Книга Чужая невеста для Альфы - Ая Кучер

— Ты бы не пострадала, куколка. Кровать большая.

— Совсем на меня плевать?

Мне нужна злость и ярость, чтобы ему противостоять. Какие-то эмоции кроме того, как всё застывает внутри, когда мужчина хватается за пряжку ремня.

— Было бы мне плевать, ты бы уже лежала подо мной. Ещё вчера. Я дал тебе время.

— Один день?! Думаешь, этого достаточно? Сутки назад я должна была стать женой другого. А теперь…

Что «теперь» мне не удаётся договорить. Берг нависает надо мной, вжимая. Царапает кожу ног джинсами и ремнём, резко стягивая с себя кофту. Не целует — кусает мои губы.

— Хватит. Вспоминать. О бывшем!

Он рычит и этот звук стекает вибрацией по телу. Клубится жаром между ног, словно вся магия во мне приказывает подчиниться. Подставиться и принять эту грубость. Звериную злость и ревность, которая плещется в тёмных глазах.

Я обнажена перед ним, полностью беззащитна. У меня есть только ногти и зубы, которыми не повредить его толстую шкуру. Но я всё равно стараюсь, дёргая тёмные пряди, удерживая от очередного поцелуя.

— Бесишь, куколка!

— Взаимно.

— Взаимность это хорошо, — его голос вдруг опускается до шепота. Обволакивающего, словно тёплые потоки магии. Берг втягивает кожу на груди, проводя по ложбинке горячими губами. — Значит, и хочешь меня взаимно, да?

— Нет, — всхлипываю, потому что ладонь мужчины зарывается в волосы. Дёргает, заставляя встретиться взглядами. — Не хочу. Не…

Сама себя обрываю, позорным стоном, когда Берг касается моего лона. Не давит, не ласкает, просто проводит пальцами, собирая влагу. Доказательство моего падения.

— Скажешь, что кого-то другого представляла?

— Скажу!

— Значит мне придётся вытрахать из тебя все мысли о других мужчинах.

Берг приподнимается, стягивая с себя джинсы. Не медлит, не играется с замком, давая насладиться накачанными мышцами, телом с идеальным рельефом. Мужчина знает, что хорош, и не выставляет на показ. Уверен, что и без показухи, есть на что посмотреть.

И есть ведь. Но жмурюсь, видя его стояк. Как мужчина опускает боксеры, освобождая возбужденный член. Возвращается ко мне, плавя кожу своим жаром.

— Не зажимайся, куколка, — Берг надавливает на мои колени, разводя ноги. Может видеть меня, полностью. И вперемешку со стыдом меня затапливает предвкушением. — Вот так.

Мужчина касается поцелуем моего живота. Ведёт кончиком носа по коже, вдыхая мой запах. Шумно, долго, чтобы я знала, что он делает. Это настолько по-звериному и порочно, что меня несёт.

Кожа словно плавится, расходится под его пальцами. Мне больно. Он ещё ничего не сделал, а мне уже больно. Задыхаюсь, когда мужчина касается губами ниже.

— Берг, не…

Берг упрямый и жестокий, он не слушает. Просто проводит языком по моему лону, втягивает клитор. Если словно вакуумом разрывает. Сжимаю короткие пряди, стараясь удержать мужчину. Прекратить это всё.

То, как меня разрывает ощущениями. Сжимаюсь, потому что всё горит внизу. Требует чего-то большего. А Берг лишь дразнит, проводит языком за разом. С таким видом, будто нет ничего логичнее, правильнее.

— Все ещё думаешь о ком-то другом?

Я киваю, потому что единственное, как могу его оттолкнуть. Тело напоминает вату. Не слушается, мышцы размякли. Лежу и даже свести колени не в состоянии. Ничего не могу.

Слабая, возбуждённая, сама себя предавшая.

Берг кусает меня. Впивается зубами в бедро, зализывая следом. Прихватывает кожу на животе, поднимается выше и выше. Пока не накрывает мои губы.

Я не выдержу, не смогу. Меня разрывает, уничтожает. По венам точно серебро плещется, яды и самый крепкий алкоголь. Голова кружится, дышать нечем.

— Я не смогу больше сдерживаться, — предупреждает, когда глаза заволакивает красной радужкой. — Будет больно.

— Ну конечно! Что ещё ожидать от… Берг!

Я кричу, когда его член толкается в меня. Медленно проникая, плавно. Мужчина говорил о боли, но я её не чувствую. Ничего не остаётся за вспышками короткого удовольствия, когда пальцы надавливают на клитор.

— Вот так, куколка, кричи моё имя. Ты — моя. И думать будешь только обо мне.

— Не буду.

Рычу в ответ, как настоящий оборотень. Кусаю его губы, когда снова пытается поцеловать меня. Вжимаю ногти в широкие плечи, стараюсь причинить больше боли. А после делаю это же с одной целью. Удержаться, не потеряться в ощущениях, когда мужчина входит на всю длину.

— Тише, — он ловит губами мои слёзы, упирается своим лбом в мой. — Сейчас станет легче. Моя дикая куколка, сейчас пройдёт.

Мои нервы словно окутаны тёмной магией. Дёргают за них, заставляя меня выгибаться и стонать. Мне больно, Берг большой, а ещё мне хорошо. Так хорошо, когда мужчина покрывает поцелуями лицо.

Я неправильная и варюсь в этом котле похоти. Сдаюсь в лапы монстра, в которых так правильно. Дико, остро, жарко. Вся борьба отходит на задний план, когда так хочется получить желанное.

Мужчина ловит ладони, не давая вцепиться в него. Переплетает наши пальцы, вдавливая руки в матрас над головой. Двигается быстро, не сдерживаясь больше. И с каждым движением заряжает меня своим зверством. Необходимостью двигаться навстречу, отвечать на поцелуи, обнимать ногами его торс.

Я всхлипываю и стону, задыхаясь в этих чувствах. Потоке мыслей, головокружении. Всё смешивается, остается лишь нарастающий огонь, который сжигает меня. Превращает в пепел, который растворяется от близости Берга.

— Моя.

Мужчина гортанно рычит и сжимает зубы на шее. Толкает за грань, когда по венам растекается удовольствие. Меня колотит и бьёт дрожью, перед глазами пелена. Только белые линии света прорываются, обволакивая нас с Бергом.

Он ставит мне метку, и магия закрепляет эту связь.

Глава 20. Берг

Зверь вцепился в Таю, не отпуская. Прокусил нежную кожу, оставляя свою метку. Не так, блять, должно было быть. По правилам, с обрядами, признаниями, тринадцатью днями вместе. А нет, сорвало контроль окончательно.

Не отпускаю затихшую девочку, сильнее надавливая. Она за эти сутки из меня душу вытрясла. Вывела так, как ни у кого не получалась. Истинная, блин. Худшее наказание Лесных Богов. Дерзкая, своенравная, без тормозов и понятий, что можно говорить Альфе.

Будь она такой дикой только в постели — цены бы ей не было.

А Зверь же ж, предатель хвостатый, вьётся вокруг неё. Вжимается и языком по ране проводит. Чтобы унять боль пары, извиняется, как может, за причинённую боль.

Рвёт поводок, пытается контроль вернуть. И это при том, что зимой почти не появлялся. Тихо сидел, не причиняя проблем. Только если была дележка территории и прочие неприятности. А тут не утихает вообще, пытаясь полностью себе Куколку заполучить.