Книга Из серии «Зеркала». Книга I. «Лишние люди» (ред. 2) - Олег Патров

связанным с ним узами крови, держал незаряженным, безопасно, – а Джон во все глаза смотрел на него, и Джимми понял: отец боится.

Боится собственного сына. Это было началом конца, вернее, закономерным продолжением затянувшейся истории.

Не подав виду, он положил оружие на стол, с сожалением произнес: «Мне негде хранить его» и постарался не измениться в лице, услышав облегчение в голосе Джона: «Давай положим его в сейф».

«Он что, думал, я хочу его убить?»

Джимми заперся в своей комнате под предлогом работы над учебным проектом.

«Тогда ему стоит убрать из дома все вилки и ножи».

Лицо страха; он хорошо знал его. Видел не раз, испытывал сам, научился скрывать, даже в глазах. Это было важно: в окружении, где он вращался, нельзя было показывать свою слабость.

На следующий день он пропустил тренировку и попал в школьный театр. Это ненадолго отвлекло его.

Прогуляв математику, он шел в сторону парка, складывая в уме строки. Прослушав некоторые из его песен – полусерьезных, полушутейных – миссис Карлсон подала ему неплохую идею сделать музыкальный спектакль, что-то типа сказки для взрослых, чтобы было интересно и детям, и родителям, но ему не хватало материала. Надо было подработать тексты, продумать сюжет.

7

– Как поживаешь, Джимми? – притормозил рядом с ним аэрокар.

В открытом окне он увидел Ли. И в этот раз это не было сном.

– Здравствуйте, – настороженно ответил он своему покровителю.

– Вот заехал, решил узнать, как твои дела.

Радости Джимми «не было предела». Его переполняло «счастье».

– Как вы меня нашли? – опрометчиво спросил он, представив реакцию отца, если бы тот застал родного сынишку в подобной компании.

– А ты против? Парни в приюте подсказали. Наболтал им, что я твой дядя, ищу тебя. Проедемся?

– Заливать вы мастер.

– Такая жизнь.

Отказать Джимми не решился.

– Не против, я возьму жвачку?

– Нет. Я рад, что ты не делаешь из этого трагедии.

Некоторое время они ехали молча, потом Ли дал ему закурить.

– Тебе надо расслабиться, ты слишком напряжен. Не складывается с отцом?

– Да, так.

Джимми не хотелось говорить откровенно, но и молчание уже пару дней комом стояло в горле.

– Знаешь, вначале я обиделся, что ты не обратился ко мне за помощью с похоронами матери. Я думал, мы друзья, – пожурил его Ли.

И Джимми как прорвало. Он сидел в машине рядом с гладким, сытым, упоенным своим образом жизни и вседозволенностью мерзавцем – пережитком всего того, от чего отчаянно хотел избавиться, – и впервые со дня смерти матери чувствовал себя комфортно. Анекдот, дешевая история, дешевле, чем жизнь.

Он сдержался, хотя его душил истерический хохот. Пытаясь взять себя в руки, он глубоко вдохнул коди, пропустив сладковатый дым через себя, приоткрыл окно, стряхнул пепел на улицу.

– Знаете, когда она лежала там, в ванной, вся в крови, почти голая, я никак не мог ее вытащить… Я перебинтовал ей руки, и мы кое-как выбрались из ванны, рухнули на пол, а она сказала мне: «Обещай, что получишь сертификат на зрелость и станешь тем, кем мечтал». Я пообещал. А потом угнал кар соседа.

– Того самого? – догадался Ли.

– Да. Он не хотел вызывать скорую, у него кто-то был. В общем, мы доехали до больницы, я гнал, как мог. Вы знаете, как я вожу.

– Я сам тренировал тебя.

– Точно. И все равно опоздал.

Они помолчали. Джимми наблюдал за мелькавшим за окном пейзажем.

– А как отец? Школа? – после паузы, переключил тему разговора Ли.

– Он даже не спросил про нее ни разу, а эти, – Джимми ткнул большим пальцем назад. – Унылый народ.

– Грамотные бляди, да?

Ли умел точно выразить настроение. Та еще была сволочь, но обаятельная, умело пользовавшаяся человеческими слабостями; но сейчас Джимми был ему благодарен.

– Остановите здесь, за углом. Я пройдусь, – попросил он через пару часов.

Ли достал бумажник, протянул деньги.

– Не надо, я теперь и без того богат, – отшутился Джимми. – Считайте это дружеской услугой, на память.

В чем-то он сумел состояться в жизни. Знал бы папаша.

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Джимми, – спрятав кошелек, легко, без смущения согласился Ли. – Ты знаешь, где меня найти. Звони, если что, или заходи, просто так. Или я навещу тебя сам.

Джимми понял: слово «прощай» в этом диалоге было бы неуместно.

Глава десятая. Талант воспитателя

1

– Не жалеешь, что мы с тобой встретились?

– Никогда.

Ли скептически приподнял брови.

– Иногда я злился, что ты не давал мне кайфовать. Но если бы я делал, что хотел, я бы слетел с катушек.

За все годы мытарств Джимми наловчился играть в откровенность. Разумеется, с Ли не стоило сильно завираться, но и говорить правду тоже было не с руки.

– В конце концов, смерть уравнивает всех? – раскусил его дипломатию собеседник.

– Надо будет запомнить эту фразу. Передам своим новым школьным приятелям. Знаешь, некоторые из них ведут философский дневник, я не шучу. У них там целая секция.

Джимми удалось развеселить старика. Смеющийся Ли нравился ему больше…

2

Прошла почти половина учебного года, и сын вроде бы освоился на новом месте, но Джон всем нутром чувствовал, что расслабляться еще рано.

– Я с ним, как в потемках, не знаешь, что вылезет в следующий раз, – в порыве откровенности признался он Ларку.

Тот был пьян вусмерть и мало что смог буркнуть в ответ.

В тот день Джимми пригласил к ним своего друга Зи, с виду приличного человека, но, увидев сына, держащего в руках оружие, Джон вдруг отчетливо понял, как легко мог потерять его, – и впервые испугался. Сильно, до дрожи.

Один выстрел, один удар ножом типа тех, что прятал у себя в комнате Джимми, одна доза матери – и все…

Джон представил, как это было, как могло быть…

А потом он снова почувствовал запах алкоголя в комнате сына, но сделал вид, что не заметил.

Давить на Джимми прямо было нельзя, он сразу вставал на дыбы, поэтому Джон решил быть хитрее. Интенсивная учеба, спорт, новые друзья, время – все это должно было сработать. От вредных привычек стоило избавляться постепенно. Но больше при сыне Джон не пил и Ларку спиртное в дом таскать запретил, как и сигареты. Он не хотел, чтобы Джимми повторил судьбу матери, и сын начал выравниваться, приходить в себя, хотя по-прежнему не говорил о Лили, словно вычеркнул мать из своей жизни.

Джон старался не осуждать сына. Он мог лишь догадываться, сколь трудной была жизнь