Книга Паутинщица - Полина Сон

— Мудак ты, Монтгомери.

— От такого и слышу, — Мэл ухмыльнулся и не спеша отправился обходить холл, уже явно понимая, что никого не найдет. Я подошел к нише и встал, загораживая Соню спиной. Брошенный мельком взгляд позволил мне заметить, как побледнела Соня.

— Это он, Ден, — прошептала она мне в спину.

- Точно он? Ты уверена?

Соня с несчастным видом кивнула. А на меня вдруг накатил кураж. Мало мне, значит, от этого придурка проблем, так он еще и тут подсуетился. А вот носорог ему в зад, а не папашины записи!

— И какой у нас план? — спросила Соня, внимательно за мной наблюдая.

План, план. Да никакого! Вот сейчас пойду и заберу. И пусть попробует не отдать!

— Пойдем.

Я взял Соню за руку и потащил ее по коридору к лестнице. Когда мы подошли к комнате Мэла, я от души подубасил по ней кулаком. Удивительно, как соседи не повыскакивали. Мэл, однако, не вышел тоже.

— До сих пор шляется где-то…

— Так это же хорошо, — задумчиво сказала Соня.

- Да ладно. Предлагаешь совершить кражу со взломом?

— Ой, можно подумать — скривилась Соня.

- Да все равно не получится. Он двери запирает магией.

— А ты открыть не можешь?

— Так ни у кого не получается, даже у Кьянти. Вроде чары на виду торчат, распутывай — не хочу. Но потом дверь все равно не открывается.

— Попробуй еще раз, раз уж пришли.

Соня не хотелось отступать. Еще бы! Такое приключение!

— Вот поймают, достанется обоим.

— Ничего, — хмыкнула Соня. — Я тебя потом пожалею.

Я выразительно поднял бровь и принялся распутывать чары. Действо было привычным. Честно говоря, время от времени мы все по очереди пытались, но увы…

— Ну вот, — я привычно подергал дверь. Она не открылась, — все, можно уходить.

— Подожди, дай я посмотрю.

Соня оглядела замок, хмыкнула и вытащила из кармана какую-то железяку. Поковыряла ей в замке. Что-то звякнуло, клацнуло. Девчонка дернула ручку, и дверь распахнулась.

— Что? Как это? — я удивленно хлопал глазами.

— Да вы со своей магией все с ума посходили, — довольно пояснила Соня. Чары свои распутаете и ломитесь, а раз не открывается, думаете, что не все нашли. А он замок механически застопорил. Вот эту железяку засунул и привет. Ну, как искать будем?

Соня с интересом озиралась. Комната Дэна мало чем отличалась от моей, но вряд ли он, как я, швырнул блокнот на книжную полку.

— Попробую кое-какие чары на поиск родовой магии. Нам как-то Кьянти показывала. Над книжонкой-то отец поколдовал, может и отзовется.

Я по памяти начал выплетать чары, не особо, впрочем, рассчитывая на успех. Но когда закончил, из-под ковра полилось неяркое серебристое свечение. Я хмыкнул и приподнял край ковра.

Блокнот был там. Лежал себе, меня дожидался. Я присел на корточки и выудил его, стряхивая пыль. В результате, когда открылась дверь, обе руки у меня были заняты. А вот у Мэла свободны. Мало того, обездвиживающее заклинание он сплел заранее, я и дернуться не успел. Монтгомери прошел внутрь комнаты, окинул взглядом меня, вцепившегося в проклятый черный блокнот, и встал напротив. Его лицо не выдавало никаких чувств: он был спокоен и сдержан.

Мэл явно хладнокровно обдумывал ситуацию и решал, как лучше со мной поступить. Наконец под его рукой заструилась магия, он начертил воздухе пару рун, и я искренне удивился: он что, собирается меня убить? Да ладно…

Увидев в моих глазах удивление, Мел кивнул, — Никто ничего не докажет.

Сзади послышался тихий шорох, а следом звук удара. Соня, прятавшаяся за одеждой у двери, запустила в Мэла тяжелой малахитовой чернильницей, невесть зачем валявшейся на этажерке. Мэл рухнул на пол. Соня медленно подошла и в прострации опустилась на колени.

— Ден, я его убила, да?

На мое счастье, действие парализующих чар заканчивалось, и вскоре я смог шевелиться. Не вставая, подполз к Дэну и проверил пульс.

— Живой, — я с облегчением выдохнул и посмотрел на Соню, — уходим!

Проверив, нет ли кого в коридоре, мы выскользнули за дверь, и, стараясь не шуметь, поспешили вниз. Я вывел Соню за ворота, и она быстро исчезла из вида, помахав мне на прощание. Теперь нужно было решать, что делать дальше.

Глава 13

Соня.

Прошла уже неделя с тех пор, как я в последний раз видела Дэна. Обычно я звонила ему с коммуникатора в холле школы, но сейчас обходила коммуникатор стороной, как будто он мог меня укусить. И дело было не в том, что я испугалась или обиделась. Просто мне нужно было время осмыслить то, что со мной происходит.

Я вдруг поняла, что ничего не знала о Дэне: ни о его семье, ни об учебе, ни о девушках. Конечно, понятно было, что он не из яйца вылупился, и где-то у него есть мама и папа, друзья и личная жизнь. Но как-то очень теоретически понятно.

Во время наших встреч с Деном, мы говорили в основном обо мне, о моей домашней жизни, проблемах и шалостях в школе. Ден помогал мне с уроками и дополнительно рассказывал то, что, по его мнению, могло быть интересно или полезно. И у меня постепенно возникла иллюзия что Ден — он мой.

А теперь оказалось, что у него есть свой огромный и прекрасный мир, в который меня не то что не приглашали, так даже и на задворки не пустили. А в этом прекрасном мире ходят темпераментные Шейлы, золотоволосые Миранды и уникальные Кьянти. Да не просто ходят, а с интересом на Дена поглядывают, знают о его проблемах, беспокоятся за него. И все они такие красивые, родовитые, образованные, шикарно одетые. Прямо как…Ден.

Осознавать это было не выносимо. Нет, я не тешила себя надеждами, что смогу отказаться от наших отношений. Ведь если в моей жизни не будет Дена, то что у меня останется? Но мне нужно было как-то принять ситуацию, смириться с таким положением вещей. И я обходила коммуникатор стороной, а на уроках сидела за последней партой, глядя на учителей стеклянными глазами. А вместо примеров писала в тетради: «Ден, я тебя…», но рука отказывалась заканчивать предложение.

Мои бывшие недруги, Стив и Джек, заметив мое состояние, сначала принялись меня задирать и подкалывать. А потом, видя, что это не помогает, притащили мне здоровенную шоколадку из модной кондитерской. Предполагаю, что на это ушли все их карманные деньги. Ребята вручили ее мне, уверяя, что все равно не знают, что с ней делать. Они-то сладкое не едят, а шоколад вообще только для девчонок.

Я была очень растрогана, но вместо того, чтобы развеселиться, на что, видимо, рассчитывали мальчишки, расплакалась. Стив и Джек только руками развели, признавая свое поражение.

Вечерами, когда Хадижа засыпала, перебрав зелья, я садилась за стол и наливала чай в два стакана, отодвигала для Дена стул и представляла, как он сидит там, весело на меня поглядывая. И я рассказывала ему, как прошел мой день: и про подаренную шоколадку, и про учителей, вновь опечаленных моими успехами в учебе. И все эти никому не интересные мелочи обретали смысл.