Книга Ступеньки - Атаман Вагари

Я был там отличником. А сейчас в школе, где учится Джейн, я троечник — мой нормальный уровень. Моя бывшая школа ничем не лучше школы на улице Мандаринов.

— А что за школа на улице Мандаринов?

— Она заброшенная, вот уже тридцать лет. Говорят, там был несчастный случай, то ли пожар, то ли кто-то из окна выпал, но с тех пор так и стоит, с заколоченными окнами. Это буквально через две улицы.

После такого импровизированного военно-делового совета Эдвард провёл меня в свою комнату. Я прекрасно знаю принцип «покажи мне свою комнату, и я скажу, кто ты».

Поэтому я окинула его личное жилое пространство профессиональным взглядом. Как учил Скорпион. Он преподавал отдельную серию уроков, как определять характер, склонности и жизненные мотивы человека по тому, как тот обустраивает жилище.

Комната Эдварда не большая. Первое, что бросалось в глаза — рабочее место. Стол, окружающие полки и всё, что на столе. Очень много книг. Они лежали повсюду — на полу, на полках, на столе, на кровати — книгам не хватало места. Кроме книг и компьютера на столе размещались занятные предметы и приборы: лупы, весы, перочинные ножики, баночки, пиротехника, гвозди, гильзы, дротики. Над столом висела пробковая доска, а на одной из стенок шкафа — меловая доска. Доска утыкана кнопками с бумажками, записками, распечатками. На меловой доске указаны не понятные символы и обозначения. Один из ящиков стола приоткрыт, оттуда буквально вываливались блокноты, все исписанные, затёртые, в закладках.

На стенах вместо молодёжных постеров музыкантов и футболистов висели: карты города и окрестностей; схема анатомии, скелета и мышц человеческого тела; периодическая таблица химических элементов; физические формулы; схема солнечной системы с названиями планет и крупных астероидов; календарь с подробным указанием лунных циклов. Между книгами стояли занятные статуэтки и кое-где висели амулеты и обереги. На дверном косяке начертаны-выскоблены ножиком руны и оккультные символы.

Комната фрика или сектанта. Или маньяка, одержимого мальчика с отклонениями. Так могло показаться обывателю. Но не мне. Мне эта комната напомнила наш кабинет Шестёрки на Базе.

Я подошла к пробковой доске. Не удивилась, обнаружив вырезки из газет про аномальные явления. Больше всего про демонов, бесов, сведения очевидцев о том, что в кого-то вселился демон. На одном пожелтевшем листочке перечислены имена самых «популярных» демонов вроде Астарота, Вельзевула, Баала. Когда я увидела имя демона Вине, вздрогнула. В августе мы с Грифоном и Питом буквально ловили этого демона.

Я подумала о том, что Эдди бы идеально прижился в ТДВГ. Если бы сложилось так, что в раннем детстве Эдди подружился бы с Джейн и потом они бы подружились с Питом — их бы троих и завербовали. А на меня бы вообще никто внимания не обратил.

Эдди вернулся. С хитрой, загадочной улыбкой шагнул в комнату. Я рассматривала как раз в этот момент его доску. У Эдварда не было ни капли смущения, ни попытки оправдаться:

— Демоны существуют. Иначе такая уйма людей бы о них не писала. Я знаю, что они ходят между нами, вселяются в людей. Эти феномены исследовали учёные. Про вампиров я пытаюсь найти доказательства, тоже думаю, что вампиры существуют. Но демоны — точно.

— Ты видел хотя бы одного? — посмотрела я на Эдди прямо в глаза.

— Нет. Но хотел бы. И хотел бы, чтобы в этот момент у меня было ружьё. Заряженное не патроном, а каким-нибудь средством от демонов. Не святой водой уж точно — святая вода, как мне кажется, для сильного демона ерунда.

— Да, демоны существуют, — кивнула я, снова переводя взгляд на список демонов на пробковой доске.

— Ты не смотришь на меня как на сумасшедшего. И Джейн тоже не смотрит. Я не водил в эту комнату больше никого. Я не прогадал с Джейн и с тобой.

— Я не смотрю на тебя как на сумасшедшего, потому что кое-кого из этого списка демонов я знаю лично, — призналась я.

Мы с Эдди обменялись многозначительными, красноречивыми, почти заговорщическими взглядами.

— Будем уважать секреты друг друга, — произнёс Симони.

— Если не секрет, как объясняешь предкам эти свои «хобби»?

— Мои предки мировые вообще-то. У мамы четыре высших образования по гуманитарным наукам, среди них культурология, мифология народов, аналитическая и трансперсональная психология. Она преподаёт и ведёт консультации клиентов у себя в офисе, используя карты Таро. Папа занимается бизнесом, ему не важно, чем я увлекаюсь — главное, чтоб хорошо учился и умел общаться с людьми. Он обучает меня техникам переговоров. Папа настаивает, чтобы я всё знал, был подкован в любых областях, поскольку широкий кругозор и умение всем интересоваться — залог успеха в любом бизнесе.

— Ты говоришь, в школе ты троечник. Но с таким багажом книг ты уже давно должен заочно заканчивать второе высшее, вундеркинд!

— Я троечник, потому что во-первых я ленив, во-вторых, учителя иногда не понимают меня. У меня может так быть, чтобы параллельные прямые пересекались, а по правилам средне-школьной геометрии такого быть не может. На уроках истории я часто путаю даты и называю не те, что в учебнике, а те, что по другому летосчислению альтернативной истории. Сами школьные знания ни о чём. Общаясь с людьми и особенно с девчонками, я получаю больше. Девчонки вообще кладезь мудрости!

— Ты говоришь, что ты не бабник, но ты казанова и дон жуан в кубе точно! — хохотнула я.

— Ух, вот чёрт, я спалился! — засмеялся Эдвард.

Итак, Мрия. Кто и где её подцепил из Томберов? Должно быть, в школе. Я узнала, что Мрия учится не в школе, где Эдди и Джейн, а в той, откуда Эдди перевёлся. Раз там учителя лодыри и взяточники, вполне возможно, что в среде учеников криминогенная обстановка. Об этих предположениях я сказала Эдварду. Спросила, когда он был на кладбище, не видел ли того, с кем Мрия общалась больше всего. Он ответил, что видно было плохо, но что там была группка человек десять точно. Он прокараулил их бесовские деяния почти до рассвета. На рассвете все начали расходиться, Мрия пошла домой.

Я запросила у Эдди подробную карту кладбища, подходных путей, узнала, на какие улицы выходят его ограды и заборы с севера, юга, востока и запада. И мы отправились туда.

В декабре ночи самые длинные, они начинаются уже в четыре-пять вечера, а полночь — это всегда чаща ночи, её апофеоз. Чтобы попасть на кладбище, мы прошли всего мимо трёх домов. Я поразилась — насколько близко живёт Эдди к кладбищу.

— Ты хорошо знаешь это кладбище? Что оно из себя представляет, похоронен