Книга Художник кошмаров 3 - Владислав Андреевич Бобков

контроль перестал быть возможным. Неограниченные возможности ци позволяют создавать столь ужасные и преступные техники, что к ним иной раз практически невозможно подготовиться. Та же Чумная пустошь — отличное этому доказательство. Моё решение просто — мы должны силой ограничить доступ к знаниям и уничтожить те из них, что позволяют практикам выходить за пределы, что мы для них установим.

— Но подождите!.. — одновременно возмутились высшие.

— Терпение! Я ещё не закончил! — убедившись, что меня всё же слушают, продолжил я. — Что бы вы там не думали, уничтожать все знания будет просто неэффективно. Нет, они будут предоставлены лишь ограниченному числу могущественных практиков, верных Кошмару. Касательно же этого.

Карта на стене под моим взглядом начала обзаводиться множеством линий, и вскоре территории всех стран оказались поделены на сектора.

— По плану, все империи будут уничтожены, а земля разделена между могущественными практиками, каждый из которых будет равен по отношению к друг другу. Их, или, правильнее сказать, вас, будут звать жрецы Кошмара. Любой, кто будет достоин этой чести будет обязан поклясться в верности Кошмару. Вам будет выдана территория, чьи границы будут абсолютно неизменны. Никаких земельных споров. На них вы будете властвовать и если вы станете следовать законам, то никто не сможет вам указывать, как править. Если земля будет каменистой, то это будет исправлено с помощью земляной и растительной ци. Хватит тратить свои таланты лишь на войну. Пора повзрослеть.

Высшие с куда большим интересом принялись переглядываться. Новый порядок пришелся им куда больше по душе.

— А что насчет императрицы? Её здесь нет. — мудро отметил молчавший всё это время изуродованный Джос Кир. За последние дни он достиг нового уровня ужаса. Даже я предпочел слишком долго не смотреть на его лицо. — Не думаю, что ей понравится ваш план.

— Мнение прежних правителей, лордов, князей и императоров нас волновать не должно. С ними мы разберемся, когда придёт для этого время. Но вернёмся к тому, что я говорил.

Рисунок карты чуть изменился, и теперь возле каждой «провинции» появилась фигура человека, связанная линией с находящимся на самом верху моим портретом.

— Каждый из жрецов Кошмара будет подчинен исключительно верховному жрецу. На данный момент, мне. Выбор верховного будет осуществляться самим Кошмаром из Круга жрецов. Да, именно так будет называться правительство.

В глазах практиков мелькнул шок. В этом мире было совершенно непривычно, когда кто-то на самом верху даже просто допускал шанс, что на его место может сесть кто-то ещё. А уж целенаправленно это планировать вообще было безумием!

Но всё, что я сейчас делал, было совершенно не с целью абсолютной власти. Конечно, какую-то часть возможностей я бы себе оставил, но руководить бесконечной толпой идиотов — это было далеко от моей мечты.

— Важно. Так как многие из вас и тех, кто ещё к нам присоединится, уже довольно стары, то заодно нужно будет задуматься и о преемниках. Дабы не плодить кумовство и семейные связи, преемником жреца может стать кто угодно, но не его кровный родственник или родственник любого другого жреца, вплоть до двадцатого колена. И нет, в этом правиле никаких ослаблений не будет! Каждый должен будет вести четкое генеалогическое древо, чтобы не было никаких ошибок. — сразу отрезал я, видя их желание поспорить.

— Дальше выбор преемников будет исключительно на вас самих, но, скорее всего, в будущем будет создан специальный турнир, где каждый из вас сумеет выбрать себе подходящего кандидата. Однако пока не стоит об этом думать, так как у нас совсем другие вопросы на повестке дня.

— Это очень масштабные планы, уважаемый… верховный жрец? — мгновенно почуяла куда дует ветер, Энис. — Я так понимаю, вы хотите, чтобы мы поведали другим высшим о вашем видении мира?

— Ты правильно поняла, Улу. Подобный мировой порядок выгоден в первую очередь таким, как вы. Вы станете больше, чем просто правителями пары городков и нескольких деревень. Не придётся отчитываться и заискивать перед императорами и князьями. То, как вы будете управлять своими территориями, будет лишь вашим делом. Не стесняйтесь описывать это тем, кому вы можете верить, но все же не бросайте это во весь белый свет. И ещё…

— Мы все знаем цену. — согласно кивнули высшие. Верность Кошмару — тяжелая цена, но необходимая. Лишь так у меня будет необходимый контроль, чтобы подарить этому миру столь необходимую стабильность.

— Что же, теперь я хочу сообщить последние две вещи. Возвышенные практики в новом мировом порядке больше не будут нужны.

— Что… что вы имеете в виду? — ошеломленно спросил Сувон и даже стоявшие с непроницаемыми лицами мои рисунки с удивлением взглянули прямо на меня.

— Всё просто. Когда практик переходит из ранга воина в ранг возвышенного, его сила взлетает на новую, недосягаемую величину. Воин ничего не может сделать возвышенному, так как разница их сил огромна. Однако, когда возвышенный переходит на ранг высшего, разница становится просто несопоставимой. Тем не менее между двумя этими случаями есть разница.

Следующие слова прозвучали максимально зловеще.

— Если воин имеет почти не имеет шансов убить возвышенного, то вот у возвышенного, как ни странно, есть чуть больше шансов убить высшего. Ранг возвышенного открывает перед совершенствующимся полноценный мир техник и при должном упорстве, гениальности и удаче, он способен создать что-то, что при неожиданной атаке может убить высшего.

— То есть…

— Да, — я сурово кивнул. — Все возвышенные практики своим существованием будут создавать риск для правления Кошмара. Именно поэтому я и говорил о необходимости ограничения знаний. Мы искусственно создадим такой мир, где за пределами жрецов максимальный ранг практиков будет ограничен рангом воина. Единственные, кто будут иметь право и знания для рывка будут вашими преемниками. Как вы понимаете, нам ещё предстоит разработать систему поиска и наказания тех, кто попробует это правило обойти.

— В таком случае, если кто-то задумает мятеж, — продолжил мысль Сувон, поглаживая свою бороду. — То они, максимум, будут иметь лишь воинов, чтобы бросить вызов высшим. У них не будет и шанса…

— В этом и состоит план.

— Но что нам делать с уже существующими возвышенными? — подал голос Рамод и всё внимание сконцентрировалось на нём. — Стоит ли нам начать их… очистку уже сейчас?

Учитывая, что сам Рамод был возвышенным, то можно было подумать, что он беспокоится о своей жизни, но это было не так. Если бы я сказал, что возвышенные должны умереть в эту самую секунду, он бы тут же вспорол себе горло.

— Нет, — отверг я идею. — Пока что нам требуются все силы, которые мы только можем найти. Как минимум, существуют аж четыре центра сил, что нам предстоит разбить. Это королевство Асан, Джунг Чан Ди и империи Ульсана и Кайодзи. Уверен, к тому моменту, когда эта война завершится, в живых останутся немногие. И вот тогда мы начнём первые шаги к ограничению прорыва. По большому счету, возможно, не придётся даже физически уничтожать возвышенных. Помешать их пополнению и подождать пару сотен лет, и они исчезнут сами собой.

— Но что если кто-то из них сумеет прорваться к рангу высшего? — вновь задал разумный вопрос Сувон.

— Хм. В таком случае мы заранее выделим отдельные территории для них. Если у них получится, то они её получат, если нет, то её разделят между уже существующими жрецами.

Практики вновь зашумели, быстро обмениваясь комментариями. Даже критичный Сувон и тот был захвачен идеей становления жрецом.

— И последнее, — привлёк я внимание. — С этого дня начинайте организацию проповедей среди населения о Кошмаре и его сущности. Объясните, что он не является злом и покажите его плюсы, вроде той же честности. Не забывайте и о дискредитации стихий света и тьмы. Уж поверьте, они будут делать тоже самое. И когда я говорю о населении, я имею в виду и обычных людей.

— Но зачем? Смертные же просто смертные? — удивилась Улу и мне пришлось объяснять. — Намного выгоднее работать именно с кланами.

— Потому что большинство новых практиков приходят именно из обычных людей. Плюс, на них намного легче влиять. Кто знает, откуда именно придёт ваш преемник. Куда лучше будет, если он с самого начала верит в наше дело. А теперь вопросы.

Надо ли говорить, что их было