Книга Дочь Эйтны - Карин Рита Гастрейх

знают, что он существует.

— Она может нуждаться в его знаниях, Телин.

Маг посмотрел на него с любопытством.

— Почему?

Кори обдумал свой ответ, затем перевел дух и сказал:

— Портал снова открывается.

Телин посмотрела на него с сомнением.

— Ты уверен?

— Увидел это сегодня, на заседании Совета. Аура Эолин была с трещиной. Это небольшой перелом, но, тем не менее, перелом.

— А король?

— К сожалению, я не могу читать его цвета с такой же уверенностью.

— Мы должны сообщить ему.

— Все, что он сделает, — усилит охрану Эолин и ужесточит условия ее заключения. Это усилит горечь этой ситуации, дав Подземному миру еще большую опору на ее дух.

— Речь идет не только о королеве. Риск распространяется и на нашего короля. Оба они должны быть предупреждены.

Кори сделал паузу, чтобы обдумать совет своего друга.

— Очень хорошо. Позволь мне сначала поговорить с королевой. Она, думаю, лучше смогла бы довести это дело до сведения короля.

— Стала бы она, зная последствия?

Кори кивнул.

— Я верю, что она бы это сделала. Она всегда старалась действовать в интересах нашего народа.

— А если она решит промолчать?

— Тогда мы с тобой снова поговорим и решим, как лучше поступить.

Телин кивнул.

— Я бы сказал, что мы договорились.

— Великолепно. А теперь, будь так любезен, старый друг: я не могу уйти, пока не получу все тома, запрошенные нашей Королевой.

Глава одиннадцатая:

Усталость

О прибытии мага Кори было объявлено вскоре после ужина.

Эолин хотела прогнать его, но в сложившихся обстоятельствах казалось не благоразумным пренебрежительно относиться к самому высокопоставленному магу в Королевстве. Кроме того, сияющие глаза Брианы и счастливая улыбка Эогана оказались слишком сильными для ее беспокойного сердца, чтобы отказаться. Принцесса обожала своего дядю из Восточной Селены. Они восхищались всеми его озорными проделками и авантюрными историями. Несмотря на собственные опасения, Эолин не могла отказать своим детям в удовольствии от его визита, особенно сейчас, когда маленькое счастье, которое они могли изобрести, быстро распадалось в этих стенах.

— Папа говорит, что мы должны оставаться в Восточной башне, пока не закончится война, — Бриана позволила себе забраться на колени Кори, когда он сел. — Он говорит, что это для нашей безопасности, но я ни на секунду в это не верю.

— Ты хочешь сказать, что отец — лжец? — возмущенный хмурый взгляд Эогана вызвал приступ ностальгии в сердце Эолин. Он был копией Акмаэля в детстве. — Отец — король. Короли не лгут. Предполагать обратное — предательство.

— Я не называла отца лжецом! Я только говорю, что это не имеет смысла. Если отец хочет, чтобы мы были в безопасности, он должен отправить нас в Восточную Селен, а еще лучше в Южный Лес. Это самое безопасное место в мире. Мама пряталась в Южном лесу целых десять лет, когда была маленькой.

Взгляд Кори встретился с взглядом Эолин, когда он прижался губами к темным волосам Брианы.

— Десять долгих лет, в течение которых королевство томилось из-за недостатка красоты нашей Королевы.

Щеки Эолин вспыхнули, и она отвела взгляд. Замечание было необычайно откровенным для мага Кори. Наглое в своей интимности.

— Ты должен убедить отца отправить нас в Южный лес, дядя Кори, — говорила Бриана. — И ты тоже должен пойти. Мы все вместе можем прятаться, пока Рёнфин не будет повержен и все плохие маги не будут уничтожены.

— Бриана, — резко упрекнула ее Эолин. — Ты не должна желать смерти своим сестрам.

Принцесса пожала плечами.

— Я больше не могу называть их сестрами, если они предательницы. Никто из нас не может. Так говорит леди Раэлла. Она говорит, что мы должны быть очень осторожны с тем, кого мы теперь называем нашими сестрами, потому что маги снова оказались вероломными, как и при Кэдхене.

Глаза Кори стали свинцовыми.

— Что еще сказала тебе леди Раэлла, Бриана?

Принцесса нахмурилась и посмотрела на свои руки. После некоторого сосредоточения ей удалось вызвать на кончиках пальцев маленькую светящуюся бабочку.

— Я сделала это, мама! Смотри. Я сделала бабочку сама.

— Бриана, — Кори собрал искру на ладони и послал ее к окну, где ее цвета растворились в ночи. — Ответь на мой вопрос.

— Она больше ничего не говорит. Она пытается, но леди Талия и другие говорят ей молчать и следить за языком. А потом они видят, что я смотрю на них, и леди Талия говорит… — Бриана приняла жеманный тон дворянки из Селкинсена. — Конечно же, вы не хотите говорить плохо о нашей доброй Королеве, которая сама является магой, воспитанной в почтенных традициях Эйтны. И леди Раэлла говорит, конечно, нет, кто бы мог подумать такое? Но потом она шепчет — и я слышу ее шепот, даже если она думает, что нет, — что когда-то, не так давно, все думали, что Гемена была хорошей и верной, и посмотрите, как мы ошибались насчет нее и насчет маг, которые последовали за ней. И если мы были неправы насчет них, кто знает, какие маги могут оказаться плохими, и кто знает, насколько плохими они были?

Ледяной ужас пробежал по спине Эолин.

— Леди Раэлла подстрекает к мятежу, — сказал Эоган.

— Это просто разговоры, — ответил Кори. — И женские разговоры.

— Ложь женщины ранит глубже любого ножа.

— Эоган! — Эолин проверила свой тон и вздохнула. Никогда еще она не позволяла себе ругать своих детей больше, чем в этой башне. — Это прискорбное изречение, и ты не должен повторять его.

— Ты должны арестовать леди Раэллу, матушка, — настаивал принц. — Или, по крайней мере, с позором отправить ее в Нью-Линфельн.

— В данный момент эти решения принимает король, — напомнил ему Кори, — а не наша добрая королева.

— Тогда мы должны поговорить с королем, — сказал Эоган.

— Я поговорю с ним при первой же возможности, — Кори уставился на Эолин серебристо-зелеными глазами. — Если нашей Королеве будет угодно, чтобы я вмешался от ее имени.

Эолин коротко покачала головой.

— Спасибо, маг Кори. Но я сам поговорю с леди Раэллой и, если потребуется, с королем.

— При всем уважении, моя Королева, было бы лучше, если бы вы сохраняли благоразумную дистанцию ​​в этом вопросе. С леди Раэллой, как с дочерью дома Крамона Лангерхаанса, следует обращаться крайне осторожно.

Желчь подступила к горлу Эолин. Она резко встала и принялась ходить по комнате, беспокойная от ярости и разочарования, которые слишком долго