Книга Его пульс - Юлианна Орлова

Я пытался держаться на расстоянии, пытался ограничить общение. Все мимо. Магнитом тянуло, как бы я не сопротивлялся.

«Выведу тебя из тьмы», ох, девочка, ты уже вывела меня из тьмы, когда я меньше всего ожидал помощи. Она одним своим существованием меня спасла. Маяк, который указывал путь в самые темные времена.

Сжал кулаки и глубоко выдохнул, пытаясь привести мысли в порядок. Но точно не смог бы сейчас рационально мыслить, насквозь пропитанный ее запахом и с болезненным стояком в штанах. Как вообще хватило сил ее сейчас отпустить, без понятия.

Мягкие и податливые губы, нежная кожа, слабые и несмелые касания, заставляющие внутреннего зверя срываться с цепи и требовать крови, жадно обливаясь слюнями в ожидании. Я так хочу ее, что готов кончить от одних только мыслей.

И вот сегодня опять поплыл, когда увидел Андрея, кружившего вокруг с заискивающим выражением лица, поплыл, когда завел в кабинет. Поплыл, когда в глаза посмотрел. В целом прекратил мыслить и стал вести себя как подросток во время сперматоксикоза с той самой минуты, как увидел Аню живьём. Хрупкую, заплаканную, с разбитой губой и бесконечной болью в глазах.

Стукнул кулаком по стене, болезненно выдохнув. Точка невозврата пройдена, теперь я девочку точно не отпущу. Предстоял нелегкий разговор с Мишей, но скрываться не хотел. Пусть ударит, выпустит пар, но примет. В конце концов, он тоже не белый и пушистый.

Да и Аня испытывала взаимные чувства.

Почему такой слепой был и не заметил этого? Видимо, не хотел принимать желаемое за действительное.

Завибрировал телефон. В это время мне звонил только один человек.

— Босс, объект не выехал за пределы клиники, дальнейшие указания?

— Что значит "не выехал". Она минут 10 назад ушла из моего кабинета!? Куда вы все смотрите?!

— Машина на стоянке, Борис Викторович.

Почему эти ушлепки работают в достаточно дорогой и крутой охранной фирме, и почему мой друг подсунул мне именно этих? Нанял охрану сразу же, как узнал о проблемах у Миши, и удвоил после взрыва на фабрике, мне лишний головняк был не нужен.

И без того все силы уходили на то, чтобы расхлебать Мишино дерьмо, но даже мои связи оказались не способны быстро разрулить проблему. Таким образом за Аней следила целая рота: мои и люди друга. И все они сейчас потеряли ее?!

Саданул по двери. Сорвался и побежал в сторону выхода, на ходу набирая Аню, но все было тщетно. Как о стенку.

— Твою мать!

Нужны лишь профессионалы, способные выполнять свое дело "от" и "до". И я чертовски был уверен в том, что мне дали таких людей. А на деле?! Да лучше бы сам ездил за ней и с ней, как в первые дни. Как чертов сталкер, блядь.

Страх. Мне никогда не было страшно так, как сейчас, потому что я всегда держал ситуацию под контролем. Назойливые мысли шептали, что до нее добрались дружки Миши, и от этого ощущения хотелось выть. Рвать и метать, снося все на своем пути.

Выйдя на улицу, я ощутил страх, смешанный с некотролируемой злостью, разгонявшей ненависть по венам. Зверь вернулся. И самое страшное, что остановиться в этот раз я не смогу.

* * *

Борис

Everything is black — Unlike Pluto

По венам пробежалась ярость, смешанная с адреналином и жаждой крови. Гнев застилал глаза и разум так, что все мысли в голове отключились и доводы отошли на второй план.

Я видел только цель и не думал о последствиях, так что стремительно подбежал и резко оттащил причину моих бесконечных нервов от Ани, а дальше с большим удовольствием ударил его кулаком в лицо.

Бил его еще и еще, не было ни капли осознанности, а со стороны наверняка смотрелось скверно. Плевать. Я бил за каждую слезинку, за каждый проступок, за то, что посмел прикоснуться к ней сейчас. За то, что он вообще есть на планете.

Вакуум вокруг поглотил полностью, есть только тварь перед моим лицом, извивающаяся в попытках вырваться. Поздно. Пульсация в голове становилась все сильнее. Зверь внутри ликовал, жадно срываясь с цепи и впиваясь в свою жертву.

Отброс кричал и плакал, пытаясь укрыться руками. Я глух и слеп.

Ярость бурлила и неслась по венам, возвращая в прошлое, да я даже на языке чувствовал металлический вкус крови, как будто не я бью, а меня. Сколько бы лет ни прошло, но события догоняют время от времени, чаще, конечно, во сне.

Удар, еще и еще, месиво из крови — вот на что сейчас походила эта тварь. Он уже не стонал и не кричал, заглох.

На затворках сознания услышал всхлип и удар, и этот звук, на удивление, заставил меня остановиться и вернул в реальность, оглушающе резко окуная в прорубь с ледяной водой. Мурашки по коже.

Аня лежала с закрытыми глазами и ужасные отметины на шее волнами окрасили нежную кожу в красно-синий цвет. Бледнее обычного, сейчас она походила на труп. Страх холодными щупальцами прокрался и наглухо поселился глубоко внутри.

Приближаясь к девушке, я почти не дышал и спустя жалкие секунды уже изо всех сил пытался привести ее в чувства.

— Анечка, — кричал, прощупывав нитевидный пульс. Не передать словами, какое облегчение обрушилось на меня. — Умничка, девочка.

Осторожно потрогал пальцами голову, и рука окрасилась в багровый цвет.

Подхватив Аню за шею, ощупал тело в поисках других возможных ранений. Чисто. Слава богу! Этому самоубийце не жить.

Я сломаю ему каждый чертов палец, вырву коленные чашечки и заставлю молить о пощаде. Только тот факт, что Ане нужна моя помощь останавливал меня и не дал вернуться, чтобы продолжить разукрашивать вонючий кусок дерьма.

Убью. Уничтожу.

— Все будет хорошо, моя девочка, — осторожно обнял и поцеловал девушку в лоб. Запах мяты смешался с ванилью, и этот райский микс навсегда отпечатался в моей памяти как самый лучший аромат на земле, мой персональный афродизиак.

Нельзя было ее сейчас поднимать и потому набрал приемную, вопя, чтобы срочно вызвали Андрея и готовили КТ.

Ещё немного, девочка, немного.

Минуты казались часами, я все сидел на асфальте, удерживая девушку в попытке согреть, как вдруг впереди замаячила бригада с носилками.

Коршуном наблюдал, как ее погрузили на носилки, не отпуская ситуацию ни на секунду.

Молился, чтобы удар не был серьезным, и чтобы все обошлось. Любая травма головы может стать причиной кровоизлияния. И как человек не глубоко верующий, сейчас вспомнил все известные мне молитвы и понесся вслед за командой.

У охранного пункта крикнул:

— Этого отморозка поднять и ко мне в кабинет. Охранять, чтобы не сбежал. Вещи тоже в кабинет.

Он сейчас и встать сам не сможет, куда ещё бежать? Но лучше перестраховаться.

Дядя Саша, до этого мирно спавший, испуганно кивнул: