Книга Принц в наследство - Натали де Рамон

Зигрено расплатился с официантом и, выходя из кафе, игриво признался мне:

— Я почти ревную, дорогая Катрин, но, пожалуй, соглашусь с нашим проводником, в выпивке он совершенно неумерен. Поэтому будьте завтра поосторожнее, я в отчаянии, что не имею возможности остаться с вами на праздник. Прошу вас. — Он распахнул передо мной дверцу машины.

Глава 32, в которой мы незаметно доехали до Анжера

Мы и не заметили, как доехали до Анжера. Анжерский замок — скопление невероятных башен из мрачного сланца с полосами из белого камня, покоящихся на гранитном основании — потряс мое воображение. Я не видела “вживую” египетских пирамид, но эти ужасающие круглые башни — “словно нога слона” — не оставляли никаких надежд на то, что среди них мы сможем найти моего крошечного “вассала”. Все равно что искать иголку в стоге сена. Однако кавалер Иглы и Наперстка был настроен оптимистично: нам нужна пятая башня с севера, где-то в ее гранитном основании должен быть тайник с “вассалом”, на который будут указывать уже знакомые “следы” копыт его коня.

Мы оставили машину на стоянке перед замком, Леон вытащил из багажника корзину с припасами, прихватил фотоаппарат и уверенно повел нас в помещение администрации. Его сразу же обступили музейные дамы, не обращая на меня и на Зигрено никакого внимания.

— О, Леон! Какими судьбами? Как мы рады вас видеть!

— Мы совершенно потеряли вас из виду, думали, что вы в Америке или в Австралии, — вещала маленькая пожилая особа, — А у нас тут новая экспозиция кольчуг и оружия, готовим конференцию “Анжер двенадцатого века — фактическая столица Англии”. Мы будем рады, если вы выступите с докладом…

Леон улыбался всем, рассыпал комплименты, представил меня и Зигрено как своих коллег, интересующихся интерьерами башен, в частности пятой башни с севера, на верху которой было бы неплохо устроить пикник, — Леон продемонстрировал корзину — в обществе мадам директрисы — он галантно приложился к ручке пожилой особы — и ее очаровательных фрейлин…

Я тоже улыбалась, но думала о том, как это Леон собирается устраивать поиски в присутствии всех этих музейных дамочек, которые наверняка не откажут себе в удовольствии попировать на верху башни.

— Вы хотите попасть именно в пятую с севера? — уточнила директриса. — Но там очень ненадежные лестницы, нет внутреннего освещения, мы туда никого не пускаем, да и сами-то не заходили много лет, опасно. Может быть, мы лучше покажем вашим коллегам отреставрированную западную башню, где как раз готовится экспозиция. Ваше, Леон, мнение мне очень важно, подлинность одной кольчуги кажется сомнительной…

Но, в конце концов, старушка оказалась бессильной перед чарами Леона и, прихватив внушительный ключ и фонари, по внутренней дощатой балюстраде повела нас к пятой с севера башне.

Леон с трудом справился со скрипучим замком. Из-за массивной двери пахнуло затхлостью и сыростью. Лучи наших фонарей осветили внутреннее помещение. По периметру стен винтом вверх уходили каменные ступени. Я сразу вспомнила свой ужас от путешествия в недра башни Маркеса в Шенонсо.

— На следующем ярусе светлее, там бойницы — сказала директриса. — Но дальше лестница деревянная. Я не советовала бы вам рисковать, — с тревогой предупредила она и в поисках поддержки посмотрела на меня.

— А внизу тоже есть помещение? — замирая, спросила я.

— Есть, конечно, вон там спуск.

Она засеменила к провалу в полу, который я сразу не заметила. Старушенция посветила фонарем в бездонную черную дыру с остатками полуразрушенных ступеней. Если бы не уложенная седая головка и английский костюм, ее можно было бы вполне принять за маленькую ведьмочку, хранительницу тайных кладов и подземелий.

— Вы специализируетесь по интерьерам крепостей? — скрипучим голоском спросила она.

— Да, — выдавила я, хотя никаких интерьеров, в моем понимании, в этой башне не замечала.

— Лет пятьдесят назад, когда я только начинала работать в Анжере, мы спускались туда, — малютка снова осветила ход, — там нет даже колодца, правда, на стене высечен какой-то барельеф, кажется, конь, точно не помню, а больше ничего.

Я почувствовала, как замер Зигрено, А Леон весело сказал:

— Спускаемся? Надо его сфотографировать.

Директриса замахала ручками: безрассудно лезть куда-то без страховки или хотя бы веревки, если бы не ее любимец Леон, она вообще никому не позволила бы заходить в такое опасное помещение. Словно в подтверждение ее слов где-то хрустнула доска, потом с шумом упала, и сверху на нас посыпались пыль и хлопья паутины. У меня все поплыло перед глазами, закружились стены, директриса, лучи фонарей.

Но Леон вовремя вывел меня на балюстраду.

— У мадемуазель Бриссон клаустрофобия, — объяснил он перепуганной директрисе, — побудьте с ней, мадам Сижу, а мы с мэтром все-таки спустимся.

— Бедняжка, — сочувственно проскрипела старушка, — на вашем месте я ни за что не стала бы рисковать и избрала более спокойную профессию, например, учителя.

Леон снова скрылся в темноте башни. Мадам Сижу проводила его взглядом, покачала головой и со вздохом заметила:

— Леон учуял добычу, они все были такие — и его отец, и дед, одержимые историки. Порода… Леону бы родиться лет пятьсот назад, я помню его совсем маленьким…

Мадам директрису позвала снизу сотрудница. Старушка извинилась, предложив отдохнуть в ее кабинете. Но я предпочла остаться здесь: на воздухе и поближе к своим вассалам.

С балюстрады мне было видно все внутреннее пространство крепости. Безмятежные туристы, суетливые гиды, ровно постриженная травка газонов, киоски с сувенирами… Разве строители Анжера предполагали, что эта твердыня превратится в музейный экспонат под открытым небом? Жаль, что я не прихватила сигареты, неизвестно, сколько провозятся в подвале мои рыцари. Интересно, как же они будут ворочать плиты, ведь у них нет даже каминных щипцов и кочерги? Я покачала сережками и погладила перстень. Маленькие вассалы, сказала я им, помогите нам найти остальных своих собратьев. Скольких же нам осталось собрать? Два вассала — серьги, перстень — три, фигурка, вправленная в шкатулку, — четыре. Ого, больше половины. Если сейчас барельеф на стене не подведет, то будет не доставать всего двух. Как раз: один в Шиноне и один в Монтрей-Белле. Но там есть владелец, его-то Леон никак не проведет, как эту подслеповатую бабулю, даже не обратившую внимания на мои украшения. Стоп, получается, что в Шенонсо мы украли шкатулку? Нет, я снова погладила “вассала”, он принадлежит мне по праву. По какому, интересно, праву? Нет, лучше думать о том, как завтра мы с Леоном вернемся в Шенонсо и наконец-то останемся вдвоем!

— Ну, мэтр, — задорно сказал Леон, выходя следом за Зигрено из башни, — кто будет докладывать нашей королеве?

— Нашли еще одного моего вассала?

— Мы нашли барельеф, точно такой же, как в Шенонсо, груду разбитых плит, на двух из них хорошо видны высеченные отпечатки копыт, — отчитался довольный Зигрено.