Книга Порочное трио для сводной - Полина Амор

так, будто я возмущаюсь, но я рада ему, как никогда в жизни.

— Виктор сказал, за вами следить и встать где-то максимально близко от выхода в клуб. Сказал, что вы будете выбегать и вам надо будет быстро скрыться.

Откуда он знал, я буду выбегать из клуба? Откуда я знала, что надо бежать сюда?

— А вы… поверили?

— Такое нередко бывает у братьев. Я уже привык, — пожимает он плечами.

Отвлекают звуки сбоку, и я выключаю, на всякий случай, свет в салоне. Вижу высокого мужчину, что быстрым шагом обходит людей вокруг клуба и что-то у них спрашивает. Олег.

И рядом с ним, эту же задачу выполняют еще несколько.

— Нам лучше ехать, — шепчу я.

— Как скажете, — отвечает водитель.

Машина плавно трогается со двора и ищущие меня мужчины остаются где-то далеко.

7

По возвращении домой меня никто не встречает. Понимаю, что в некотором виде это высказывание мне своей обиды, и поэтому я решаю оставить вопросы на завтра.

Наутро братьев я дома не обнаруживаю, зато телефон разрывается от звонков и будит меня этим. Смотрю на дисплей — Маша.

— Алло, — беру я трубку.

— Крис, выручай! — тянет она слова, и я понимаю, что чувствует она себя нормально.

— Фригидные трусихи с тобой не общаются, — заявляю я, залезая в холодильник. Пока мысленно выбираю между плавленым сыром и салатиком с курицей, отвлекаюсь от того, что она говорит. — Стоп, повтори, не услышала.

— Блин, ну выручи меня! Я переехала к Олегу…

— Поздравляю.

— Мне нужны мои вещи.

— Попрошу кого-нибудь тебе чемоданчик привезти.

— Да не надо, не надо. Просто косметичку, там лекарства мои. Сама привези, пожалуйста.

— Слушай, ну вот бесплатным курьером я ещё не работала, — фыркаю я.

— Да блин, я ему рассказываю, что я бедная девочка, если мне твои пафосные водятлы привезут шмоток будет палевно. А про лекарства он не должен знать, у меня ж эпилепсия. Это не очень сексуально, ты знаешь. Я не хочу его пугать пока. Надо чтоб ты просто со своей сумочкой приехала. Ну, не время ему знать…

— Чего ты их в сумке не держишь?

— В сумке-то у меня на сегодня, а мне надо на неделю. Пожалуйста, Крис.

— Его не будет дома? — уточняю я.

Машу явно удивляет этот вопрос, она замолкает и чуть погодя подтверждает. — Нет-нет, не будет. Он работать будет.

— А чего ж тогда спалиться боишься?

— Блин, ну соседи-то у него есть. Кристина, будь человеком, ё-моё. Подруга называется! — уже злится она.

У меня неприятно сжимается сердце от вины перед ней.

— Ладно, хрен с тобой, еду. Но я ненадолго. Тебе только твою косметичку?

— Да-да. Цвета фуксии такая, махонькая со змейкой, узнаешь.

— Конечно, я её сто раз видела, — бурчу я. — Адрес кидай.

* * *

На такси доезжаю до нужного дома.

Пафосный Олег владелец клуба с паутинами повсюду, как оказывается, живет в обычной хрущевке. Вспоминать код от двери подъезда мне не нужно, оттуда как раз выходит женщина с ребенком, и я захожу в дверь.

Поднимаюсь до третьего этажа и обнаруживаю что половина тамбура закрыта решеткой на замке. А за ней три квартиры и все выкрашено в глубокий красный цвет. Тусклый цвет дешевой лампы накаливания придает этому мрачноватый оттенок.

Звоню в звонок, что за дверью и из нужной квартиры выскакивает Маша во вчерашней одежде и с растрепанными волосами.

— Ой, я так тебе рада! — говорит она и тянется открыть мне решетку.

— Весело вечер провела, судя по прическе?

— Не, мы не трахались еще, — качает она головой.

Я только хмыкаю и хочу просунуть косметичку через решетку и попрощаться.

— Ты что, даже заходить не хочешь?

— Нет, не хочу. Давай забирай и пока, созвонимся.

— Господи, ну какая же ты злопамятная, Кристина! — вдруг кричит она. Глаза быстро оказываются на мокром месте. — Нельзя так, ты же даже не зашла. Заходи, ну пожалуйста, ну это не по-людски. Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила?

Чертовски не хочу заходить. Все кажется каким-то липким, грязным и опасным.

— У меня просто полно дел.

— Да нет у тебя дел. Ты просто меня ненавидишь за то, что я вчера сказала? Кристина, ты же моя лучшая подруга!

Боже, что за спектакль в подъезде, нас, наверное, все соседи слышат.

— Ладно-ладно. Десять минут. Чаю нальешь, и я пойду.

Она улыбается, открывает мне решетку и провожает в квартиру. Там оказывается широкий коридор и несколько закрытых. Маша ведет меня на кухню, где стоит чай и нарезанные фрукты.

— Садись, ща напою чаем, — говорит она и наливает с чайника в небольшую кружку. Я сажусь на угловой диванчик и собираюсь пить.

Нет!

Снова голос изнутри. Он пугает меня, и я чуть не роняю чашку. Что-то не то.

— Нет, — я качаю головой.

— Чего? — не понимает Маша.

— Мне нельзя это пить, — говорю.

Странное чувство, будто я говорю не то, что хочу сказать, не то, что думаю. Будто кто-то говорит моим ртом. Но я уверена, это чистейшая правда.

— Почему?

— А ты почему одну чашку налила, а не две, — замечаю я. — Пей сама.

— Крис, ну ты чё? — смеется Маша.

— Пей.

Опускаю глаза на чайник. Я понимаю, что она точно не собирается пить. Поднимает на меня взгляд, виноватый.

— Блядь, Маша, что ты делаешь?! — кричу я резко встаю.

— Ну прости, прости меня пожалуйста. Ну, он сказал, что без тебя он меня не хочет. А я так его люблю, Кристина, я в жизни так не любила! — она хватает меня за руку и мне становится не по себе от того, насколько у нее безумный взгляд. — Побудешь с нами, ну типа секс втроем. Просто здесь, в чае, травка такая, она поможет тебе расслабиться.

— Да пошла ты нахуй! Навсегда, Маша! — кричу я. Хочу выбежать из квартиры, но уже у входной двери встречаю Олега. Я чуть отстраняюсь, думаю о том могу ли я пробежать мимо него, но он хватает меня за горло и немного приподнимает над полом.

Воздуха не хватает. Хватаю его за руку, пытаясь хоть как-то заставить его себя отпустить.

— Будешь непослушной, все будет очень плохо, — говорит он. — Это понятно?

— Отпусти! — только и могу прохрипеть я, отчаянно сопротивляясь.

— Еще раз: будешь рыпаться, будет хуже. Мне-то все равно, но ты пострадаешь сильнее.

Краем глаза замечаю Машу, которая, опершись на стену, смотрит неотрывно на Олега. Она под наркотой что-ли?

Из одной из закрытых дверей, вдруг выходят ещё трое мужчин. Видимо ждали, его приказа. Вид у каждого из них как у уголовника