Книга Билет: «Земля – Нордейл» - Вероника Мелан

Мне принесли кофе.

– Почему вас интересует эта тема?

– Этому есть причины.

Рид кофе пил черный, крепостью, наверное, сопоставимый с ураном. Я ждала объяснений и все еще дивилась тому, что этот человек пригласил меня для беседы в кафе, а не в центральный офис, тому, что отгородился от своих экраном, тому, как тщательно он теперь выбирал слова. Почему-то мне думалось, что Комиссионеры очень правильные. Но этот был «со сбоями».

– Речь пойдет о девушке с вашей планеты, – послышалось, наконец. – Ее имя Инга Крет. Недавно она была осуждена и депортирована на Землю. Спровоцировала на мосту аварию, что повлекло за собой взрыв бензовоза и разрушение конструкций. Опустим детали. Да, я забыл назвать вам свою должность. Я – начальник отдела исполнения наказаний.

Почему-то стало дискомфортно – неприятная должность. И забылось вдруг, что у меня неограниченные полномочия, что кольцо с символом бесконечности на пальце. Подумалось, хорошо, что я не обычный житель Уровней, что никогда не попаду в их зал суда, и что этот человек не будет отвечать за мою дальнейшую судьбу.

– Я вам не враг, – он смотрел проницательно.

– Я знаю. – Он не мог быть моим врагом при всем желании, потому что за моей спиной маячила фигура такого масштаба, что лучше «пипками» не мериться. Спустя секунду я поняла, что Рид сказал это лишь для того, чтобы унять мое беспокойство. Все-таки я человек, а люди склонны поволноваться.

– Хорошо. Эту девушку депортировали обратно на Землю. И что дальше?

Недосказанная история. Без логического конца.

Но пауза затягивалась.

– Я хотел бы, – очень ровно и очень осторожно продолжил Вард, – чтобы вы кое-что приказали мне сделать. Если быть точным, изъявили желание отдать команду.

«Изъявили желание».

А вот это уже выглядело подставой с превышением полномочий. И пусть я не могла их превысить официально, но могла наступить на хребет своей совести, а я так никогда не делала. И лишь потому, что научилась быть терпеливой, спросила вкрадчиво:

– Какой же приказ вы желаете, чтобы я отдала?

Он смотрел сложно, запутано, и на моей планете из него вышел бы отличный сотрудник ФСБ.

– Я хочу, чтобы вы попросили меня изменить отметку в базе данных касательно этой особы. С DH2 на DH4.

– В чем разница?

Не угасало чувство, что меня во что-то пытаются впутать.

– Первая говорит о том, что наказание исполнено, но процесс продолжает иметь силу. Вторая повествует о том, что исполнительный процесс полностью завершен и к нему нет возврата. То есть, он как бы аннулирован.

– А по-человечески?

Нет, я не боялась показаться глупой, я пыталась его понять.

– Если в деле Инги Крет будут значиться эти цифры и она вдруг случайно или намеренно вернется на Уровни, то не будет повторно осуждена. Так как предыдущее наказание будет считаться исполненным и возобновлению не подлежит.

– Случайно или намеренно вернется на Уровни?

– Всякое возможно.

– Вы серьезно?

– Вполне.

Я отпила кофе. Хорошая пенная шапочка, плотная и сладковатая – наверное, дома у меня вышло бы хуже. А вот мозг мой никак не мог взять в толк: зачем Комиссионеру менять данные в базе о девушке, которую депортировали с Уровней.

Мы с Ридом смотрели друг на друга так долго, что я успела детально изучить цвет его глаз – необычный синий с вкраплениями зеленой мяты. А в голове один-единственный вопрос: «Для чего мне это делать?»

Я не успела его озвучить, Комиссионер продолжил сам:

– Вы также можете отдать приказ изменить эти цифры для еще одного осужденного. Думаю, это будет вам интересно.

Мне? Интересно?

– Для кого?

Молчание. Не тяжелое, но плотное, хитрое.

И ответ, участивший мой пульс:

– Для Даггера Брауна.

И вся картинка, эта встреча, этот диалог вдруг начали иметь совершенно другой оттенок и смысл. Сидящий напротив меня будто говорил: «Я знаю о том, что вы и Эльконто увели осужденного человека с Уровней. С Войны, если быть точным. Но я не буду этими фактами ни злоупотреблять, ни манипулировать. Думайте».

А ведь он был прав – мне было это интересно. Я немало времени провела в раздумьях о том, как легализовать возвращение друга Дэйна в Мир Уровней, а решение вдруг нашлось само собой – человек из отдела исполнения наказаний, предлагающий изменить отметки в базе. Ловко.

«Он знал о нас с Дэйном. Обо всем. И пока, видимо, был единственным, располагающим этой информацией».

– А вы не так просты, как хотите казаться, мистер Герхер-Вард.

– Я не пытался казаться простым.

Почему я раньше не подумала о том, что могу просто явиться в Реактор и попросить легализовать и «очистить» статус Даггера? Мне бы попросту не пришло это в голову, но теперь, когда он об этом сказал…

Очень интересная сделка. Очень. Да, ответственность за изменение данных в этом случае ляжет на меня, но ведь я все равно не собиралась шифроваться рядом с Дрейком. Кто-кто, а уж он точно рано или поздно все узнает. Скорее, рано. Но с помощью Варда весь процесс вообще может быть никем не замечен.

– Что скажете? Вам интересно?

Наверное, ответ был очевиден, хотя я пыталась его скрывать.

– А какой у вас в этом интерес, Рид?

Раз уж мы, оказывается, играем «против всех» (пока) на одной стороне, можно и по имени.

Его ответ вышел таким же завуалированным, как и взгляд.

– Сугубо личный.

«Чувства», – вдруг прострелила на задворках мысль. Этот неприступный Комиссионер проникся к неизвестной мне Инге вполне человеческими чувствами. Ничего себе! Кто бы мог такое предположить. Стало вдруг по-новому интересно, даже азартно. Вот бы на нее взглянуть.

Наш диалог подходил к концу и нужно было что-то решать. Не верилось, что вскоре я могу пожаловать к Эльконто в гости и сообщить, что «проблема решена».

– Так вы желаете отдать подобный приказ? – голос вкрадчивый, спокойный.

– Желаю.

Играть так играть.

И мое слово сейчас имеет такую же силу, как слово Дрейка. Пусть с последним мне придется поговорить позже.

Впервые Герхер-Вард расслабился. Что-то неуловимо изменилось в нем, колыхнулось облегчением.

«Значит, Даггера можно скоро забрать…» Хорошо, что не придется что-то придумывать с его документами, с долгосрочным местом жительства, с прочими тонкостями.

– Должен вас предупредить, – осторожно прояснил тот, кто сидел напротив, – перенос измененных данных в архив занимает не менее семи дней. Таковы правила системы. То есть, если сегодня я поставлю новую отметку, не стоит, во избежание нежелательных последствий, ввиду непредвиденных обстоятельств, сообщать мистеру Брауну о его скором возвращении на Уровни. Лучше сделать это постфактум. Как не стоит и говорить о нашей беседе кому-либо.