Книга Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга V - Алексей Ракитин

проживает на Хирифорд-стрит (Hereford str.) и 6 ноября минувшего года в интервале от 12 до 14 часов видел бочки, плывшие в водах реки Чарльз в направлении Кембриджа. По его мнению, скорость течения реки при поднявшемся тогда сильном ветре составляла 3–4 мили в час (до 6,5 км/час), а расстояние от Хирифорд-стрит до газового завода в Кембридже свидетель определил на глазок в 2 мили (3,6 км). Продолжая свои многословные рассуждения, свидетель заявил, что, по его мнению, бочки плыли с северо-востока, то есть… от завода! Иными словами, бочки не только находились на значительном удалении от того места, где их вскоре должны были обнаружить рабочие, но и удалялись от него!

Совершенно непонятно, для чего обвинение вызвало Джона Сэвэджа в суд. Из его показаний совершенно очевидно, что он либо мистифицировал Правосудие [в надежде получить премию за помощь в разоблачении преступника], либо путал место и время, либо, наконец, попросту увидел бочки, не имевшие никакого отношения к делу. Этот свидетель, пользуясь метафорой из бессмертной песни Владимира Высоцкого, «все мозги разбил на части, все извилины заплёл» и ничуть не помог прояснить картину случившегося в тот день у пристани газового завода.

Попрощавшись с этим почтенным и совершенно бесполезным джентльменом, обвинение быстро опросило ряд полицейских, давших показания сугубо технического порядка. Патрульный Уилльям Хэзлтон (William Hazleton) опознал под присягой обувь, шляпу, рубашку, жилет, брюки и пальто, представленные суду в качестве улик, и подтвердил, что именно эти детали одежды были найдены в бочках вместе с частями тела Абии Эллиса. То же самое подтвердил следующий свидетель — патрульный полиции Кембриджа Леонард Шэкфорд (Leonard Shackford). Далее капитан полиции Кембриджа Тимоти Эймс (Timothy Ames) сообщил о передаче одежды из бочек ведомству коронера.

Эти почтенные джентльмены являются сотрудниками той самой 5-й полицейской станции, что обеспечивала защиту законности и поддержание общественного порядка на территории Кембриджа в XIX веке. Точное время фотографирования неизвестно, по наличию 15-дюймовых дубинок, принятых в качестве штатного оснащения в 1878 году, мы можем уверенно датировать снимок, как сделанный не ранее этого года. Различия капитанских и лейтенантских кокард на головных уборах явственно указывают на то, что снимок относится к XIX столетию. С большой вероятностью на этой фотографии присутствуют люди, дававшие показания в ходе судебного процесса, которому посвящен настоящий очерк. К сожалению, у автора нет возможности их идентифицировать, было бы очень интересно каждому из упомянутых в очерке персонажей поставить в соответствие фотопортрет.

И уже после этого сотрудник полиции Скелтон (Skelton), вызванный повторно, рассказал о получении указанной одежды от службы окружного коронера и её передаче для представления суду.

Закончив со свидетелями-полицейскими, обвинение перешло к заслушиванию свидетелей, видевших убитого в последние дни жизни. Чарльз Куллард (Charles F. Coullard), операционист банкирского дома «Joseph Nickerson & Co.», рассказал суду о том, что 4 ноября [то есть накануне убийства] Абия Эллис получил 15$ — это был рентный платёж [процент по депозиту], который ему начислялся банком 1-го числа каждого месяца.

Последним свидетелем 3-го дня процесса стал Джон Ходждон (John S. Hodgdon), деловой партнёр убитого. Он заявил, что в последний раз виделся с Абией Эллисом в 10 часов утра 5 ноября, то есть менее чем за 12 часов до момента гибели согласно официальной версии событий. Встреча произошла возле дома свидетеля по адресу № 1068 по Вашингтон-стрит. Никаких особых воспоминаний о последнем разговоре с убитым в памяти Ходждона не сохранилось, по его словам, Абия всё время оставался совершенно спокоен и явно не догадывался о том, какая судьба его ожидает. Ввиду позднего часа допрос свидетеля был прерван, и с него было решено начать следующее заседание.

Уже первые дни судебного процесса можно было охарактеризовать как напряжённые и изобилующие неожиданными поворотами. Но 6 февраля 1873 года — 4-й день суда — в этом смысле превзошёл все предыдущие.

С утра выяснилось, что Джон Ходждон, чей допрос накануне не был закончен, в суд не прибыл. Поэтому, дабы не терять времени, обвинение вызвало для дачи показаний жителя Бруклина Роберта Гилмора (Robert B. Gilmor), сообщившего суду, что колокол Унитарианской церкви звонит в 8 часов утра, а по вечерам не звонит вообще. Защита отказалась от перекрёстного допроса этого свидетеля, поскольку его показания никак не подкрепляли версию обвинения и ничем не угрожали подсудимому.

После того, как Гилмор был отпущен, судебный маршал доложил о появлении Джона Ходждона. Таким образом, вчерашний допрос можно было продолжить. Свидетелю были заданы вопросы о содержании его последнего разговора с Абией Эллисом, и Ходждон рассказал, что убитый собирался в тот день отправиться на избирательный участок, чтобы голосовать на проходивших в тот день президентских выборах. Избирательный участок находился совсем рядом — в школе имени Франклина. Продолжая пересказывать разговор, свидетель упомянул, что Абия сообщил ему о своём намерении повидаться сегодня с Левиттом Элли, мол, если увидишь его, то передай, что я [то есть Абия Эллис] к нему зайду. Однако Ходждон не видел в тот день подсудимого и, соответственно, ничего тому не передал. По смыслу сказанного Абией можно было решить, что он планировал встречу в вечернее время, когда Левитт Элли будет дома. На уточняющий вопрос о времени разговора свидетель ответил, что, по его мнению, беседа состоялась в 08:30 или около того.

На этом свидетели обвинения, способные сообщить суду информацию о перемещениях убитого, закончились. Пришло время обсуждения естественнонаучных аспектов расследуемого преступления.

Началось это обсуждение с того, что судебный клерк Джозеф Уиллард (Joseph A. Willard) зачитал сводку погоды на 6 ноября 1872 года. Неясно, какое учреждение подготовило эту сводку — Гарвардская обсерватория или администрация Бостонского порта — но это, наверное, и не очень важно. Для нас интересно то, что согласно представленной сводке, с 5 до 6 часов утра ветер над рекой Чарльз дул южный, небо всё время оставалось облачным. После 13 часов направление ветра переменилось — он задул с юго-востока, а в 17 часов пошёл дождь.

Очевидно, метеосводка была призвана прояснить характер движения бочек в воде, однако цели своей не достигла. Между адвокатом Дабни и Генпрокурором Трейни произошло довольно напряжённое обсуждение того, как ветер мог повлиять на движение бочек. Адвокат вполне разумно указывал на то, что погружённая глубоко в воду бочка не будет следовать за ветром ввиду своей малой парусности. А главный обвинитель возражал на это, утверждая, что ветер будет влиять на движение поверхностного слоя воды и, независимо от погружённости бочек, они будут двигаться по ветру.

Вообще же, вопрос о маршруте движения бочек с частями тела весьма важен, и для его решения следовало бы провести следственный эксперимент. Без такового эксперимента