо хоть, я знаю, где живет Клер, я обязан попросить у нее прощения! А вдруг она не захочет разговаривать со мной? Как же все нелепо вышло… Эта идиотка Эмма. А мама! Как маме только могло такое прийти в голову? Как она могла подумать, что Клер…
Клод выехал на трассу и погнал в сторону Парижа. Но ведь Паскаль действительно привел ее ночью, рассуждал он. Мама назвала ее «принцессой на горошине», потому что она была вся мокрая и дрожащая. Мама решила, что она знакомая Паскаля, и я так решил. Значит, нет? Значит, Паскаль привел ночевать постороннего человека?.. Я ведь не видел вчера Паскаля, я спросил бы его, откуда он знает Клер? Наверняка и они спросили…
Но почему они обе уверены, что она легкого поведения? Вернуться, заскочить к Паскалю в участок и все выяснить? Нет, лучше я сразу поеду к Клер. Какое мне дело до того, что они знают и думают? Я сам знаю, кто такая Клер. Она моя женщина. Да, моя! И я знаю это. И она знает. И я все объясню ей про эту дурищу Эмму. А мама? И про маму объясню. Клер поймет. Да, обязательно поймет, потому что она моя женщина.
— Отлично выглядишь, мама! И у меня тоже все хорошо, — прямо с порога заверила я свою мать, едва передо мной открылась дверь.
— Но у тебя красные глаза. Ты плакала? Что произошло?
— Да говорю же тебе, все в порядке, мама!
Запасные ключи от моей квартиры висели на отдельном витом крючочке рядом с зеркалом в прихожей. Просто протянуть руку, поцеловать мать, передать привет отцу и уйти.
— Девочка, я же твоя мама, неужели я не чувствую, что у тебя проблемы? Ты обещала появиться через полтора часа, а прошло больше двух. Я не отходила от окна! Наконец ты вылезаешь из какого-то куриного фургона! А руки-то, руки! — Она схватила меня за руки и, можно сказать, втащила в квартиру. — Ледяные!
— А папа дома? — рассеянно спросила я, не сводя взгляда с ключей у зеркала.
— Ну на кого ты похожа? — Мама по-своему истолковала мой взгляд. — Сама себя не узнаешь! Не стой, как Вандомская колонна, проходи и рассказывай, пока папа не вернулся из кегельбана. Ведь ни одного воскресенья не пропустит, чтобы не покрасоваться там среди молодых! Седина в бороду, и, сама знаешь, кто в ребро! — кокетливо пожаловалась она. — Пойдем, я новый рецепт пробую, отходить нельзя. — И она повела меня в кухню.
Я невольно потянула носом. Ошеломительно пахло чем-то свежее — мясным и дивно-перченым.
— Ты пообедаешь с нами?
— Мама, извини, но я тороплюсь, — категорично отказалась я, давая себе клятву ничего не рассказывать матери. — Разве что чашку кофе. А что ты готовишь? Пахнет вкусно.
— Салми из индейки с грибами и карбонад по-фламандски. — Мать заправила кофеварку.
— По-фламандски? — со старательным интересом уточнила я.
— Да, между прочим, вычитала рецепт в книжке твоей приятельницы.
— То есть?
— Твоей Марты ван Бойгк. В каждом ее романе по рецепту. Ты давно ее видела? — Мать протянула мне крохотную чашечку кофе.
— Давно. Спасибо. У тебя новый сервиз?
— Да. Нравятся золотые петушки?
