Книга Галантные дамы - Пьер де Бурдей Брантом
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итальянцы, желая оправдать извращенную любовь своих соотечественников, говорят: «Cuando messer Bernardo il buccieco sta in colera et in sua rabbia, non riceve legge, et non pardona a nissuna dama»[10].
Нам известно множество подобных историй о древних. Но вернемся к нашему рассуждению: слышал я рассказ об одном таком умельце, который выдал за друга красивую и благонравную девицу, похваляясь притом, что уступил ему знатную кобылку чистейших кровей, здоровую и резвую, почему друг и должен нижайше его благодарить; однако тот через приятеля своего из той же компании велел передать сему благодетелю следующий ответ: «Все это верно и прекрасно, только вот кобылку свою вы начали объезжать чересчур рано, отчего она нынче передком слабовата».
И вот еще что хотелось бы мне разузнать у господ мужей: получи они эдаких кобылок целыми и нетронутыми, без пороков да изъянов, неужто те обошлись бы им столь дешево? Ведомо ли им, что, не подвернись они под руку, девиц этих тотчас сбыли бы другим, быть может и более достойным; так барышники любою ценой отделываются от лошадки с порчею; так и родители, отчаявшись сбыть дочь замуж за приличного жениха, подсовывают ее какому-нибудь простофиле, да и то еще им сильно повезет, коли сыщут эдакого и всучат ему девицу, что повидала виды, либо только-только встала на дурную дорожку, либо собирается встать.
Сколько же повидал я на своем веку девиц, которые не донесли девственности до брачного ложа; однако же, наученные матерями, тетками и подружками, сведущими в распутстве, умело притворялись непорочными и напуганными при первой атаке мужа и с помощью всяких хитроумных способов и изобретений уверяли его, будто их сосуд никем еще не почат. Большинство таких притворщиц достигают этого криками и сопротивлением в первую брачную ночь, чем мужья их остаются весьма довольны, полагая, будто честь победы за ними и они первыми ворвались в осажденную крепость на манер бравых бесстрашных солдат; назавтра они пыжатся, словно боевые петухи, и хвастают триумфом своим перед друзьями-приятелями, а бывает, и перед теми, кто побывал в сей крепости задолго до них, а нынче всласть потешается над простаком; ну а молодая жена, со своей стороны, делится радостью с теми наставницами, что так хорошо научили ее ломать комедию.
Бывают, однако, подозрительные мужья, коих сопротивлением этим не обманешь и криками вокруг пальца не обведешь; один из них, мне знакомый, спросил у жены, с чего это она так брыкается и отбивается – неужто не любит его? Молодая стала оправдываться тем, что она, мол, боится боли, какую он может ей причинить. Тогда муж возразил: «Вы, стало быть, это уже испытали, ибо как можно бояться того, что вам неведомо?» Но хитрая девица не попалась на эту удочку, заявив, что наслушалась замужних подружек, которые ее и предостерегали. «Хорошенькие же беседы ведете вы меж собою!» – отвечал муж.
Есть и другое средство, коим пользуются такие женщины, а именно показать наутро после брачной ночи простыни, испачканные кровью, какую проливает бедная девственница, в муках потерявшая невинность; в Испании, например, заведено выставлять эту простыню в окне с громким криком: «Virgen la tenemos!» (Она у нас девственница!)
Я слыхал, что и в Витербо обычай сей поныне в ходу. Но те, кто прошел огонь, воду и медные трубы и не могут похвастаться собственной девственной кровью, придумали хитрую уловку (о которой и в Риме мне поведали многие молодые куртизанки): дабы набить цену своей так называемой непорочности, они вымазывают простыню голубиной кровью, которая считается чище любой другой; назавтра муж при виде такой простыни расцветает от счастья, поверив, что это следы девственности его жены; бедняга гордится собственной доблестью, не подозревая, сколь глубоко заблуждается.
По этому поводу расскажу забавную историю об одном дворянине, который в первую брачную ночь оказался бессилен познать жену; она же, отнюдь не будучи невинной и добропорядочной девицею и боясь гнева супруга, не преминула, по совету опытных матрон, кумушек и близких подружек, запастись испачканным кровью лоскутом; на ее несчастье, муж так и не смог взбодрить свое орудие, ей же пока еще не подобало выказывать свою прыть и любовное искусство, ибо сие было бы весьма странно для непорочной юницы; не пришлось ей и обороняться от наскоков мужа, визжа, царапаясь и кусаясь (как ожидали соглядатаи, попрятавшиеся по углам спальни), – словом, ровно ничего в ту первую ночь не случилось.
Ближе к утру, по заведенному обычаю, кто-то из гостей, вставши из-за свадебного стола, отправился в спальню да и стащил оттуда пресловутую простыню, на коей присутствующие усмотрели следы крови; она была внезапно выставлена на всеобщее обозрение с ликующими криками, что вот, мол, сколь славно новобрачная рассталась со своею непорочностью и кровь сия – свидетельство того, как лихо молодой супруг разорвал девственную плеву; тот, однако же, отлично помнил, что ничего такого не совершал, и при виде испачканной простыни впал в великое изумление, но вовремя спохватился и гордо напыжился; лишь после, поразмыслив как следует, заподозрил наконец хитрую потаскливую плутню, но ни единым словом не обмолвился о своей догадке.
Новобрачная же и конфидентки ее все дивились его притворству. Так оно и шло целую неделю кряду, вслед за чем муж обрел должную силу и наездился всласть на молодой жене; потом, словно позабыв про обман, во всеуслышание объявил, что нынче показал свою удаль и сделал супругу настоящей женщиной, добавив к сему, что ранее был поражен бессилием. Вот когда все вокруг принялись удивленно судить и рядить об этих чудесах, перемывая косточки новобрачной, что ввела их в заблуждение запачканной простынею; так-то она и опозорила сама себя, попавшись в собственную ловушку из-за бессильного мужа.
Многие мужья с первой же ночи узнают, порочны или непорочны их жены, судя по тому, сильно ли заезжена дорога; так, один мой знакомый женился на даме, уже побывавшей до того в браке, но уверявшей, будто первый ее муж из-за бессилия своего к ней и не притронулся и она непорочна, как девица; однако после первого
