Книга Паутина - Николай Свечин

– Подставить им своих курьеров, – предложил Анисимов.

– Навряд ли выгорит, – возразил его начальник Лебедев. – Там люди опытные, новому лицу ничего важного не отдадут.

– Хотя бы проследить адресатов, уже хорошо, – дополнил Азвестопуло.

Белецкий согласно кивнул и обратился к статскому советнику:

– А что с «иванами»? Сколько их сейчас в городе, возможно ли наблюдение за ними, есть ли агентура? Взять кого в проследку, он и выведет.

– Это все к Филиппову, – ответил сыщик. – Но я вчера с ним встречался и задал похожие вопросы. Владимир Гаврилович ничем меня не обрадовал.

– Вот как? А если градоначальник на него нажмет? По просьбе министра.

– Жми – не жми, а с этим кадром работать очень трудно. Филиппова можно понять. Никто никогда не даст на «ивана» агентурных сведений. Чрезвычайно опасно, пощады не жди. Следить за таким? Для этого надо сначала его установить. А потом водить, день за днем? Это несерьезно, Степан Петрович. Враз заметит. А если сам проглядит, товарищи подскажут. Там уровень конспирации такой, что не снился эсерам с эсдеками. А что касается внутреннего осведомления… Его возможности в уголовной среде весьма ограничены. Барыги, половые в трактирах, проститутки, коридорные в номерах – вот основной контингент Филиппова. И как они встретятся с Мезгирем или Сорокоумом?

– Послушать вас, так дело совсем тухлое, – нахмурился директор.

– Оно трудное, но не безнадежное. Например, могут выручить москвичи. У них «иванов» всех больше, их депутация должна приехать на выборы. Люди у Кошко толковые. Вдруг кого-то и ведут осведомлением?

– Согласен, я телефонирую московскому градоначальнику, попрошу нацелить Аркадия Францевича.

– Затем, надо запросить все крупные картотеки: ГТУ[26], сыскных отделений больших городов, Нерчинского каторжного района, основных централов. Пусть на местах поищут любые материалы на Ногтева. Вдруг он там сидел, бежал, совершил какие-то преступления. Нынче старый головорез проживает в Петербурге, по чужому паспорту. Кличка Верлиока давно не встречалась в наших бумагах. Где он пропадал столько лет? Чем занимался? Нет ли за ним таких злодейств, что тянут на бессрочную каторгу? Собрать данные, тихо взять его на улице, привезти сюда и предложить сделку. Или кандалы пожизненно, а он уже немолод и сгинет в рудниках. Или пусть поможет нам, заслужит смягчение наказания. Это следует поручить Восьмому делопроизводству.

Лебедев с Анисимовым дружно заскрипели перьями.

– Наконец, я ориентирую личную агентуру, – веско закончил статский советник. – Есть кое-какие мысли… Оставлю их покуда при себе, но…

Белецкий вызвал своего секретаря коллежского асессора Прозоровского и велел подготовить приказ по МВД о создании розыскной комиссии под командой Лыкова. Дабы ускорить дознание, статский советник временно наделялся полномочиями вице-директора Департамента полиции. Так его запросы будут иметь больший вес!

Уже за полночь участники комиссии расходились по домам. Анисимов увязался с Алексеем Николаевичем – он жил неподалеку от него, на Большой Ружейной.

– А что если поискать Сорокоума иными способами? – спросил он.

– Какие способы вы имеете в виду, Иван Федорович?

– Судя по косвенной информации, он не столько бандит, сколько коммерсант. Вот в этой среде и начать поиски. Торговый человек, но, что называется, с гнильцой. Такие наперечет.

– Интересная мысль, – согласился сыщик. – Мы знаем лишь, что он при деньгах, что ворочает значительными оборотами. И потому богаче и влиятельнее того же Мезгиря. Мезгирь добывает средства кистенем и ножом. На большой дороге особенно не разбогатеешь – полиция не даст. А его соперник шурует там, куда мы не суемся. Вы, значит, предлагаете сунуться?

– Предлагаю, – подтвердил вольнонаемный. – В торговых делах все, как правило, шито-крыто, капитал огласки не любит. Но есть репутация, ходят всякие разговоры… Поручите Сергею Маноловичу, он левантиец и найдет нужные аргументы.

– Ишь, слово какое выдумали. Развязный грекос он, а не левантиец. Полицейский чиновник, а в душе тот же торговый человек!

– Вот пускай и пройдется по торговым домам и биржам.

Для Лыкова началась полоса бесконечных совещаний. На другой день опять собрались занятые люди обсудить, как им пресечь сходку «иванов». Кроме департаментских, присутствовали Филиппов и фон Коттен. Полковник узнал, что должен выделить чуть не полдюжины филеров в распоряжение сыщиков на неопределенное время. Это ему, конечно же, не понравилось. Петербургское охранное отделение занимается политическим сыском, какое ему дело до бандитов? Однако приказ министра не обойдешь.

– Михаил Фридрихович, не сердитесь, – примирительно сказал Лыков. – Преступники пытаются создать организацию. Это серьезное дело, оно угрожает государственному устройству. Тут можно найти при желании и политическую окраску.

– Везде можно ее найти, – желчно ответил жандарм. – При желании. Только у нас и без ваших головорезов дел невпроворот. Тихие годы закончились, господа. Революционеры опять подняли головы. Видите, сколько забастовок в стране? Это же не просто так, всем дирижируют противоправительственные партии. Надо бороться с ними не покладая рук, а вы мне бандитов подсовываете.

Полицейские покачали головами, а жандарм не унимался:

– Слышали про съезд революционных либералов?

– Нет. Что, очередная говорильня?

– Если бы. Эсеры, кадеты, октябристы, социалисты – все условились сообща валить власть. Объединились, раньше тыкали пальцами, а теперь начнут бить единым кулаком. Тут еще вы с «иванами»…

Кое-как удалось статскому советнику унять полковника и повернуть его в деловое русло. Фон Коттен записал адрес мастерской на Амбарной улице и обещал нынче же устроить поблизости наблюдательный пункт. Один из топтунов будет даже на всякий случай изображать извозчика. После чего полковник надел фуражку, козырнул и удалился.

Филиппов и рад был бы сделать то же самое, но его дело – уголовный сыск. И он взял слово:

– Мы подняли свои картотеки и считаем, что сейчас в Петербурге проживает одиннадцать человек, имеющих «иванский» статус. Место жительства двоих можно установить. Я имею в виду Петра Сильдяшкина по кличке Пузатый и Калистрата Дубоссарова по кличке Бобыль. Пузатый заправляет на Васильевском острове и в порту. Официально за ним новых грехов не числится, однако за прежние жительство в столице ему запрещено. Поэтому он прячется. При желании мы сумеем его найти. Но что это нам даст?

– А Бобыль? – уточнил Азвестопуло. – Это ведь он в прошлом году организовал экспроприацию в казначействе Балтийской железной дороги?

– Да. Кровавый получился экс, убили двух кассиров, похитили сто сорок тысяч рублей.

– То есть за Дубоссаровым-Бобылем числится серьезное преступление? И тем не менее вы знаете, где его искать?