Книга Герлен. Загадочная история легендарной семьи парфюмеров - Элизабет Де Фейдо

С течением времени компания претерпела и другие изменения. Второго августа 1878 года Эме и Габриэль основали полное товарищество. Эме проживал в доме 5 по улице Мира, а Габриэль – в доме 5 по Рю-дю-Авр, рядом с вокзалом Сен-Лазар. Целью товарищества было производство и продажа парфюма, мыла, эфирных масел и аксессуаров. Эме позволил 37-летнему Габриэлю управлять коммерческой стороной дела и заниматься мыловарней, которая стала лабораторией по проверке запахов. Одиннадцать лет спустя, 25 июня 1889 года, произошло новое изменение в статусе. Эме переехал в дом 69 по Рю-дю-Роше, а Габриэль – в особняк на рю Лежандр. Оба брата имели право подписи. Также они договорились о том, что в случае смерти или недееспособности Габриэля Эме сможет возглавлять общество в течение трех лет, чтобы составить конкуренцию наследникам Габриэля.

Итак, все эти годы Герлены работали не покладая рук ради процветания своей компании. Они исполнили клятву, данную отцу, и могли гордиться результатом: Дом Guerlain избежал войн за наследие. Они были готовы встретить грядущий XX век.

1889-й: переходный год

На дворе стоял май 1889 года. Несмотря на то что в стране витал дух мщения Пруссии и зарождалось буланжистское движение[38], президент страны Сади Карно открыл юбилейную Всемирную выставку, совпавшую с 100-й годовщиной Великой французской революции. Это был удачный момент, чтобы напомнить молодой республике о ее ценностях и их значении. На сей раз внимание парижан привлекали два аттракциона: машинная галерея (огромный холл, сделанный из стекла и металлических балок) и, разумеется, Эйфелева башня, которая на долгие годы останется самым высоким сооружением в мире. Парфюмерам тоже было что показать посетителям, и они отнюдь не напоминали бедных родственников. Отрасль представляли 138 человек. Профессиональное жюри возглавил Эме Герлен, которому помогал Поль-Эмиль Лекарон, представитель Дома Gellé.

Витрины, созданные архитектором Францем Журденом, были навеяны колоритом XVIII века, любимым периодом парфюмеров: это время нам сложно представить без маркиз с напудренными лицами, экстравагантными прическами и лорнетами. Один из членов жюри даже заметил, что он словно попал на стоянку дорогих паланкинов. Однако это не помешало Франции и ее павильоны получили множество наград. Парфюмеры и ювелиры ценили своих помощников, поэтому жюри был отправлен циркуляр с указанием имен химиков, рабочих и мастеров, которые «исследованием, работой или прилежанием способствовали успеху Дома».

С тех пор Герлены, как никто другой, символизировали французскую элегантность и утонченность. Они часто упоминали свои многочисленные титулы, будучи официальными поставщиками коронованных особ: королевы Виктории, испанской королевы Изабеллы, императрицы Австрии, Великого князя Павла Александровича. Однако братья не почивали на лаврах и продолжали работу над новыми ароматами. Le Bouquet Princesse Amélie de Furstemberg, L’Eau de Cologne Russe, а также духи, созданные для королевы Румынии, стали их шедеврами.

Прошло несколько лет с тех пор, как известные Дома осознали преимущества участия в профессиональной организации, которая могла бы представлять их интересы. С момента роспуска официальных комитетов Эме Герлен и Шарль Галле призвали своих собратьев по цеху к объединению. Двадцать пятого июня 1890 года учредили Синдикат парфюмеров Франции, которому присвоили регистрационный номер 531 в префектуре Сены. Первый президент был избран на чрезвычайном общем собрании. Им, конечно же, стал Эме, выполнявший эту функцию на протяжении шестнадцати лет.

Заручившись поддержкой директоров самых престижных французских Домов, он взял в свои руки судьбу французской парфюмерии.

Однако далеко не все решили присоединиться к этому движению. Причина тому – строгие критерии; некоторые производства отказывались без объяснения мотивов. В первый год в состав Синдиката вошли не более пятидесяти Домов. Однако с течением времени возник настоящий «дух братства». Сплоченный и осознающий свои обязательства Синдикат будет участвовать в наиболее массовых кампаниях.

К бросившему вызов бутику на улице Мира присоединились другие салоны класса «люкс», в том числе и торгующие парфюмерией. С начала шестидесятых годов XIX века они стали постепенно концентрироваться в первых четырех арондисманах. Центр города преобразился – не в последнюю очередь благодаря усилиям барона Османа, который хотел построить современную, блестящую столицу.

Париж стал настоящим городом света; его огни притягивали людей со всех концов Европы. И не последняя роль в растущей популярности города отводилась парфюмерам. Достаточно было взглянуть на бутик братьев Герлен, чтобы убедиться в этом. Атмосфера в нем царила столичная, не менее помпезная, чем во дворцах Тюильри и Компьена: темная мебель из красного и эбенового дерева, огромные витрины, позволявшие рассмотреть товар, яркое освещение массивных роскошных люстр, которые, казалось, символизировали статус Дома. За угловой кассой стояли продавщицы. Совет здесь ценился столь же высоко, как и продажа, поэтому каждая сотрудница свободно ориентировалась в товарах. Сюда часто заезжала Кларисса. Она давала советы, наблюдала за работой девушек и призывала их выказывать больше почтительности в отношении клиентов, но сохранять строгость делового этикета. Супруга Габриэля изобрела для себя новые обязанности: она женским взглядом оценивала обстановку в бутике, пытаясь смотреть на происходящее глазами клиентки. Успех в делах, возможно, этого не требовал, однако Габриэль и Эме прислушивались к ее мнению. Кларисса всегда говорила дельные вещи. Все было направлено на упрочение и без того блестящей репутации Дома Guerlain.

Буржуазия XIX века стремилась к накопительству и не бросала деньги на ветер. Следовало понимать, что покупка парфюма воспринималась буржуа как инвестиция. Эме и Габриэль должны были превратить приобретение духов в осмысленный, элитарный акт, свидетельствующий о принадлежности к высокому обществу. Таким образом, во время Второй империи духи, туалетная вода и мыло стали социальными маркерами, свидетельством не столько богатства, сколько хорошего вкуса. Бальзак не ошибся, когда указывал на связь аромата и происхождения. Эти ольфакторные знаки выражали различие между буржуа с Шоссе-д-Антен и аристократом из Сен-Жермена. После Революции 1789 года привычная символика постепенно исчезла из обихода. Несмотря на обманчивость внешности, Герлены, тем не менее, легко расшифровывали, а потом своим продуктом поддерживали легенду клиента. Вот почему выбор парфюма был такой непростой задачей и требовал необыкновенно радушного приема. Парфюм стал социально значимым фактором, указывающим на умение жить.