Книга Второй сон - Роберт Харрис

— За день?

Она кивнула.

— В день его смерти?

Снова кивок.

— Но это же пугающее совпадение! — Фэйрфакс запустил руку в волосы, потом потянул себя за бородку, пытаясь осознать значение этого факта. — Зачем ему надо было прятать книги? — Он переформулировал свой вопрос. — Его что-то тревожило?

Она пожала плечами и снова покачала головой.

— Подумай хорошенько, Роуз. — Он наставил на нее палец. — Это очень важно. Отец Лэйси ничем не был расстроен?

Она сосредоточенно наморщила лоб, потом сложила вместе большой и указательный пальцы и повернула их по часовой стрелке. Ей пришлось повторить эту пантомиму еще пару раз, прежде чем до него дошло.

— Он сменил замки в дверях?

Она кивнула.

— Ты не замечала в деревне никого чужого?

Вновь поднятый вверх палец.

— Одного? Мужчину? Когда?

Она указала на приходские книги.

— В тот день, когда он спрятал их?

Кивок.

Не успел Фэйрфакс задать следующий вопрос, как в дверь дома громко забарабанили.

— Вы ждете гостей?

Роуз помотала головой. Оба как по команде вскинули глаза к потолку. Агнес спускалась по лестнице.

— Предлагаю не говорить обо всем этом миссис Бадд — хотя бы пока. У нее и так забот полон рот.

Она горячо закивала.

— Спасибо, Роуз. Ты правильно сделала, что все мне рассказала.

Фэйрфакс открыл дверь и вывел ее в коридор.

На ходу вытирая руки о фартук, Агнес спустилась с последней ступеньки. Она заметила их, и на ее лице промелькнуло удивленное выражение, сменившееся — по крайней мере, Фэйрфаксу так показалось, — подозрением. Но тут снова раздался стук, и она поспешила открыть входную дверь.

Дверной проем перегородили могучие плечи Джона Хэнкока. Он снял шляпу — поношенную, в форме пирога, с зеленым попугаичьим пером за ободом — и поклонился.

— Утро доброе, Агнес. Священник тут? — Он выпрямился в полный рост. — А, вижу. — Не дожидаясь приглашения, он шагнул через порог. На нем были плотный коричневый сюртук и старые сапоги, заляпанные грязью. В правой руке он держал стек. — Доброе утро, преподобный отец! Я слышал, вам вчера вечером пришлось вернуться.

— Так и есть, капитан Хэнкок. Дорогу полностью завалило. Надо было послушаться вашего совета и выезжать раньше.

— Ну что уж теперь-то. У меня для вас хорошая новость. Мои люди расчистили дорогу, так что можете ехать, когда пожелаете.

— Быстро вы справились.

— Я отправил туда дюжину самых крепких ребят, как только рассвело. Могу самолично вас проводить, коли пожелаете.

— Спасибо, не хочу вас утруждать.

— А вы и не утруждаете. Я все равно поеду обратно этой дорогой. Только рад буду. Если вы согласитесь сделать небольшой крюк, я могу показать вам свою мануфактуру.

— Вы держите мануфактуру? Я думал, вы человек военный.

— Был в молодости, а теперь я суконщик. На меня работают пятьдесят человек, а наше сукно — самое лучшее во всем графстве. Поехали, сами увидите. Я настаиваю.

— Предложение в высшей мере заманчивое, сэр, но меня здесь задерживают кое-какие дела, которые необходимо завершить перед отъездом.

— Дела? — переспросил капитан Хэнкок с таким видом, будто счел заявление Фэйрфакса крайне забавным. — И что же это за дела, позвольте поинтересоваться?

— По церковной части.

— А! По церковной части? Вот, значит, как? — Хэнкок хлестнул по голенищу сапога стеком и покрутил головой из стороны в сторону, точно надеялся обнаружить препятствия к немедленному отъезду Фэйрфакса и устранить их. Но тот стоял на своем, и капитан в конце концов сдался. — Что ж, предоставлю вам добираться самостоятельно. Но я бы на вашем месте не слишком медлил, если хотите поспеть в Эксфорд до комендантского часа. С тамошними шерифами шутки плохи. Дамы… Фэйрфакс…

Он прикоснулся к виску кончиком стека, кивнул, надел шляпу и зашагал по дорожке.

Фэйрфакс проводил его взглядом:

— Похоже, он куда-то спешит.

— Джон Хэнкок даже на свет появился в спешке, — сообщила Агнес, закрывая дверь, — и умрет тоже. Так, моя милая, — обернулась она к Роуз, — я знаю, где ты провела все утро, но тут дела тоже ждать не будут. Сходи-ка и принеси посуду из церковной пивной да перемой ее всю, для начала. А вы, преподобный отец, не желаете перекусить?

— Вы очень добры, миссис Бадд, но, боюсь, я должен последовать совету капитана Хэнкока и поспешить с отъездом. Вот только доделаю кое-что в кабинете.

Оставшись один, Фэйрфакс закрыл дверь, сел за стол, взял в руки сверток, который лежал сверху, и принялся внимательно его разглядывать. Стало ясно, что приходскую книгу положили в большой черный пластиковый мешок и несколько раз обмотали его вокруг содержимого — для надежности. На этот раз он без колебаний развернул фолиант и вытащил его. Любопытство разыгралось до такой степени, что ему не терпелось узнать побольше. Толстый кожаный переплет, замочек из потускневшей от времени меди в виде трилистника. Когда-то давно, много лет назад, книгу залили водой, и, открыв ее, Фэйрфакс вдохнул терпкий запах прошлого: смесь плесени, пыли и каких-то еле уловимых ноток, кажется, ладана. Чернила выцвели и стали бледно-рыжими — лишь немногим темнее пожелтевшего пергамента, на котором были сделаны записи. Он зажег свечу, чтобы лучше видеть. Шрифт был угловатым, с длинными остроконечными хвостиками, расшифровывать его было сложно. Местами буквы стали невидимыми. Но Фэйрфакс все же кое-как разобрал написанное.

Maius IV sepultus MDXCVII antequam nascantur morienium filius Francis Tunstall, Agricola, et uxor Jane

VIII Iulii MDXCIX, et accepit Thomam Ann Shaxton Turberville de hac parochia

Ianuarii Robynns Nicolaus IV baptizatus MDCIV Aliciam filiam Rogeri Halys, Agricola, et uxorem, Margaritam, natus December XXXI MDCIII

Латынь была возрождена Церковью, став еще одним бастионом в борьбе против наукопоклонничества, так что слова и правила склонения в семинарии в Фэйрфакса вбили намертво, и, как только он уловил логику сжатого стиля, дело пошло споро.

Похоронен 4 мая 1597 мертворожденный сын Фрэнсиса Тунсталла, крестьянина, и его жены Джейн

Обвенчаны 8 июля 1599 Томас Турбервилль и Энн Шекстон из этого прихода

Крещена 4 января 1604 Элис дочь Николаса Робиннса, крестьянина, и его жены, Маргарет, рожденная 31 декабря 1603

Все даты указывались в соответствии с календарем, который был в ходу до Апокалипсиса, а значит, книге было не меньше тысячи лет. Если не считать перерыва в 1640-е годы, она исправно заполнялась — Фэйрфакс различил десятки разных почерков — вплоть до начала девятнадцатого столетия по хронологии древних.