Книга Улитка на склоне - Аркадий Натанович Стругацкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перец спустился в свой кабинет, поздоровался с Кимом и умылся. Ким не работал. Он сидел, спокойно положив руки на стол, и смотрел на кафельную стену. Перец снял чехол с «мерседеса», воткнул вилку и выжидательно оглянулся на Кима.
– Нельзя сегодня работать, – сказал Ким. – Какой-то болван ходит и все чинит. Сижу и не знаю, что теперь делать.
Тут Перец заметил на своем столе записку. «Перецу. Доводим до сведения, что ваш телефон находится в кабинете 771». Подпись неразборчива. Перец вздохнул.
– Нечего тебе вздыхать, – сказал Ким. – Надо было на работу вовремя приходить.
– Я же не знал, – сказал Перец. – Я уехать сегодня намеревался.
– Сам виноват, – сухо сказал Ким.
– Все равно я немножко послушал. И ты знаешь, Ким, я ничего не понял. Почему это так?
– Немножко послушал! Ты дурак. Ты идиот. Ты упустил такой случай, что мне даже говорить с тобой не хочется. Придется теперь знакомить тебя с директором. Просто из жалости.
– Познакомь, – сказал Перец. – Ты знаешь, – продолжал он, – иногда мне казалось, будто я что-то улавливаю, какие-то обрывки мыслей, по-моему, очень интересных, но вот я сейчас пытаюсь вспомнить – и ничего…
– А чей это был телефон?
– Я не знаю. Это там, где Домарощинер сидит.
– А-а… Правильно, она сейчас рожает. Не везет Домарощинеру. Возьмет новую сотрудницу, поработает она у него полгода – и рожать… Да, Перчик, тебе женская трубка попалась. Так что я даже не знаю, чем тебе помочь… Подряд вообще никто не слушает, женщины, наверное, тоже. Ведь директор обращается ко всем сразу, но одновременно и к каждому в отдельности. Понимаешь?
– Боюсь, что…
– Я, например, рекомендую слушать так. Разверни речь директора в одну строку, избегая знаков препинания, и выбирай слова случайным образом, мысленно бросая кости домино. Тогда, если половинки костей совпадают, слово принимается и выписывается на отдельном листе. Если не совпадает – слово временно отвергается, но остается в строке. Там есть еще некоторые тонкости, связанные с частотой гласных и согласных, но это уже эффект второго порядка. Понимаешь?
– Нет, – сказал Перец. – То есть да. Жалко, я не знал этого метода. И что же он сказал сегодня?
– Это не единственный метод. Есть еще, например, метод спирали с переменным ходом. Этот метод довольно груб, но если речь идет только о хозяйственно-экономических проблемах, то он очень удобен, потому что прост. Есть метод Стивенсон-заде, но он требует электронных приспособлений… Так что, пожалуй, лучше всего метод домино, а в частных случаях, когда словарь специализирован и ограничен, – метод спирали.
– Спасибо, – сказал Перец. – А о чем сегодня директор говорил?
– Что значит – о чем?
– Как?.. Ну… О чем? Ну, что он… сказал?
– Кому?
– Кому? Ну, тебе, например.
– К сожалению, я не могу тебе об этом рассказать. Это закрытый материал, а ты все-таки, Перчик, внештатный сотрудник. Так что не сердись.
– Нет, я не сержусь, – сказал Перец. – Я только хотел бы узнать… Он говорил что-то о лесе, о свободе воли… Я давеча камешки бросал в обрыв, ну просто так, без всякой цели, так он и об этом что-то говорил.
– Ты мне этого не рассказывай, – сказал Ким нервно. – Это меня не касается. Да и тебя тоже, раз это была не твоя трубка.
– Ну подожди, о лесе он что-нибудь говорил?
Ким пожал плечами.
– Ну, естественно. Он никогда ни о чем другом и не говорит. И давай прекратим этот разговор. Расскажи лучше, как ты уезжал.
Перец рассказал.
– Зря ты его все время обыгрываешь, – сказал Ким задумчиво.
– Я ничего не могу сделать. Я ведь довольно сильный шахматист, а он просто любитель… И потом, он играет как-то странно…
– Это неважно. Я бы на твоем месте как следует подумал. Вообще ты мне что-то не нравишься последнее время… Доносы на тебя пишут… Знаешь что, завтра я устрою тебе свидание с директором. Пойди к нему и решительно объяснись. Я думаю, он тебя отпустит. Ты только подчеркни, что ты лингвист, филолог, что попал сюда случайно, упомяни как бы между прочим, что очень хотел попасть в лес, а теперь раздумал, потому что считаешь себя некомпетентным.
– Хорошо.
Они помолчали. Перец представил себя лицом к лицу с директором и ужаснулся. Метод домино, подумал он. Стивенсон-заде…
– И главное, не стесняйся плакать, – сказал Ким. – Он это любит.
Перец вскочил и взволнованно прошелся по комнате.
– Господи, – сказал он. – Хоть бы знать, как он выглядит. Какой он.
– Какой? Невысокого роста, рыжеватый…
– Домарощинер говорил, что он настоящий великан.
– Домарощинер дурак. Хвастун и враль. Директор – рыжеватый человек, полный, на правой щеке небольшой шрам. Когда ходит, слегка косолапит, как моряк. Собственно, он и есть бывший моряк.
– А Тузик говорил, что он сухопарый и носит длинные волосы, потому что у него нет одного уха.
– Это какой еще Тузик?
– Шофер, я же тебе рассказывал.
Ким желчно засмеялся.
– Откуда шофер Тузик может все это знать? Слушай, Перчик, нельзя же быть таким доверчивым.
– Тузик говорит, что был у него шофером и несколько раз его видел.
– Ну и что? Врет, вероятно. Я был у него личным секретарем, а не видел его ни разу.
– Кого?
– Директора. Я долго был у него секретарем, пока не защитил диссертацию.
– И ни разу его не видел?
– Ну естественно! Ты воображаешь, это так просто?
– Подожди, откуда же ты знаешь, что он рыжеватый и так далее?
Ким покачал головой.
– Перчик, – сказал он ласково. – Душенька. Никто никогда не видел атома водорода, но все знают, что у него есть одна электронная оболочка определенных характеристик и ядро, состоящее в простейшем случае из одного протона.
– Это верно, – сказал Перец вяло. Он чувствовал, что устал. – Значит, я его завтра увижу.
– Нет уж, ты спроси меня что-нибудь полегче, – сказал Ким. – Я устрою тебе встречу, это
