Книга Талисман Империи - Георгий Григорьянц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Подарок с благодарностью принимаю, – мечтательно произнес царь. – Твоему императору будут возвращены орлы и пленные.
– Что?! – закричал венцевозлагатель. – О, победитель! Ты должен заставить Рим уважать себя, а не менять реликвии на какую-то блудницу!
– О, спаситель! – возмутился верховный жрец: – Они хотят подавить нашу волю, размыть нацию, уничтожить как государство! Возврат римских военных знаков и знамен лишь укрепит Августа в мысли, что с нами можно поступать как с рабами. Эти реликвии – вечный укор Риму. Она – шпионка! Богам угодно, чтобы ты ее казнил!
Фраата уже не волновали государственные интересы, заполучить красавицу стало навязчивой идеей, тем более что остальные родичи промолчали, проникшись восхищением к подарку.
Царь встал:
– Мы укрепим наши отношения с Римом, и первый шаг – вернем орлов!
Аудиенция завершена, Лоллий, удовлетворенный, поклонился и чеканным шагом вместе с Гатерием пошел из зала. Его истинные чувства просачивались на лице, несмотря на все попытки скрыть их. Гатерий увидел «триумф жулика».
Фраат подошел к Музе и, сосредоточенно глядя на красавицу, стал неторопливо ходить вокруг нее, мягко говоря:
– Содержание в гареме драгоценного алмаза послужит удостоверением дружбы с Римом и однажды укрепит наши политические связи.
Поздним вечером, когда дворец уже спал, верховный жрец, опьяненный Хаомой23, молился в святилище бога солнца Шамаша. Рядом с каменным изваянием Шамаша по зороастрийским традициям горело неугасимое пламя священного огня, в котором жрец уже различал лик бога.
– Владыка дня! – говорил он, стоя на коленях. – Как праведный судья дай мне силы противостоять царю Фраату, уберечь страну от самозванки и авантюристки…
Внезапно за спиной промелькнула тень. Пожилой служитель культа вздрогнул и, озираясь, крикнул:
– Кто здесь?! О, никого! Показалось. – Он продолжил: – Пусть эта Муза сгинет!..
Помолившись, поднялся с колен и, шаркая, пошел к выходу. Колонны, увенчанные каменными бычьими головами, в свете негасимого огня отбрасывали длинные призрачные тени. Одна из теней, похожая на человека в плаще, отделившись от колонны, преградила ему путь. Не успел жрец вскрикнуть, как обнаженный клинок, ярко сверкнув в свете негасимого огня, вонзился ему в сердце…
В своих покоях венцевозлагатель готовился отойти ко сну. Оставшись в одной тунике и шапке, он подошел к столу и, взяв глиняный кувшин, наполнил вином свой серебряный кубок. Отхлебнув, довольный и счастливый, что-то бормоча себе под нос, подошел к кровати и, поставив кубок на приставной столик, полез под покрывало, говоря сам с собой:
– Еще посмотрим, кто будет властвовать в Парфии! Судьба правителя зависит от аппетита свиты.
Парчовая занавеска балдахина колыхнулась, огонек лампы на столике заплясал. Венцевозлагатель насторожился. В полутемной комнате промелькнула тень. Он вскочил с кровати и, выхватив спрятанный под подушкой кинжал, закричал:
– Кто бы ты ни был, я убью тебя!!
Услышав звук шагов в углу комнаты, ринулся туда и начал наносить яростные удары клинком, борясь с тенью и пустотой. Звук шагов послышался в противоположном углу. Он резко обернулся и с безумными глазами бросился в атаку:
– Я не боюсь тебя, потому что победить чудовище – это величие доблести!
Делая выпады, стремясь заставить противника обнаружить себя, он наносил удар за ударом в кромешную темноту. Устав, задыхаясь, побрел к кровати, сел, взял кубок с вином:
– Старею. Допускать промахи, чтобы потом исправлять ошибки – удел небрежных и глупцов.
Он выпил вино, в которое, пока шло сражение с тенью, подсыпали яд…
Глава 10
Во дворец армянского царя ворвались мятежники…
Неделю назад Санасар, хранитель государственной печати Великой Армении, тайно встречался с Агриппой. Римский проконсул в пурпурной тоге, с золотым венком на голове, прохаживаясь по акрополю на Лесбосе, давал последние инструкции сановнику, изменившему своему царю.
– Санасар, твои ненависть к царю Арташесу и преданность Риму считаю стратегией мудрости. Вероломство не только меняет историю, оно возносит заурядного человека к вершинам могущества.
– Проконсул! – воскликнул Санасар. – Рим – самое великое государство, которое когда-либо знал мир. Меня восхищают ваши честолюбивые замыслы, стремление нести покоренным народам закон и культуру, приобщать варваров к чудесам инженерной мысли, навязывать представления о целесообразном!
Агриппа остановился, бровь приподнялась, удивленное выражение лица сменилось восторгом:
– Да ты поэт! Все же должен огорчить: корона Великой Армении тебе не достанется, хоть и заслуживаешь. Римский закон не позволяет мне вмешиваться в династические основы власти, в том числе при наследовании трона. Свержение Арташеса II откроет дорогу к трону новому царю, при котором мы сделаем тебя самым влиятельным человеком.
– Проконсул! А если однажды случится так, что Арташесидов не станет, доверят ли мне основать новую династию?
Агриппа замешкался, но, вспомнив об особом задании Августа, вскрикнул:
– Да, Санасар!! Не вижу препятствий! Все будет решать император Август, который рано или поздно подчинит римскому народу всю вселенную.
Римскому народу очень импонировало мировое господство, позволяющее богатеть за счет покоренных народов.
– Кто еще из приближенных на твоей стороне? – поинтересовался римлянин.
– Многие, проконсул. Взять хотя бы управляющего царским двором Вахинака, его помощника Дживана или начальника охраны дворца Татула. – Армянский вельможа, как бы извиняясь, добавил: – Потребуется золото для колеблющихся…
Агриппа положил руку ему на плечо:
– Сундук золотых монет приготовлен. Для достижения победы оправданы любые средства! – Пытливо заглянув в глаза собеседнику, добавил: – Я надеюсь на тебя.
Начальник охраны дворца Татул, позволивший подкупить себя римским золотом, предательски разоружил стражу и впустил мятежников в коридоры огромного дворцового комплекса в Арташате: не менее ста человек, вооруженных мечами, топорами и пиками, просочились на первый этаж…
В своих покоях на третьем этаже царь Арташес и царица Эрмина, сидя за резным столиком, забавлялись игрой в кости. Каждый из них бросал три кубика с нанесенными на гранях не числами, а символами.
– Эрмина, – говорил государь, – значение выпавших символов – изъявление воли богов.
– Муж мой! – смеялась царица, – Божественную волю узнав, прими судьбы неизбежность.
– Дорогая, судьба преподносит совсем не те подарки, которые ожидаешь.
– Согласна. Как там в Риме наши дети Арат и Руфус? Все время думаю о них. Ах, если бы знать, каким образом избегнуть уготованные богами неблагоприятные события! – Она ласково смотрела на мужа.
– Сейчас все узнаем! Гадаем на твою судьбу.
Он положил кубики из слоновой кости в кожаный стакан, накрыл его ладонью и стал тщательно трясти, а потом со словами: «Чего ждать, покажи, о жене скажи!» бросил их на стол. Выпали символы: голубь, гусь и стрекоза.
– О, дорогая, удачный расклад: тебе сопутствует счастье! Голубь – символ любви, гусь – женская плодовитость, стрекоза – перемены.
– Муж мой! – Царица расцвела. – Счастье, как говорили в старину, есть дело двоих. Сейчас погадаем на твою судьбу. – Тряся кубики в стакане, произнесла: «Чего ждать, покажи, о муже скажи!» и бросила кости на стол.
Выпали змея, волк и
