Книга Сыпала ночь снег - Екатерина Владимировна Флат
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я подняла глаза к темно-серому небу. Тихо произнесла:
— Знаешь, Максим, в детстве, еще совсем маленькая, я верила, что на облаках растут цветы. Такие огромные, белые… На подснежники похожие… Ветер раскачивает бутоны, и пыльца осыпается на землю снегом… Помню, кто-то мне тогда доказывал, что это на самом деле замерзшая вода, а я не верила. Вот не хотела верить. Ну не мог снег, такой красивый, волшебный, завораживающий, быть банально замерзшей водой. Это казалось не то, чтобы скучным, а даже нечестным. Ведь так несправедливо превращать чудо в мелочную обыденность… — я несколько секунд помолчала, собираясь с мыслями. — Я ведь прекрасно понимаю, что в мире очень много плохого, несправедливого и жестокого. Но я не хочу смотреть только через призму всего этого. Есть ведь и хорошее. И его тоже наверняка не мало! И если у меня есть выбор, то я буду именно за хорошее и держаться до последнего. Не за иллюзорное, а за настоящее. Просто у нас с тобой слишком разные взгляды на это. И уж точно не все в этом мире измеряется в деньгах. Когда-нибудь ты поймешь.
— Ну да, встречу любовь всей своей жизни и прозрею, — Максим усмехнулся и уже серьезно добавил: — Да только не сомневаюсь, что ты раньше признаешь мою точку зрения.
— Какой ты все-таки упрямый, — неожиданно для себя я не удержалась от улыбки.
— Хоть что-то тебе во мне нравится, — Максим даже засмеялся.
— Ну почему же, не только это, — справедливости ради добавила я, — еще у тебя пес очень хороший и умный, — и спохватилась: — Ладно, мне уже пора, а то что-то совсем задержалась с тобой. Меня наверняка уже потеряли.
— Кто? — вот явно он этим вопросом провоцировал, но я все же ответила:
— Друзья.
— Это какие? — Максим усмехнулся. — Которые тебя с радостью продать готовы?
Нет, ну вот надо было ему опять поднять эту тему! Мое настроение снова резко испортилось.
— Я и не говорю, что они идеальные. Но вообще-то вполне нормальные были, пока ты со своими подкупами не нарисовался.
Хотела тут же уйти, даже не прощаясь, но и шагу в сторону сделать не успела, как вдруг схватив за руку, Макс притянул меня к себе.
— Максим, ты что? — я попыталась возмутиться, но от накатившего странного предвкушающего испуга голос вдруг сам собой сбился на шепот.
Макс и не собирался отвечать. Наши лица были сейчас совсем близко, я чувствовала его дыхание на коже, и уже от одного этого мурашки бежали, даже в жар бросило. В серых глазах читалась все та же непонятная задумчивость, словно бы Максим искал во мне некий ответ на очень важный для него вопрос, но найти не мог. Как и я в свою очередь понять не могла, почему никак не заставлю себя его оттолкнуть. Да даже хотя бы попытаться! Тепло надежных мужских объятий… Как это, оказывается, приятно…
Горячие губы Максима коснулись моих, ласково и в то же время настойчиво. У меня даже дыхание перехватило, я попросту оцепенела от внезапно нахлынувших уже от одного этого ощущений. Нет, я целовалась раньше, еще в школе пару раз было, но больше из любопытства и не шло ни в какое сравнение с происходящим сейчас. Но Максима мое оцепенение не устроило. Со все той же мягкой настойчивостью его поцелуй сам собой породил мой ответ. Я не могла это контролировать, словно бы все происходило само собой, на инстинктах. Не я сейчас собой управляла, а он мной. Потому что, знал как. А я попросту не нашла в себе сил воспротивиться этому головокружительному дурману. Как ни ужасающе было признавать, но мне самой этого очень хотелось.
Максим целовал неспешно. Он наслаждался. И позволял в полной мере насладиться мне. Прочувствовать, насколько это приятно… Просто довериться ему, следовать за ним, не противиться собственным порывам и желаниям… Мы словно бы так впервые по-настоящему узнавали друг друга. Без словесных баталий и ссор, без столкновения слишком разных взглядов на жизнь. Сейчас мы друг друга понимали. Понимали и принимали такими, какие мы есть…
Его объятия словно отгородили меня от остального мира, спрятав от всех проблем реальности. И если бы это было возможно, я бы предпочла не возвращаться, так и оставшись в ласковом дурмане его близости. Но Максим легонько отстранился, хотя кольца рук не разжимал.
— Зачем ты?.. — выдохнула я, силясь справиться с еще не отпустившим дурманом. От поцелуя губы горели, мысли путались.
Максим ласково коснулся губами моей щеки и, обжигая дыханием, прошептал:
— Всего лишь хотел убедиться, что цель оправдывает средства, и я не зря трачу на тебя время и деньги.
Вот словно бы ведро ледяной воды на меня вылил! Я чуть не задохнулась от вспыхнувшей ярости. С громадным трудом сдержалась, чтобы не ударить его. Резко оттолкнула и спешно пошла прочь, не оглядываясь.
И только скрывшись за дверьми общежития, замерла на месте. Хотелось просто схватиться за голову и закричать. Да что вообще со мной такое было?! Выставила себя полной идиоткой! Он захотел меня поцеловать и поцеловал. А я не только не воспротивилась, а еще и добровольно в этом участвовала! Нет-нет-нет! Лишь бы только сегодня я видела Максима последний раз в жизни!
Но почему-то при одной этой мысли стало тошно. Самое страшное, что я совершенно перестала себя понимать.
Глава шестая
Ирки дома не оказалось, но я особо не расстроилась. Все равно ведь рано или поздно появится, и уж тогда я ей по ушам настучу. Быстро переодевшись и включив сразу затрещавший обогреватель, я поставила телефон на зарядку. Всеми силами гнала мысли о поцелуе Максима, но, как назло, вообще не получалось. Но я все же постаралась хоть на что-то отвлечься. Только сейчас сообразила, что за весь день ни разу не вспомнила о Сергее и о трагедии всей моей жизни. Толкового объяснения этому не придумывалось, и я решила не заморачиваться. С гулко бьющимся сердцем включила мобильник в надежде на лавину смс с оправданиями от любимого. Ну там, метеорит по дороге упал, инопланетяне похитили… Я была согласна на любое объяснение, лишь бы его не потерять. Но сообщение пришло всего одно. Да и то от оператора, что пятнадцать раз звонила Ромашка.
— Ну вот, — я горестно вздохнула, — хоть кому-то я еще нужна в этом жестоком мире…
— Лерка! Я тебя убью! Ты куда пропала?! — выпалила моя сестра, едва
