Книга Подмастерье Элвин - Орсон Скотт Кард

— Ну, мы здесь предлагаем лишь еду да комнаты, — ответила хозяйка гостиницы.

— Я пришел сюда, мэм, потому что почти двенадцать лет назад родился в этом доме.

Женщина мгновенно преобразилась. Владелица гостиницы куда-то подевалась, и на ее месте появилась добрая тетушка.

— Ты родился здесь?

— Родился в день, когда мой старший брат Вигор погиб в Хатраке. Я подумал, что, может быть, вы помните тот день и, наверное, сможете показать мне место, где похоронен мой брат.

Ее лицо вновь изменилось.

— Ты… — вымолвила она. — Ты мальчик, который родился у той семьи… Седьмой сын…

— Седьмого сына, — закончил Элвин.

— Погляди-ка, как вырос! О, то была страшная ночь. Моя дочь стояла рядом, она заглянула в реку и увидела, что твой старший брат еще жив, а значит, тебе нужно побыстрее появляться на свет и…

— Ваша дочь, — встрял Элвин, не заметив от волнения, что перебил ее на середине фразы. — Она ведь светлячок?

Женщина мигом превратилась в лед.

— Была, — поправила она. — Больше она этим не занимается.

Но Элвин не обратил внимания на то, как похолодело лицо хозяйки гостиницы.

— Вы хотите сказать, что она лишилась своего дара? Никогда не слышал, чтобы человек вдруг терял свой дар. Но если она здесь, я все равно хотел бы поговорить с ней.

— Нет, ее здесь больше нет, — ответила хозяйка. Тут-то Элвин и понял, что женщине совсем не хочется вспоминать о дочери. — Больше в Хатраке нет светлячка. Некому теперь посмотреть, правильно ли ребенок лежит в утробе. Все, конец. И я даже говорить не хочу о девчонке, которая вдруг ни с того ни с сего убегает из отчего дома, вдруг раз — и нет ее…

Горло женщины внезапно перехватило, и она повернулась к Элвину спиной.

— Мне нужно печь хлеб, — заявила она. — А кладбище там, на холме. — Она снова обернулась к нему, но на лице ее уже не было ни гнева, ни скорби, ни каких-либо других чувств, которые переполняли ее секунду назад. — Будь дома мой Гораций, он бы проводил тебя, но ты и сам найдешь, туда ведет тропинка. Это семейное кладбище, огражденное невысоким заборчиком. — Она вдруг смягчилась. — А когда сходишь туда, возвращайся к нам, я подыщу тебе что-нибудь получше объедков.

Она поспешила на кухню. Элвин последовал за ней.

У кухонного стола стояла колыбелька, в которой спал младенец, время от времени беспокойно ворочающийся. Что-то в малыше было не так, но Элвин никак не мог понять, что именно.

— Спасибо за вашу доброту, мэм, но я не попрошайка. Я честно отрабатываю свою еду.

— Вот слова истинного мужчины — ты как две капли воды похож на своего отца. Мост, который он построил через Хатрак, стоит до сих пор, все такой же крепкий. Но ты иди, навести кладбище и возвращайся.

Она склонилась над огромной лоханью теста на столе. Элвину на мгновение показалось, что она плачет и слезы ее незаметно капают прямо в тесто. Ей нужно побыть одной.

Он перевел взгляд на малыша в колыбельке, и до него наконец дошло, чем так поразил его младенец.

— Это ж чернокожий малыш! — воскликнул он.

Она перестала месить, оставив руки наполовину погруженными в тесто.

— Да, малыш, — сказала она, — мой малыш. Я усыновила его, и он теперь мой сын, а если ты станешь прохаживаться насчет цвета его кожи, я тебя мигом в тесто раскатаю.

— Извините, мэм, я не имел в виду ничего постыдного. Просто у него такое лицо, что мне показалось, ну…

— Да, он всего лишь наполовину чернокожий. Но я воспитываю его белую половину и воспитываю так, как если б он был моим родным сыном. Мы назвали его Артур Стюарт.

Элвин сразу понял соль шутки:

— Да, по-моему, еще никто не награждал чернокожего младенца королевским именем.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась она. — Ну все, иди, мальчуган. У тебя имеется долг перед погибшим братом, и не стоит тянуть с его возвращением.

Найти кладбище оказалось нетрудно, и Элвин с благодарностью отметил, что на могиле его брата Вигора стоит камень и ухожена она так же заботливо, как и все остальные. Здесь находилось всего несколько могил. На двух плитах стояло одно и то же имя: «Крошка Мисси» — и даты рождения-смерти, судя по которым девочки умерли еще в младенческом возрасте. На другом камне была вырезана надпись «Деда», вслед за которой шло настоящее имя и даты, свидетельствующие о долгой жизни. Четвертая могила принадлежала Вигору.

Он встал на колени у могилы брата и попытался представить, каким был Вигор. Наверное, таким же, как Мера, любимый брат Элвина, с которым Эл попал в плен к краснокожим. Вигор скорее всего был похож на Меру. Или, наоборот, Мера похож на Вигора. Оба не колеблясь шли на смерть ради спасения своей семьи. «Смерть Вигора спасла мне жизнь, когда я еще не родился, — подумал Элвин. — Он держался до последнего вздоха, чтобы, родившись, я стал седьмым сыном седьмого сына». Ведь обязательным условием было то, чтобы все предыдущие шесть братьев были живы. Такое же мужество, такую же силу и готовность к самопожертвованию проявил Мера, который, не убив ни единого краснокожего и чуть не погибнув сам, пытаясь предотвратить бойню на Типпи-Каноэ, принял на себя то же проклятие, что и отец с остальными братьями. Теперь и на его руках будет проступать кровь, если он не расскажет встречному незнакомцу истинную повесть о безжалостном убийстве ни в чем не повинных краснокожих. Поэтому, склонившись над могилой Вигора, Элвин почувствовал, будто бы сидит у могилы Меры, хотя Мера был жив-здоров.

Здоров, но не совсем. Подобно остальным жителям Церкви Вигора, он никогда не обретет мир и покой. До конца своих дней ему придется избегать ненужных встреч с путниками, чтобы не напоминать себе лишний раз о бойне, которая случилась одним летним утром. Теперь семье придется держаться друг за друга, за своих соседей, пока, как гласит проклятие, они не умрут. Им придется разделять стыд и одиночество, будто все они внезапно стали родными, все до единого.

«Все до единого, кроме меня. На меня проклятие не пало. И я оставил их».

Стоя на коленях над могилой Вигора, Элвин ощутил себя всеми брошенным сиротой. А он и есть сирота. Его отослали в подмастерья кузнецу, но что бы он ни сделал, что бы ни смастерил, родные все равно не приедут сюда, чтобы полюбоваться на труды его рук. Время от времени он будет возвращаться в тот мрачный, печальный городок, но даже это кладбище по сравнению с ним выглядит веселым лужком, потому что, хоть здесь и захоронены мертвецы, в городе, раскинувшемся поблизости, живет надежда, бурлит жизнь и люди там смотрят вперед, не оглядываясь на прошлое.

Элвину тоже придется смотреть в будущее. Он должен найти свой путь, должен стать тем, кем ему предназначено стать от рождения. «Вигор, брат мой, которого я никогда не встречал, ты умер ради меня. Только я еще не понял, почему так важно было сохранить мою жизнь. Но я обязательно выясню это, и надеюсь, ты будешь гордиться мной. Надеюсь, ты увидишь, что ради меня стоило умереть».