Книга Труп в доме напротив - Анна Викторовна Дашевская

домовой подошёл к пачке бумаги и повёл носом; наклонился и ладонью подтолкнул верхнюю часть стопки, потом потянул за один из листов. В его руке оказался обычный прямоугольный кусок белой бумаги.

— Вот этот другой, — лаконично сообщил Аркадий Феофилактович, вновь занимая излюбленную позицию на подоконнике.

Придя домой, Софья умылась, расставила по местам всё, что брала с собой для лечения неожиданной пациентки и позвала сына. Макс не откликнулся, и она пошла его искать. Обошла все пять комнат квартиры, даже в кладовку заглянула, но ребёнка нигде не было. «Ребёнок, — усмехнулась женщина про себя. — Малюточка! В Пскове я бы предположила, что он у кого-то из приятелей, но здесь вроде бы пока не обзавёлся. У Аркадия спросить, что ли?».

Тут она даже остановилась посреди Максовой спальни, даже не замечая, что наступила на брошенную на пол майку: «Это что, я домового воспринимаю теперь совершенно обыденно, будто самого простого помощника по хозяйству? И Псков вроде бы почти не вспоминается, словно дымкой подёрнулся…»

— Аркадий? — позвала негромко.

— Здесь я, матушка, — откликнулся с подоконника домовой. — Максим наверху, у хозяина в кабинете, помогает. А ужин через полчаса будет.

— Послушай, может, мы тут поужинаем, сами? Неловко как-то, что мы навязываться будем…

— Вот-те на! — Аркадий Феофилактович даже руками всплеснул. — А зачем я тогда на такую ораву готовил? И на стол накрыл уже! Или тебе, матушка, что не нравится в моей готовке, так ты скажи, чего хочется… Конечно, еда-то у меня простая…

И он пригорюнился, да так ненатурально, поблескивая хитрым глазом из-под ладони, что Софья расхохоталась.

— Ну, прости, больше не буду! Через полчаса приду.

— Уже через двадцать пять минут! — и подоконник опустел.

Сосчитав тарелки и приборы, Алекс слегка удивился и спросил:

— Кого мы ещё ждём сегодня к ужину? Кто пятый?

— Так этот твой, стражник придёт. Вон, уже со Сретенки в переулок наш завернул.

Верещагин пожал плечами: спорить с домовым было бессмысленно. Он обижался, начинал бурчать по углам, да еще и кормить хозяина исключительно блинами и гречневой кашей, делал же всё равно по-своему. Поэтому Алекс вернулся в приёмную, аккуратно подсунул под загадочный «другой» лист бумаги кусок кальки и другим таким же куском его накрыл.

— Это что, улика? — спросил вошедший в комнату Макс.

— Тьма его знает. После ужина посмотрим.

— А чего вы его стазисом не закроете?

— Стазис меняет магические свойства предмета, мало ли что… Иди руки мой, а то Аркадий сейчас ужинать позовёт.

— Ага, уже иду.

Странным образом в собравшейся компании Софья вдруг почувствовала себя куда больше «в кругу семьи», чем когда-либо за всю свою жизнь в Пскове. Впрочем, решила она, это и не удивительно: родители видели в ней главным образом инструмент для реализации своих собственных мечтаний, посему мама (неудачливая пианистка) чуть ли не привязывала девочку к табурету у инструмента. Отец же, помощник городского мага, был страшно разочарован, когда у дочери обнаружилась «всего лишь» магия земли — он-то рассчитывал на престижные способности огневика! К моменту окончания Тартуского университета Соня готова была на что угодно, хоть завербоваться куда-нибудь в тайгу, на плантации женьшеня, лишь бы не возвращаться в отчий дом. На предложение о замужестве, полученное от старшего сына главы местной общины друидов, она согласилась без особых колебаний…

— Мам! — толкнул её под локоть Макс. — Ты уснула, что ли?

Тряхнув головой, Софья очнулась от тягостных размышлений и обнаружила, что все сотрапезники выжидательно на неё смотрят.

— Кажется, я что-то пропустила?

— Извини, если помешал твоим размышления, — Алекс приподнял бутылку вина. — Ты будешь белое? Глеб принёс, галльское.

— А, пожалуй, что буду, — махнула рукой она. — Вымотала меня сегодня твоя знакомая.

— Что с ней было, кстати?

— Мне нужно будет ещё посмотреть анализы, но вообще-то её мигрени очень похожи на наведённые. Что-то типа проклятия, причём наложенного давно и отсроченного.

— Как интересно… И это можно…м-м-м… доказать научно?

— Запросто! Там меняются характеристики лимфы, да и в рисунке ауры есть кое-что. Только нужна послойная аурограмма.

— Здорово… — зачарованно протянул инспектор Никонов. — Говорила мне мама: иди в медики, а я упёрся…

— Как баран? — невинно поинтересовался Макс, и немедленно получил подзатыльник.

К чаю Аркадий Феофилактович подал золотой акациевый мёд, вишнёвое варенье и пирожки с яблоками.

— Я точно в дверь перестану пролезать, — меланхолически заметил Алекс. — Буду как Ниро Вульф, работать, сидя за столом. Софья у нас будет выращивать орхидеи, а ты, как помощник, бегать по моим поручениям.

— Так я ведь тоже тут ем, — возразил Влад, отправляя в рот сразу два пирожка. — И тоже растолстею. Бегать придётся Максу.

— Я согласен, — солидно кивнул тот. — Только не прямо сейчас.

— Прямо сейчас мы будем обсуждать добытые сегодня сведения, — покачал головой Верещагин. — Бежать уже никуда не надо. Вот завтра с утра…

— Ты понял, ребёнок? Здесь будут обсуждать дела. Так что ты можешь пойти к себе в комнату и слегка там прибраться, — сказала суровая мать. — И я, кстати, тоже пойду. Аркадий, спасибо за ужин!

— Слушай, — нерешительно произнёс Суржиков. — Может, ты тоже с нами посидишь? Мало ли, свежий взгляд…

Софья взглянула на хозяина дома. Собственно, все на него посмотрели, потому что как-то сразу стало понятно, кто здесь принимает решения.

— Отличная мысль, — согласился он, вставая. — Тогда предлагаю перебраться в гостиную, чтобы не мешать Аркадию убирать со стола.

Макс тихонько выскользнул из комнаты: в гостиной он давно присмотрел стратегически выгодное местечко в тени за шторой…

Пока все рассаживались, Верещагин вышел в приёмную и вернулся с загадочным листом бумаги.

— Предлагаю начать не с отчётов по сделанному, а с непонятного. Годится? — спросил он.

— Н-ну давай… — с сомнением откликнулся инспектор. — У меня вообще-то времени мало, сегодня весь личный состав дежурит для усиления. Вальпургиева ночь, знаете ли, всякое бывает…

Софья охнула, а Алекс спросил:

— Со скольки тебе заступать?

— С полуночи.

— Сто раз успеем, — авторитетно заявил Суржиков, но, наткнувшись на взгляд шефа, несколько привял. — Я имею в виду, лично я буду краток.

— Итак, — начал Алекс, дождавшись, пока все взгляды обратятся на него. — Итак, я припомнил, что, когда Елена в последний раз сюда заходила, я на короткое время оставлял её одну в приёмной.

— Думаешь, могла что-то взять или спрятать? — кивнул Глеб.

— Именно. Там, правда, брать нечего, да и прятать особо негде… У неё было минут пять, так что, получается, это что-то могло быть спрятано только в столе.

— Разумно, — одобрила Софья. — Если это что-то небольшое и важное для неё, но в то же время, не требующееся постоянно… никто не подумает о тайнике в доме бывшего мужа. И что ты