Книга Жди меня - Стелла Камерон

Неожиданные смешливые морщинки в уголках глаз Минервы придали Грею уверенности. Хитроумный план сработал! А любимая невольно способствовала этому, хотя Грей боялся яростного сопротивления с ее стороны.

– Минерва, может быть, скажем твоему отцу, как мы решили назвать свое предприятие?

С трудом сдерживая смех, она отозвалась:

– Разумеется. Не следует держать его в неведении.

– Ты права, – откликнулся Грей, лихорадочно соображая. – Итак, позвольте представить вам… «Фантастические фасоны Фэлконера»!

С лица Минервы мигом слетела улыбка.

– Нет, «Аристократический выбор Арбакла».

– «Выбор Арбакла»? – растерянно повторил Арбакл.

Поклонившись, Грей заключил:

– Как вам будет угодно, сэр.

Глава 7

Эльдора Мейквелл старательно расставляла капканы для Кэдзоу вовсе не с тем, чтобы выйти замуж за самого бедного мужчину семейства Фэлконер.

В свои тридцать пять Эльдора, по ее собственным словам, пребывала в расцвете женственности и красоты. Кэдзоу воспылал к ней желанием с тех самых пор, как они познакомились в Эдинбурге, на одном из приемов для незаурядных людей с исключительными вкусами. Поначалу Кэдзоу вел себя робко, даже застенчиво, ссылаясь на свою набожность. Лицемер! Он преследовал ее, обольщал, трубил о намерениях окружить ее заботой и любовью.

Выждав время, Эльдора приняла его предложение. Ради Кэдзи она пожертвовала всем. Сказать по правде, она пребывала в стесненных обстоятельствах после ссоры с одним женатым джентльменом, который отказал ей в содержании, узнав о некой совершенно невинной проказе. И вправду, почему бы энергичной, полной сил, цветущей женщине время от времени не побаловать себя? Впрочем, все неприятности уже позади. Эльдоре удалось урвать жирный кусок.

Сидя перед зеркалом в своей спальне, она выбрала серьги с жемчугом и рубинами и такое же ожерелье. Эти и множество других украшений Кэдзоу успел подарить ей за год знакомства.

Пухлые купидоны на потолке прекрасной комнаты в светло-голубых, розовых и лавандовых тонах поддерживали искусно переплетенные золотистые ленты, стенные панели были расписаны вычурными цветами. Заполняла спальню французская мебель. Эльдора восхищалась вкусом и мастерством французов: чего стоили одни только бронзовые или позолоченные ножки, эмали, мозаика и лаковая роспись по дереву! Как требовали правила приличия, покои Кэдзоу располагались довольно далеко от спальни Эльдоры. Слуги усердно изображали почтение, но Эльдора прекрасно знала: они питают к ней зависть и ненависть. Будь у слуг возможность подпортить ее репутацию в Бэллифоге, где Эльдора собиралась стать самой влиятельной персоной, они охотно сделали бы это. Поэтому Эльдора и Кэдзоу старательно поддерживали видимость респектабельности, какая только доступна людям, живущим под одной крышей.

– Это уж слишком, – произнесла Эльдора, заморгала, плотно сжала веки и приблизила лицо к зеркалу, проверяя, естественными ли получились слезы. Со слезами на глазах она выглядела непреодолимо обольстительной. Даже Кэдзоу, человек, не сведущий в искусстве комплиментов, однажды заметил, что у нее золотистые глаза. – Да, слишком, – повторила Эльдора, с надрывом повышая голос. Она вполне могла бы стать знаменитой актрисой.

Нынешняя роль требовала от нее уговорить Кэдзоу согласиться на ее условия.

– Кэдзи, я настаиваю, – проговорила она.

Жаль, что Макс Россмара уехал в Керколди к своим родным. Эльдора застегнула на шее замочек длинного ожерелья. Такого мужчину, как мистер Россмара, не забудет ни одна женщина. Эльдора задумчиво коснулась кончиками пальцев собственной груди, обнаженной низким вырезом ночной рубашки и пеньюара. Зеленоглазые мужчины вообще неотразимы, а уж прекрасно сложенные зеленоглазые красавцы, умеющие ценить женскую красоту!..

Но Макс уехал домой, а Грей – в Уиллинок.

Комнаты Кэдзоу находились этажом ниже. Из его гардеробной в спальню Эльдоры вела потайная лестница. Обычно Кэдзи ждал, когда все в доме утихнет, и только потом поднимался к Эльдоре, но сегодня она позвала его к себе сразу после отъезда Грея.

Она попросту отдала приказ, а он выслушал его, глядя на нее щенячьими глазами, преданный как раб. Будь он бульдогом, у него из пасти потекли бы слюни. Иногда Эльдора и вправду замечала слюну в уголках его рта.

Эльдору передернуло. Кэдзи вовсе не был красавцем, как Грей или молодой Россмара, однако оказался достаточно искушенным мужчиной, в особенности для праведника. Он был весьма опытен в том, что называл шалостями маленькими. Оглядев себя в зеркало, она опустила уголки губ. Пожалуй, пришло время найти себе увлечение. Да, именно увлечение. Не просто опытного, а и весьма изобретательного поклонника.

Услышав глухой стук в гардеробной, Эльдора вздрогнула, сердце ее неприятно забилось. Сегодняшнему свиданию она придавала особую важность. Проявив безоговорочную покорность, она взамен надеялась обеспечить себе безбедное будущее.

Эльдора с удовольствием отметила, что в комнате царит привлекательная, интимная атмосфера. Камин затопили вовремя, и теперь в нем бушевало пламя, распространяя тепло.

Ковер в гардеробной прикрывал крышку потайного люка. Эльдора отодвинула ковер в сторону, подняла крышку и убежала в спальню прежде, чем Кэдзи успел увидеть ее.

Обогнув кровать с четырьмя столбиками, Эльдора спряталась за прозрачными персиковыми занавесями. Услышав шаги поклонника, она выглянула и произнесла:

– Я плакала, Кэдзи.

– Что? – Он наполнил большой бокал мадерой из хрустального графина и жадно отхлебнул.

– Говорю, я плакала. Я боялась, что мой Кэдзи не придет, что Эльдора наскучила ему…

Кэдзоу облизнул губы, сделал еще глоток и вытер рот рукавом.

Он уже успел снять галстук, жилет и сюртук, а рубашку расстегнул. Эльдора старалась не смотреть на его выпирающий живот, перетянутый поясом. Но взгляд чуть ниже пояса вновь доставил Эльдоре удовлетворение.

– По-моему, от меня тебе нужно только одно, Кэдзи. – Эти слова были произнесены с интонацией опытной актрисы. Драматической актрисы. Эльдора держала у лица персиковую занавеску и старательно делала скорбные глаза. – Тебе нравится только мое тело, верно?

Согнувшись пополам и опершись рукой о колено, Кэдзи тяжело отдувался: подъем по крутой узкой лестнице дался ему нелегко, к тому же бокал он осушил слишком быстро.

– Я бы так не сказал, дорогая, – задыхаясь, произнес он. – Впрочем, я всегда говорил: твою грудь не оценил бы только слепец. Подойди сюда, я покажу тебе, как высоко ценю ее.

Эльдора хихикнула. Иногда Кэдзи становился слишком грубым. Какая удача, что ее возбуждают плоские шуточки!

– Не подойду, пока не скажешь, что любишь меня и не докажешь это, не прикасаясь ко мне, несносный сластолюбец!