Книга Между львом и лилией - Александр Харников

Вильсона я мог слушать часами – он и рассказывал мне про природу и про разные индейские племена, учил меня лекарственным растениям и индейским языкам… Я думал было поговорить с ним, но понял, что он полностью зависит от Скрэнтона – Вильсон успел рассказать про свою одиссею – и вряд ли сможет мне помочь. Так что пришлось действовать на свой страх и риск.

Когда меня наконец развязали и покормили, Вильсон с Адамсом завалились спать, а я подумал, что нужно предупредить дядю Эдуарда о преступлениях Скрэнтона с компанией. Улучив момент, когда Грант с Хейзом уселись играть в кости, я рванул в ту сторону, где, как мне казалось, находился лагерь Скрэнтона. Через минуту раздался топот – как в моем направлении, так и почему-то в совершенно другой стороне. Я побежал еще быстрее – все-таки я был чемпионом университета в ежегодном студенческом забеге. Увидев какую-то полянку, я выбежал на нее и, подумав, повернул налево, где и затаился за кустами. Минуты через две через полянку перебежал Грант и скрылся в лесу. Переждав минут пять, я подался еще левее и пожалел об этом, оказавшись в густых зарослях черной малины. Продираясь сквозь колючки, я вдруг услышал утробный рев. Футах в ста от меня появилась черная туша, стоявшая на задних лапах. Медведь…

Я замер – к счастью, зверю было не до меня. Через минуту рычание стихло, и туша исчезла за малинником. Как можно тише я начал красться в обратном направлении, вслушиваясь в шорохи леса и молясь про себя Господу об избавлении от диких зверей. Когда же я вновь оказался на поляне, то наконец почувствовал себя с Господней помощью в относительной безопасности. Я как можно тише пошел к тому ее краю, где, как мне казалось, проходил путь к лагерю отряда дяди Эдварда. И тут я вдруг понял, что это не та поляна – вокруг той определенно не было таких огромных дубов.

Спасти меня могло только чудо – я не знал, где нахожусь, а вокруг меня были медведи, дикари, которые вряд ли посмотрят на меня благосклонно после того, как на них напали, а также сам Скрэнтон и его люди. И именно они, при всем моем отвращении к ним – мой последний шанс.

12 июня 1755 г. Деревня Аткваначуке. Капитан 3-го ранга Хасим Хасханов, позывной «Самум»

Группа возвратилась в деревню. Пленного тут же потащили к месту дневки. Его вид вызвал любопытство у индейцев. Когда же группа добралась до места базирования, вокруг нас собралось практически все племя, включая вождей. Мастер достал из своего рюкзака раскладной алюминиевый стул, на который Казак подсечкой ловко усадил пленного, и они с Мастером тут же подперли клиента с боков, удерживая его на стуле. Я встал напротив него, сделал едва заметное движение, и англичанина освободили от кляпа.

– Do you speak English? – задал я стандартный проверочный вопрос.

Англичанин молчал, лишь с ненавистью глядя на непонятных ему и необычно выглядевших людей.

Ну что ж, не хочешь говорить с нами по-хорошему, придется поговорить с тобой по-плохому. Я постарался изобразить на лице хищную улыбку. Группа, заметившая ее, тут же стала плотнее, не желая пропустить интереснейшее зрелище. Все уже знали этот мой волчий оскал. Знали и то, что у меня начинали говорили даже глухонемые и мертвые. Еще одно незаметное движение головой, и пленному тут же снова забили кляп в рот.

Я подошел вплотную к англичанину. Тяжелый боевой кинжал «Гербер» Mk 2, имеющий серрейторную заточку[50] с одной стороны лезвия, бесшумно вылетел из ножен. Коротко размахнувшись, я всадил его на треть в правую ляжку англичанина. Глаза у того полезли из орбит, он протяжно замычал и попытался вскочить со стула, но Казак с Мастером мгновенно придавили его к месту. Дав ему время сполна насладиться болью, я начал серрейторным концом лезвия не спеша вспарывать ляжку. Пленный уже не мычал. Он уже визжал сквозь кляп, забитый ему в рот. Кровь обильно пропитывала штанину. Я остановился и по-английски снова поинтересовался у пленного:

– Ну что? Ты хочешь говорить?

Пленный отчаянно закивал головой.

– Подожди. Я еще не закончил.

И еще на пару миллиметров взрезал ему ляжку. Англичанин вновь завизжал сквозь кляп.

Я выпустил рукоять ножа и кивнул Мастеру. Тот вынул кляп изо рта англичанина, и по лагерю разнесся поросячий визг, переходящий в ультразвук. По моему кивку Мастер опять забил кляп в рот пленному.

– Ты будешь визжать или говорить? – я вкрадчиво поинтересовался у пленного, снова берясь за рукоять ножа. Англичанин отчаянно закивал и попытался успокоиться. Его опять освободили от кляпа, после чего начался продуктивный диалог.

Если отделить его стоны, писки и вопли от информации, то выходило, что их отряд был нанят генералом Эдвардом Брэддоком по рекомендации адъютанта последнего, Джорджа Вашингтона из вирджинской колониальной милиции. И что группа Скрэнтона – так звали англичанина – получила дополнительный заказ от немецких переселенцев из поселка Монокаси в северном Мэриленде, которые положили глаз на земли сасквеханноков и собирались расселить там новоприбывших соотечественников. А потому им совершенно не были нужны населявшие их будущий Heimat[51] индейцы.

На границе с индейскими землями местные племена рассматривались как разновидность дичи, и трапперы не брезговали на них поохотиться, когда это было им выгодно. А в данном случае еще и имелась перспектива дополнительного заработка – за индейские скальпы неплохо платили. Как говорится, nothing personal, just business[52].

А еще пленный рассказал, что не все из банды Скрэнтона были в восторге от подобной «халтуры». Какого-то Джонатана Оделла, хирурга, даже пришлось связать и обездвижить перед выходом. С ним оставалось четверо «для его же безопасности – ведь он – родственник чуть ли не самого Брэддока». Еще четверо пошли в обход для устройства засады с другой стороны деревни.

Я выслушал англичанина, постоял, подумал и, кивнув, бросил Мастеру, указав на англичанина:

– Перевяжите его и обработайте. Потом на цепь. И фишку выставьте, пусть смотрят за ним.

Потом поманил к себе Рустама и Леню.

– Пойдемте, джентльмены, обсудим дела наши скорбные…

Они отошли и уселись в кружок, я продолжил:

– Ситуация следующая: мы недурно пощипали англичан. Первый раунд за нами со счетом 7:0. Но, по словам этого «лимонника», в лесу еще как минимум столько же. Часть из них сторожит какого-то дока, а часть выдвинулась на разведку деревни с другой стороны. В любом случае они поймут, что их товарищи уже отправились в «страну вечной охоты». Нападать на деревню они не будут. Не идиоты… А сие означает что? Правильно – вернутся к основному отряду и сообщат ему о случившейся печальке. Так что, скорее всего, нам следует ждать в гости либо весь отряд, либо какую-то его часть. Горящих праведным гневом и строящих коварные планы изощренной мести. Поскольку ждать не в наших традициях, предлагаю встретить их по накатанной схеме. Да и товарища Георгия Вашингтона хочется на рандеву со Всевышним отправить. Прям вот детское чувство какое-то… Что скажете?