Книга Одноразовый кумир - Григорий Константинович Шаргородский

Этот звук заставил меня повернуться и с недоумением посмотреть на бледное лицо старого знакомца.

– Да ладно, Саня, я понимаю, что у тебя в детстве были другие игрушки, но бояться кукол – это…

Несмотря на то, что я прекрасно понимал природу происходящего и то, что даже сильные люди порой не в состоянии противостоять подобным страхам, задавить в себе стремление подколоть бандоса не удалось. Если честно, скорее всего, вспомнилось, как Витька Гром, своей уверенной наглостью чем-то похожий на Косаря, запер в старом чулане моего кореша Женьку, а по детдомовским легендам место это было ой какое непростое. Бедолага Соловей потом пару дней заикался.

Но все равно и эти воспоминания совсем не повод так себя вести. Скорее всего, Иваныч прав: сидит во мне какой-то бес нездорового, черного как гуталин юмора. В общем, не получилось у меня удержаться от вроде бы рефлекторного движения, с которым я протянул куклу Косарю: мол, ты посмотри поближе, какая она хорошенькая.

Для бандоса это было уже чересчур, и все же, нужно отдать должное, револьвер он не выхватил и не ткнул им в мою физиономию, а всего лишь ухватился за рукоять, но было видно, как сильно ему хочется пальнуть прямо от бедра. От внимательного взгляда Пахома этот жест, конечно же, не укрылся.

– Косарь, выйди отсюда.

– Шеф, вы же видите, что он больной на всю голову. Его нужно пристрелить, пока мы с ним не вляпались в какой-нибудь демонический блудняк.

– Косарь, я кому сказал!

Саня ожег меня злобным взглядом и вышел за дверь. Я бы напрягся по этому поводу, но это не первая наша перепалка и он со временем отойдет. Зато мой образ психа, которого лучше лишний раз не трогать, утвердится еще больше. Правда, в дельнейшем все же стоит быть аккуратнее, потому что слова Косаря насчет того, что меня нужно пристрелить, звоночек, скажу я вам, нехороший.

– Назар, это уже третья нехорошая шутка за последний час. По-моему, перебор.

– Абсолютно с вами согласен, Станислав Петрович, но я могу все объяснить.

– Хотелось бы послушать, – сузив глаза, заявил преступный авторитет. – Как я понял, прямо сейчас звать своего куратора вы не будете и кукла не попадает под статус запретных и опасных.

– Нет в ней никакой опасности, – подтвердил я вывод Пахома. – Она наводит страх исключительно для собственной защиты. Использует развившиеся еще в детстве мистические фантазии, так что можно однозначно заявить, что Александр, без сомнения, творческая личность.

– Знали бы вы, насколько эта личность творческая, то так бы не улыбались, – хмыкнул на мое заявление преступный авторитет. – А что насчет вашего не совсем рассудительного поведения?

– Тоже детские травмы, – не стал я скрывать правды. – Такие, как Александр, позволяли себе в отношении таких, как я, много шуток, казавшихся им ну очень веселыми. Поэтому я и не сдержался.

– Ну, если детская травма, тогда сделаем вид, что ничего не было. Но к психологу на всякий случай сходите.

– Спасибо, обязательно последую вашему совету, – искренне поблагодарил я, потому что понимал неоднозначность ситуации.

– Что скажете о ценности товара для нашего итальянского клиента? – Окончательно успокоившись, Пахом вернул разговор в прежнее русло. При этом он так выразительно посмотрел на меня, что я поспешил закрепить куклу на специальной подставке и закрыть стенки защитного бокса. Эмоциональная атмосфера в комнате тут же стала мягче.

– Уверен, увидев куклу, он придет в дичайший восторг. Сущность очень занимательная. Другой вопрос, не жалко ли вам отдавать такой уникальный экспонат. Думаю, в вашем деле такая куколка пригодилась бы.

И вот тут мне стало боязно намного больше, чем от влияния куклы. Впервые от Пахома повеяло энергией разрушения, причем я был уверен, что отпустил он своего внутреннего зверя вполне осознанно.

– Думаешь, мне нужна помощь куклы, чтобы напугать своего врага?

А еще это был первый раз, когда он обратился ко мне на «ты».

Так как сегодня приступы страха у меня, можно сказать, вошли в привычку, я в ответ лишь улыбнулся и чуть развел руками:

– Даже в мыслях не было, но ведь иногда возникает необходимость в инструменте, так сказать, удаленного действия. Ну, когда нет времени поучаствовать лично.

Пахом хмыкнул и опять превратился в вежливого и позитивного интеллигента.

– Выкрутились, причем довольно изящно.

– Стараюсь, – кивнул я и подавил в себе желание изобразить эдакий реверанс, но в этих обстоятельствах клоунада точно будет лишний.

– Хорошо, тогда отправляйтесь с Косарем в галерею и заберите мою картину.

Не вставая с кресла, он достал из ящика стола бархатный мешочек и бросил его мне. Это было неожиданно, и я едва не опозорился, но все же сумел поймать знакомо звякнувший снаряд. Не уверен, что полностью сумел скрыть удивление и даже легкий шок. Просто кивнул и, не заглядывая внутрь, спрятал кошель с эльфийским серебром в карман. Элькоинами мне за работу еще не платили, а иметь такую валюту в загашнике очень полезно.

На этом мы распрощались, а за дверью ждал еще один не самый простой разговор. Косарь встретил меня не самым дружелюбным взглядом, но злобы там уже не было. Что же касается бокса с куклой, на него бандос лишь покосился с плохо скрываемой опаской.

– Так, Сань, пока мы не наговорили друг другу гадостей. Извини. Реально, затупил, да и эта штука все-таки на мозги давит.

Мой прогиб был засчитан, да и намек на то, что я вполне разделял с ним чувства к этой энергетической сущности, тоже сработал.

– Ладно, только не делай так больше. Я же и пальнуть могу.

– Ну, в том, что ты можешь пальнуть, я даже не сомневался, – совершенно искренне согласился я.

– Тогда почему не прикрылся щитом? – с какими-то менторскими нотками спросил Косарь. – Ты хоть тренируешься? Не понимаю, как ты вообще до сих пор жив, с такими закидонами.

– Сам в шоке. Вообще-то, за щитовиком я не потянулся, потому что верю в твою силу воли и хорошее отношение ко мне, – пафосно добавил я, чем вызвал смех Косаря.

– Ладно, психованный ты юморист, поехали. Чем раньше вывезем отсюда эту дрянь, тем лучше.

А поехали мы на черном гелике, позади пристроился еще один такой внедорожник. Честно говоря, я даже подумал, что предосторожности какие-то совсем уж чрезмерные. Ясней все стало, когда обе машины остановились сразу за мостом через Рону. И водитель с Косарем передали напарникам из второй машины свое оружие. Саня выразительно посмотрел на меня. В ответ я лишь отрицательно качнул головой. Мой револьвер находился дома в сейфе. Да и зачем он мне в Сером и тем более Белом