Книга История моей страны. Восемь удивительных рассказов о политике реформ и открытости - Хэ Цзяньмин

и достигнет ли вообще желанного «золотого» берега. Всё это их не волновало, главное — сбежать. После ареста и репатриации люди бежали снова и снова. Пока дышали, они стремились скрыться в «юго-восточном углу». Темным вечером в той стороне на небосводе появлялось красноватое сияние. И массовое бегство в Гонконг вышло из-под контроля. Среди беглецов в основном была молодежь. Только в 1979 году из Чанъаня бежало более 4600 молодых людей, что составляло половину местного трудоспособного населения, и вследствие этого было заброшено более пяти тысяч му земли.

В начале мая 1979 года произошло невероятное. Прошел слух, что к годовщине вступления на престол королевы Елизаветы якобы будет объявлена общая амнистия в Гонконге. Мол, все находящиеся там беженцы смогут в трехдневный срок ходатайствовать о своем статусе и получить вид на жительство в Гонконге. Услышав такую новость, люди немедленно отправились в этом направлении. Шестого мая 1979 года семьдесят тысяч человек из Дунгуаня, Хойяна, Баоаня и других мест двинулись в Шэньчжэнь. Менее чем за полчаса лавина смела две сторожевые заставы береговой охраны.

Сегодня тогдашнее бегство в Гонконг стало частью истории.

Многие из тех, кто в 1979 году бежал в Гонконг, вернулись обратно. Судьба сыграла с ними злую шутку — они рисковали своими жизнями, были готовы заплатить любую цену, мечтая попасть в рай, а рай, вопреки их ожиданиям, оказался именно там, откуда они уехали.

Хумэнь — родина господина Дэн Муяо, именно там он сейчас живет. Немало людей из его окружения бежали в Гонконг и вернулись обратно.

Сегодня уроженцы Хумэня имеют постоянный вид на жительство в Гонконге. После возвращения они открыли небольшие магазинчики, занялись малым бизнесом. Есть уроженцы Гонконга, приехавшие в Хумэнь. Если сейчас спросить жителей Хумэня о том, хотят ли они в Гонконг, то их ответ, несомненно, будет отрицательным. Большинство из тех, кто уехал в конце 1970-х годов в Гонконг, не разбогатели, и их жизнь была трудной. Возможно, через много лет эти люди смогли увидеть драматизм собственной судьбы. После их прохода через «двери» страны с другой стороны в Китай пришел поток предприятий. Гонконгские бизнесмены, которые на родине не могли позволить себе высокие затраты на рабочую силу, перенесли свои предприятия в такие места, как Дунгуань.

Похоже, фортуна особенно благоволит земле Дунгуаня, где слезы страданий в реке времени превращаются в сверкающие жемчужины.

Эпизод 2

Трансформация земли под ногами

Однажды в уезде Дунгуань произошло нечто настолько потрясающее, что ошеломило даже видавшего виды Юй Гуанъюаня. Всё произошло в 1985 году

В день, когда Юй Гуанъюань приехал в Дунгуань, Ли Цзиньвэй, секретарь городского комитета КПК уезда Дунгуань, был занят не требующей отлагательства текучкой и распорядился, чтобы гостя сопроводили в деревню для осмотра и предоставили ему ознакомительную видеозапись о развитии Дунгуаня. Только после ужина Ли Цзиньвэй смог вплотную заняться материалами для Юй Гуанъюаня, после чего с толстой папкой поспешил на квартиру, где тот остановился.

Увидев у Ли Цзиньвэя в руках пачку документов, Юй Гуанъюань улыбнулся и, замахав руками, воскликнул:

— Ли Цзиньвэй, отложи в сторону материалы. Сегодня я целый день был на ногах, немного простудился, не очень хорошо себя чувствую и вечером точно не смогу много времени уделить твоему сводному докладу. Думаю, пяти минут будет достаточно.

Ли Цзиньвэй застыл от удивления.

— Пять минут? Уважаемый Юй, что вы хотите услышать за пять минут?

Юй Гуанъюань произнес:

— До приезда в Дунгуань я был наслышан о нем, а сегодня, приехав сюда, я многое увидел. Заметил, что в вашем уезде строится немало новых домов. В видео, которое я только что посмотрел, говорилось о существенном увеличении вкладов простого населения; другими словами, в последние годы здесь заметно выросли доходы. Если за пять минут ты объяснишь мне, откуда появились деньги, этого будет достаточно.

Ли Цзиньвэй в недоумении ответил:

— Уважаемый Юй, я сомневаюсь, что смогу сделать это прямо сейчас. Вы предлагаете мне уложиться в пять минут, но, боюсь, я недостаточно подготовлен.

— Всё верно! Чем больше ты не готов, тем лучше! Иначе будет искушение приукрасить положение дел.

— Хорошо! Уважаемый Юй, если вы предлагаете мне за пять минут четко доложить о денежных средствах, то я могу рассказать лишь о двух моментах.

Ли Цзиньвэй всегда был «на ты» с математикой и, прожив много лет в Дунгуане, помнил основные цифры:

— Первое. В Дунгуане более одного миллиона му пахотных земель, и мы выделили более 300 000 му пашен под фрукты, овощи и другие промышленные культуры. Один и тот же му земли, переведенный под технические культуры, увеличивает доход почти на две тысячи юаней. Более 300 000 му земельных участков способны увеличить доход на 600–700 миллионов юаней в год. Второе. Благодаря внедрению системы подряда и повышению производительности труда сельская рабочая сила стала избыточной. В Дунгуане более полумиллиона работников, без потерь в сельскохозяйственном производстве мы перевели более 200 000 рабочих в побочные отрасли. Исходя из ежемесячной зарплаты в двести юаней, годовой доход увеличился на 400–500 миллионов юаней. Только с этими двумя статьями мы увеличиваем общий доход более чем на миллиард юаней в год. Мы ведем такую деятельность несколько лет. Эти деньги идут на новые инвестиции, и мы получаем больше прибыли. Деньги на строительство домов, на запуск инфраструктуры и т. д. — всё выделяется из этих средств.

Выслушав доклад Ли Цзиньвэя, Юй Гуанъюань удовлетворенно улыбнулся. Кивнув, он произнес:

— Да, вот так хорошо! Можно считать, что сегодня мы достигли цели. Вы прекрасно справились!

Тем вечером Юй Гуанъюань не торопился идти отдыхать и долго еще беседовал с Ли Цзиньвэем — казалось, что усталость и недомогание полностью исчезли.

Коммерциализация сельского хозяйства в Дунгуане родилась из опыта деревни Бэйань поселка Хуанцзян.

В середине 1970-х годов несколько крестьян из деревни Бэйань тайно посадили саженцы апельсинового дерева в ущелье. Через несколько лет эти деревья украсились золотистыми плодами, висящими, как яркие фонарики, посреди леса. Крестьяне собирали апельсины для продажи на соседнем рынке и за сезон получали неплохой доход.

Поняв, что, если разбить сад с нетрадиционными для этих мест плодовыми деревьями, можно получить больше дохода, другие крестьяне тоже купили саженцы апельсинового дерева.

Таким образом, жители деревни Бэйань с молчаливого одобрения местного руководства стали подрабатывать. Местное начальство смотрело сквозь пальцы на подобную деятельность, заботясь лишь о том, чтобы никто не предал огласке сложившуюся ситуацию и чтобы эта информация ни в коем случае не дошла до вышестоящего руководства.

Тем не менее новость разлетелась по уезду.

Глаза руководителя уезда, услышавшего об этом,