Книга Комплекс превосходства - Сергей Д. Блинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Безумец, – твердил Мирти на обратном пути. – Надолго таких красивых жестов не хватит.
– Ему и не нужно.
Ги запрыгнул на подножку трамвая. Ехать до конторы оставалось не дольше четверти часа.
– Когда он добьется победы, нынешние богатства не спасут никого. Скажи спасибо, если нашему Шедерне позволят оставить фирму себе. Могут и растащить для нужд угнетенных.
– Мне казалось, ты поддерживал де Валансьена, – скривился в очередной гримасе Мирти.
– Поддержка никуда не делась.
– Тогда откуда такая трогательная забота о деле шефа?
– Я на него пока еще работаю. Не забыл?
Мирти оскалил в улыбке зубы, белые и ровные. Зубы хорошо зарабатывающего человека. Если Ги был полнейшим дилетантом в юриспруденции и помнил исключительно декреты, что-либо запрещавшие, его приятель прекрасно разбирался во всех хитросплетениях законов и потому получал существенно больше. Мирти олицетворял все, чем славились юридические фирмы: полнейшая внешняя невзрачность при способности отравить жизнь любому гражданину монархии вплоть до министров. Естественно, ему было, что терять. Де Валансьена с его справедливостью и равенством Мирти ожидал с такой же тревогой, как и сам Шедерне.
– Шкурный интерес, да, Ги?
– Я родился там, где при наплевательском отношении к шкуре ее могли содрать и пустить на шаманский барабан.
– Ах, оставь! – отмахнулся Мирти. – Лутеция – не Кемет, где перемены в порядке вещей.
Ги усмехнулся, заметив, что низкорослый чернокожий мужчина с Кемета, державшийся за соседний поручень, неодобрительно посмотрел на его товарища. Интересно, что он забыл в Верхнем Городе? Неужто катит на смену в "Трансконтиненталь"?
– Перемены нужны, дружище.
– Но не такие.
– А какие? Повышение налогов – тоже перемены, да и захват новых колоний. Но желает ли подобного народ? Судя по тому, что сегодня наблюдалось на Сен-Луи, ему нужно далеко не это.
– Да народ сам не понимает, чего ему нужно. – При этих словах на Мирти уставилось еще два пассажира.
– А кто понимает?
Этот вопрос поставил коллегу в тупик. Он пожал плечами и замолчал. Ги не стал тревожить его и остаток пути смотрел в окно на трясущиеся за мутными стеклами лишенные индивидуальности здания Верхнего Города. Столица по-прежнему сверкала безупречной стерильной красотой, но молодой человек знал, что на самом деле она содрогается от вершин Элизийского холма до дальних предместий, где улицы внешних районов переходят в проселочные дороги.
Распрощавшись с Мирти на втором этаже, Ги поднялся к шефу и рассказал ему обо всем, что говорилось на площади. Смотря одним глазом на экран визора, где спорили два политика-теоретика, Шедерне выслушал долгую речь. На том моменте, когда де Валансьен объявил о продаже имущества, шеф перебил подчиненного.
– Остальное – хлам.
– Согласен.
Оторвавшись от визора, Шедерне воздел глаза к потолку, надул щеки и с шумом выпустил воздух. На экране элегантный молодой человек, представитель правящего Благословенного Союза, рассказывал о последствиях прихода к власти социалистов. Картина выходила исключительно мрачной, но политик безбожно перевирал факты и придумывал для ПСР грехи, которые за ними вряд ли водились.
– Еще б ты не был согласен, – выговорил шеф. – Тут уж даже законченный идиот все поймет. На тебе сопровождение переговорщиков из отдела обработки к Рыбьему Черепу. Завтра с десяти. До того времени отгул.
– А де Валансьен?
– Ты и его собрался пристрелить, как этого ублюдка с серпами? – саркастично осведомился шеф. – Поверь, я бы с радостью дал добро, да только к нему и на винтовочный выстрел не подберешься. Знаешь, кто такой мэтр Амарикус?
Ги не знал.
– Колдун у него на службе. Нигде не показывается, но на деле второй человек в партии. И самый опасный. Думаешь, на де Валансьена не устраивались покушения? – Шедерне сощурился, что позволило заключить, что к некоторым из заявленных покушений он имел не последнее отношение.
Ги неопределенно помотал головой. Разговаривать о покушениях не хотелось. Хотелось отправиться домой и в конце концов выспаться.
– Ладно, – смилостивился шеф. – Иди уже. И чтобы закрыть разговор о де Валансьене: никаких поручений, связанных с ним, давать больше не буду. Просто забудь и занимайся тем, что я велю.
Что ж, по крайней мере, Ги не собирались увольнять. И то хлеб.
***
Отсутствие консьержки стало первой встревожившей Ги приметой близкой опасности. Обычно разговорчивая старушка покидала свой пост после полуночи. Теперь же, несмотря на раннее время, окошко ее наблюдательного пункта было прикрыто. Поднимаясь по лестнице, молодой человек обратил внимание на пыльные следы на ступеньках. Это не может быть связано с убийством Денн, подумал Ги – и замер, глядя на распахнутую дверь в квартиру 32. Третий этаж, вторая дверь, так он и запомнил ее номер. Вот уже полгода после тяжелых будней и пьяных выходных он топал именно сюда. Теперь же, похоже, в ней завелся незваный гость.
Щелкнув предохранителем револьвера, Ги зашел внутрь. Взломщик превратил квартиру в настоящую свалку. Взору предстали искромсанная мягкая мебель и поломанные табуретки со столами. Одежду вышвырнули на пол и растащили по коридору. Но хуже всего было не то, что Ги увидел, а то, что из спальни явственно доносился подозрительный шум. Ги посмотрел под ноги. Серые отпечатки ног вели в квартиру, но не из нее. Злоумышленник еще не успел ее покинуть.
Стараясь не шуметь, Ги прокрался по коридору. Рука с зажатым револьвером предательски тряслась. Прислонившись спиной к стене, он заглянул в комнату... и едва успел отпрянуть, спасаясь от коварного удара. Лезвие серпа царапнуло дверную раму, а Ги, потеряв равновесие, отшатнулся назад в коридор. Из комнаты выпрыгнул нападающий – и в тот самый миг Ги понял, сколь наивным было считать, что несчастных актрис потрошил покойный Раву.
Настоящий маньяк выглядел куда более устрашающе, чем наркоман, убитый вчерашней ночью. Треугольная шляпа с ниспадающей на лицо и половину груди непроницаемо-черной вуалью, просторный комбинезон с перехваченными латунными браслетами рукавами и штанинами, широкий пояс и сапоги составляли полный комплект описанного Мартеном Одервье наряда убийцы. В каждой руке маньяк держал по серпу.
Вскочив на ноги, Ги бросился прочь из квартиры. Убийца ринулся следом: тяжелая поступь его шагов раздавалась за спиной, как тиканье часов смертельного рока. Он