Книга Последний реанорец. Том IV - Вел Павлов

Трепещи Ракуима! Опять на кровь сбежались? Какие всё-таки чуткие твари!

Но уже в следующий миг к нам на всей скорости примчались два альва из отряда разведки.

— Охарз! Еще одна стая! Снова анказы! — громко выкрикнул один из них. — Пять существ!

— Охот…

— Не стоит, Охарз. Пусть твои альвы отдыхают. Они это заслужили, — криво ухмыльнулся я, мягко перебивая главного охотника, медленно сползая с седла. — Этими займусь лично. Того гляди заржавею еще. Заплыву жирком.

— Захар, может не стоит? — засомневался тотчас Кертайс, хмуро и мимолётно переглядываясь с Охарзом. — Если с тобой что-то случится…

— Хватит ненужной заботы, — отмахнулся я от причитаний сына патриарха, неспешно шагая вперед, отбрасывая капюшон плаща назад и высвобождая лицо из-под балаклавы. Но винить парня было не за что, вероятнее всего, тот выполнял приказ отца. — К тому же должны вы хоть как-то понимать силу того, кому решили довериться. Не правда ли?

Да и хотелось проверить и убедиться в одном умозаключении.

Пришлось отойти метров на тридцать от всей группы, прямо навстречу к приближающимся падальщикам, а секунд десять спустя, я вновь увидел волны вздымающегося снега, которые походили на подвижные и стремительные барханы.

Анказы уже были метрах в тридцати от моего места расположения. Пальцы вновь коснулись выщербленных рукоятей одолженных коротких клинков, но в следующий миг в голову пришла очередная мысль и, отпустив навершия оружия, я с улыбкой прикрыл глаза.

Бездна! Столп империи я, в конце-то концов, или помёт огненного беса?

Покажись алая дрянь…

А теперь… эксперимент.

Постулат реанорского берсерка…

* * *

— Может, стоит ему помочь? — тихо спросил старина Орхаз, подведя своего зверя к ирбису сына патриарха.

— Ты думаешь, я этого не хочу? — тихо и беззлобно огрызнулся Кертайс, глядя в спину человека и на приближающихся к нему чудовищ. — Но сестра говорила, что он сражался с сарканом. И я ей верю. Захар не слабак. К тому же, теперь нам необходимо доверять ему. От него зависит наше будущее, а также будущее дома тёмного течения.

— Тогда тем бол…

Орхаз невольно уже хотел было возмутиться, но тут же осекся на полуслове и прикрыл рот. Уже через миг по телу молодого человека заструилась яростная кроваво-красная алая молния, а потом из-под одежды стала просачиваться багровая дымка. В радиусе нескольких метров в мгновение ока распространилась трескучая сеть молнии, а прямо в пространстве вокруг парня с всевозможных сторон и даже чуть впереди стали формироваться сотни, если не тысячи различных росчерков молнии, что своей формой походили на метательные иглы. Лишь одного взгляда альвам хватило, чтобы понять, что те с собой несут лишь смерть. Смерть всему живому.

Твари уже были метрах в пяти от своей жертвы, но в следующий миг человек сделал один единственный неуловимый шаг и тотчас стал действовать. Руки его с трескучим рокотом вспорхнули чуть выше, и он сам сейчас походил на стремительный и неудержимый росчерк молнии, став одним целым со своей силой.

На всю битву ушло два или три вдоха, а также несколько ярчайших кроваво-красных всполохов и вспышек, Кертайс не знал этого точно, вот только то, что увидел он и все присутствующие, заставило выпасть в глубочайший осадок.

Твари даже не успели вынырнуть из снега, а несколько десятков, если не сотен мельтешащих со всех сторон тут и там игл и порхающие пальцы Захара, которые метали иглы с невероятной скоростью и филигранной точностью, за долю секунды превратили снежные барханы в кровавые пятна. И через секунду оттуда с булькающим звуком стала сочиться кровавая жижа. Монстры не успели даже вскрикнуть, как мгновение спустя уже оказались мертвы, преобразившись в куски растерзанного мяса.

Сам же парень не удостоил мёртвых тварей даже косым взглядом. Он с невозмутимым и задумчивым видом под шокированными взорами наблюдающих, зашагал обратно и с таким же равнодушным лицом запрыгнул в седло ирбиса.

— Теперь можем ехать, — сухо отозвался тот, будто был чем-то недоволен.

— Захар… — с отчетливым хрипом в голосе внезапно обратился Кертайс, переглянувшись с не менее ошеломленным Орхазом и отводя глаза от места схватки, на парня. — По меркам своего мира… насколько ты силен среди остальных людей в империи?

Человек ответил после пары мгновений недолгих раздумий с бессменной кривой ухмылкой:

— Если считать мой возраст и пару рангов выше, а также всё молодое поколение, то тогда среди них… Мне нет равных, а если всё удачно сложится, то вскоре не будет равных даже среди среднего поколения.

* * *

Первое кольцо. Санкт-Петербург.

Родовое гнездо рода Осокиных.

Рабочий кабинет.

Сегодняшняя ночь выдалась богатой как на грозу, так и на дождливую погоду и главе рода Осокиных совсем не спалось. Нечто ему подсказывало, что что-то близится. Что-то ужасное. Буря. Настоящий ураган. Ведь в последнее время из-за случившегося присмирели все боярские рода. К тому же было очень тихо и очень спокойно и это настораживало. Даже пыл Трубецкого угас, а Потёмкин не выражал к нему никакого интереса. Оба патриарха, словно чего-то ждали. Лишь по столице начали ходить слухи, что из Прусской империи прибыл молодой столп, а также шептались о том, что боярышня Прасковья вконец остепенилась и всё-таки смогла найти себе будущего мужа.

Но стоило князю вспомнить о Трубецком и Потёмкине, как на ум сразу же приходила еще одна фамилия. Фамилия, которая приносила с собой лишь злобу и раздражение.

Лазарев.

— Никчемный и неблагодарный отброс! — сплюнул брезгливо Осокин, и резким движением поднявшись на ноги, прошествовал к одному из шкафов. Затем раздался тихий всплеск алкоголя о стенки стакана, и через миг, опрокинув коньяк в горло, мужчина лишь чуть скривился и плеснул себе еще порцию, а после неспешно вернулся в рабочее кресло. — Мерзопакостный ублюдок! Так испоганить все планы и так ничтожно сдохнуть! Несносный выродок!

Всего на миг Владимир обратил свой взгляд на бесчинствующую за окном погоду и, прислушиваясь к дождю за окном, медленно прикрыл веки…

Стоило князь поймать ту самую секунду полного умиротворения и спокойствия и расслабленно выдохнуть, как секунду спустя вдруг послышались тихие шаги, а стул, который всегда стоял напротив его рабочего стола еле уловимо скрипнул, будто в него кто-то присел.

— Здравствуй, Володенька, — раздался тихий и безэмоциональный голос действительного тайного советника. — Ты бы не злоупотреблял сильно, того гляди еще сердечко не выдержит.

Глаза Осокина раскрылись мгновенно, а сердцебиение в груди тотчас скакнуло к своему максимальному ритму, вот только лицо его ничего не выражало, кроме полного умиротворения. В больших играх с высшим светом слишком быстро учишься не выказывать своих эмоций.