Книга Новый мир. Синергия - Даниил Сергеевич Куликов

парфюмера — не смотря на заманчивое предложение, с ним у меня не получилось разговора. Точнее получился до того момента, когда он сказал, что фактически я буду работать под патронажем аристократки, которой принадлежит и гильдия парфюмеров, и некоторые магазины. Я ответил отказом, и через полчаса после этого пришла сама аристо, которая сейчас смотрела на меня с таким гневом.

— Не продаётся, — отрезал я. — Я не буду продавать свои рецепты.

— Ты же понимаешь, что многие женщины не постоянны? — опасно сощурила глаза блондинка. — Сегодня им нравится твой товар, а завтра — уже нет. Ты можешь продать рецепты сейчас, и обогатиться, не боясь в будущем прогореть.

Я снова залюбовался ей. Аргументы не слишком убедительны — её обманул мой возраст — ей тридцать, а мне (точнее моему телу) — восемнадцать. С её точки зрения я ещё зелёный и неопытный парень, и под достаточным напором сдамся. Вот только её ожидания не оправдались, отсюда было столько гнева в этих голубых глазах. А учитывая, что все женщины шли в мой магазин, причина получить мои рецепты у неё была очень веская.

— У меня есть встречное предложение — покупайте у меня мои товары. Разумеется по цене меньше той, за которые я их продаю.

Девушка задумалась на минуту.

— Нет, мне это не подходит — если я буду перекупать, твою пудру, пусть и по цене ниже, то всё равно буду в убытке — за что мне тогда платить моим парфюмерам, если я покупаю всё у тебя, а не делаю сама?

Разумно. Барышня не из глупых — сразу чувствуется опыт.

— Хорошо, — поднял я руки вверх. — У меня есть ещё одно предложение, но мы обсудим его только после того, как сходим на свидание.

Девушка фыркнула глянув на меня, но сдержалась — пусть она и считала меня зелёным юнцом, вдвое младше неё, но упускать выгоду не хотела, как и ломать возможное сотрудничество. Возможного сотрудничества она не видела. Зато его видел я. Нужно просто немного подсказать этой белокурой акуле бизнеса.

Пару раз она обожгла меня взглядом, в котором был гнев, потом скепсис, а потом — озорство.

— Хорошо, я согласна — идём на свидание, — хитро улыбнулась она. — Прямо сейчас.

* * *

Элизабет Краснова была в гневе — её дела перехватил какой-то мальчишка. За пару дней дамы высшего света и просто зажиточные горожанки прекратили посещать её магазины, и ушли к какому-то мужчине. Это было просто оскорбление — разве может мужчина быть умнее женщины в вопросах красоты. Однако это не было простым совпадением — её магазины полностью прекратили посещать даже постоянные клиентки, а после до неё дошёл слух, а графе Фальконе и его чудо-пудре и других средствах. Купив пару товаров через посредников, она резко переменила своё мнение и отправила к нему пощупать почву сначала казначея гильдии парфюмеров, которая работала на неё, а затем, когда мальчик показал зубки отправила уже главу.

Да что там говорить! Этот юнец, который был вдвое младше её стоял и отказывал ей, да ещё нисколько не смущался ни её красоты, ни её женских чар. Однако он сам позвал её на свидание. Наивный мальчик решил, что у него есть шансы. Ну-ну. Стоит немного ему подыграть, а после поставить на место.

* * *

Озорно поблескивая глазами и хитро улыбаясь, эта плутовка согласилась, думая, что меня перехитрила. Уже в своём дорогом экипаже она медовым голоском спросила меня, в какое заведение я собираюсь её сводить. Я мысленно усмехнулся про себя и предложил ей выбрать самой. Как же победно сверкнули её глаза — плутовка явно решила выбрать что-то по дороже, чтобы проучить такого наглеца как я, и попросив кучера ехать в «Асторию». Я снова только усмехнулся — у меня при себе была тысяча лир — сумма очень внушительная.

Заведение впечатляло — огромное здание в центре города, исключительно для аристо, со своим парком с прудиками полными золотых карпов и прочими эксклюзивными вещами. Сразу после этого девушка стала хитро посматривать на меня с довольной улыбкой, надеясь посмотреть, как я струшу и ретируюсь. Я только посмеивался про себя. Когда дело дошло до ценников выяснилось, что ценники тут по местным меркам огромные — по десять, пятнадцать за блюдо, но вкус того стоил.

* * *

— А почему бы нам не попробовать местный десерт? — с кислой миной глядя на меня спросила Лиза, как я уже звал её про себя.

— Конечно, пробуем.

Её лицо скисло ещё больше — девушка явно ожидала увидеть меня подавленным, но никак не счастливым и сияющим.

— А тут есть мороженное?

— Что? — блондинка задумчиво наморщила лоб. — Никогда о таком не слышала, что это?

— Просто божественный десерт — как только лавка станет приносить ещё больше дохода я займусь, чем хотел — механизмами, и сделаю этот десерт — уверяю тебя, он такой вкусный, что ты просто сойдёшь от него с ума!

Вместо ответа она помрачнела — какая же она милая, когда сердится.

— Лиззи? Ты здесь? — к нам широкой походкой шёл мужчина лет тридцати — ровесник Лизы. — Вот так сюрприз!

Девушка мгновенно нахмурилась став не просто мрачной, а раздражённой.

— Мы уже говорили об этом Гатсон, — сказала она. — Прекрати меня преследовать. Как видишь — я сегодня не одна.

— Да? — Гатсон приблизился к нашему столико демонстративно не замечая меня. — С кем это ты? Никого не вижу. Лиззи, тебе лучше не ломаться, а вернуться ко мне.

Он не глядя, взял мой бокал с вином и отхлебнул, после чего поставил на место.

Я схватил свой бокал и похлопал нахала по руке.

— Чего тебе, мальчик? — брезгливо процедил он поворачивая голову.

— Ты не допил, — я махом вылил остатки вина ему в лицо. — Ну как, понравилось вино?

На секунду воцарилась тишина, а затем этот кретин взревел:

— Ах ты щенок!

А затем перевернул стол, за котором мы сидели.

И я и Лиза уже были на ногах.

— Да я тебя…

— Гатсон, прекрати! — попыталась поставить на место бывшего вмешалась Лиза. — Ты же видишь, он ещё ребёнок!

— Заткнись, — огрызнулся этот засранец, замахиваясь для пощечины.

— А вот это ты зря, — я стоял напротив него сжимая его руку. — Бить женщин не хорошо.

— Да что ты о себе возомнил сопляк! Я требую дуэль, прямо сейчас! Только попробуй убежать!

— Я согласен.

Моей улыбки никто не разглядел — ни Лиза, ни её бывший.

* * *

Мы стояли напротив друг друга на широкой аллее засажено кипарисами