Книга Богач Корах - Дан Берг

со всею семьею нашей, коли постигнет Кораха неудача?

— Какая еще неудача? Вечно тебе опасности грезятся! Только удача нас ждет, женщина ты недалекая!

— А зачем быть далекой? Провал-то ваш близко!

— Не каркай! — отрезал Бен Пелет, но голос его стал как будто бы менее уверенным, видно, червячок сомнения зашевелился в душе.

— Мужчина ты мой премудрый, мечтатель благородный, выдумщик одухотворенный…

— Хватит подлизываться! Говори толком!

— Хочешь быть министром? Будь им! Но остерегайся власть имущих и в спор, что они меж собою ведут, не встревай, покуда земля под ногами их шатка!

— И какие же теперь твои приказания будут?

— Стой в стороне и жди, чем заваруха кончится. Кто верх возьмет — к тому и примкнешь. Своей головой живи и место свое знай!

— Плоская наука! — скоропалительно бросил Бен Пелет, однако червяк внутри стал извиваться бойчее.

Снова воцарилось молчание. Бат Галим терпеливо ждала, пока остережения ее дойдут до мужа. Бен Пелет переваривал слова жены. “А ведь права баба-то! Что же делать теперь? Я ведь обещал Кораху!” — подумал он.

— Что же делать теперь? Я ведь обещал Кораху! — спросил Бен Пелет вслух.

— Выручу тебя, недотепа, — уверенно ответила Бат Галим, — делай всё по слову моему и не перечь!

— Командуй!

— Сиди в шатре, носу не высовывай и жди, пока не вернусь!

***

Бен Пелет послушно уселся на лавку, облокотил локти на стол, подпер голову ладонями, и опасливые мысли зашевелились под волосами. А Бат Галим мигом придумала, как спасти мужа, себя и детей.

План Бат Галим зиждился на твердом убеждении, что птицы высокого полета, скажем, Корах или Моше, в борьбе за власть перед лицом Господа не преступят Божьих установлений нравственности. Уж эти-то люди знают, что целомудрие есть не утеха тщеславия, а суровая необходимость. Бат Галим не убоялась распространенного мнения, будто нравственные люди — самые мстительные. В дальнейшем, и к счастью, ее смелость оправдалась, и правота подтвердилась.

Накинув на голову платок, Бат Галим отправилась в винную лавку. Купив изрядное количество вина, она поторопилась с покупкой домой.

— Пей, и пей много! — приказала Бат Галим.

— Зачем пить вино? И почему много? — задал праздный вопрос Бен Пелет.

— Ты, кажется, сказал мне: “Командуй!”

— Я хочу действовать сознательно, и вправе знать твой замысел!

— Напейся пьяным до беспамятства и спи без задних ног. И если кто и позовет тебя — не услышишь и лишнего, стало быть, не наболтаешь!

— Наливай!

Бен Пелет уснул, а Бат Галим сняла с головы платок, распустила волосы и уселась у входа в шатер. Тут показались Корах, а с ним Датан и Авирам. Они пришли звать с собой Бен Пелета, обещавшего участвовать в восстании.

Высоконравственные Корах и его подручные, завидев у шатра женщину с распущенными волосами, не осмелились подойти близко и вынуждены были отступить. Поэтому можно сказать, что предосторожность Бат Галим, напоившей мужа до бесчувствия, оказалась излишней. В то же время ее уверенность в высоких моральных качествах бунтовщиков нашла подтверждение.

Корах и его соратники предпринимали еще несколько попыток залучить Бен Пелета, но надежно срабатывал придуманный Бат Галим способ отвадить их от дома. Довольно было распущенных волос, и даже на вино больше не приходилось тратиться. Так жена спасла мужа от участия в провальном заговоре.

***

Пока Корах правил, Бен Пелет не раз напоминал Бат Галим, мол, не пора ли выйти из убежища, явиться к новому начальнику над народом, придумать какой-нибудь отмаз, да попроситься на службу. Хоть министром без портфеля быть — тоже неплохо. Однако Бат Галим, сердцем видевшая будущее, всякий раз отговаривала мужа: дескать, не укрепился пока Корах, подождать надо.

Но вот настало время расправы над мятежниками. Господу было известно о первоначальном намерении Бен Пелета присоединиться к заговорщикам. Поэтому Он намеревался казнить его вместе с прочими бунтовщиками. Тогда отчаянная Бат Галим возопила к Всевышнему: “Великий Боже! Пощади мужа моего, ведь не замаран раб Твой, не согрешил, не откликнулся на зов прекословщиков Твоих!”

Как нам уже известно, несоучастие в преступлении вовсе не исключает Божьей кары, а личная невиновность не является достаточным условием оправдания. Однако в данном случае Господь усмотрел возможность для снисхождения, Он великодушно внял мольбе Бат Галим, и пощадил мужа ее.

Спасением от гнева Всевышнего не закончилась сложная история Бен Пелета. После казни бунтовщиков ему предстояло покаяться перед Моше и Аароном. Однако сгоравший от стыда Бен Пелет не мог решиться на такой шаг. И вновь на выручку ему пришла Бат Галим. Тщательно спрятав волосы под платком, она направилась к Моше и Аарону. Решительно постучалась в дверь шатра. Голос изнутри пригласил ее, и она вошла.

Бат Галим смело обратилась к начальнику над народом и первосвященнику. Ярко и темпераментно описала она подавленное душевное состояние мужа. Рассказала, как горько он раскаивается, как терзается угрызениями совести, как невыразимо тяжело ему прийти с повинной, и заключила горячий свой монолог тем, что самая большая мечта ее супруга — быть полезным иудейскому племени.

Отбросив гордость, Моше и Аарон сами явились к Бен Пелету. Тот встретил их слезами неподдельного стыда, принес глубочайшее покаяние и выразил немедленную готовность начать службу родине и вере.

Покаяние было принято. К сожалению, до нашего поколения не дошли доподлинные сведения о том, осуществилась ли мечта Бен Пелета, и занял ли он высокий пост. Скорее всего, министром он так и не стал — уже хотя бы потому, что Моше, в отличие от Кораха, не создавал государственный аппарат.

На склоне лет, состарившись, незадолго до конца сорокалетнего срока скитаний, лежа на смертном одре, Бен Пелет выразил дряхлой супруге своей неудовлетворение прожитой им жизнью и при этом упрекнул верную спутницу за то, что когда-то давным-давно она вселила робость в сердце его.

Немощная Бат Галим обиженно возразила старику: “Неблагодарный! Я же спасла тебя от смерти, а ведь самое дорогое у человека — это жизнь!” И тут Бен Пелет в последний раз отверз уста свои и тихо-тихо, насколько хватило слабеющего голоса, ответил: “Жизнь надо так прожить, чтобы, умирая, можно было сказать — все силы отданы главному в мире, служению Господу на подобающем посту. А мне — увы!”

Глава 11

Окончился непродолжительный период абсолютного верховенства Кораха. Власть вернулась к назначенным Господом владыкам народа иудейского — Моше и Аарону. Осуществив глубокий нравственно-исторический анализ пустынных метаморфоз, мудрые талмудисты пришли к заключению, что мятеж Кораха был совершенно напрасным, не во имя небес, так сказать.

Если же взглянуть на вещи не с научной, но с бытовой точки зрения, то можно, пожалуй, найти