Книга Три мужа и ротвейлер - Наталья Александрова

Поэтому я сказала, что врагов у меня нет, живу я тихо иуединенно, никому не причиняю зла. Не сказала я и о том, как Луиза шарила поквартире. Искала-то она вовсе не свою статью, это было ясно с самого начала.

Я думала, что она хочет спереть какие-либо материалы длямонографии, но раз о монографии речь не идет, то что она хотела найти в моейквартире? Нет, поправила я себя, в квартире Валентина Сергеевича, потому что уменя-то уж точно нет ничего, что может кого-либо заинтересовать.

— Прежде, чем я уйду, — начала я тихо, нонастойчиво, — мне хотелось бы прояснить еще некоторые вещи. Ведь вы — тотсамый следователь, которая вела дело о наезде на моего.., на ВалентинаСергеевича Запольского?

— Речь не шла о наезде, — сразу же отреагировалаГромова, — это не было доказано.

— А что было доказано?

— В ГАИ дали однозначный ответ, что в аварии виноватсам потерпевший, — неохотно начала Громова. — Единственное подозрениевызывало то, что водитель второй машины с места происшествия скрылся, а когдамашину нашли, то она оказалась угнанной, владелец доказал свое алиби.

— А что это была за машина?

— Темно-серая «ауди», за номером.., да зачем вам это?

— Да так, — я незаметно перевела дух, потому что,сама не зная почему, ожидала узнать, что столкнувшейся машиной был синий«форд».

— Но есть же показания свидетелей? — не унималасья. — Вы, вероятно, знаете, что Валентин Сергеевич умер. И врачи сказали,что причиной смерти послужили последствия аварии. Так что я имею полное правознать подробности.

— Свидетели видели, как столкнулись машины наперекрестке, как из «ауди» выбежал водитель, человек южного типа, кудрявый,похожий на итальянского киноактера. Он заглянул внутрь салона, очевидно,заметил, что водитель в тяжелом состоянии, сел в свою машину и уехал. Если онездил на угнанной машине, такая реакция вполне объяснима. Машину искали инашли. А водителя… — Громова развела руками.

— Стало быть, дело закрыто? — Голос мой зазвенел.

— Если выяснятся новые обстоятельства, делооткроют, — лаконично ответила Громова.

* * *

В метро я так напряженно размышляла, что под конец пути уменя разболелась голова. Что искала Луиза в кабинете Валентина Сергеевича, икто ее послал — вряд ли бедная глуповатая пенсионерка сама на свой страх и рискзамыслила что-то криминальное. А что криминал в этом замысле присутствовал,ясно и новорожденному младенцу.

Потому что доказательством тому служит убийство самой Луизы.Постойте, но ведь Луизу убили, потому что перепутали ее со мной, возразила ясамой себе. Но что-то после разговора с Громовой меня одолели сомнения.

Как убили Луизу? Задушили телефонным шнуром в телефоннойбудке. Значит, убийца следил за моим подъездом, ждал, что я выйду. Потомувидел, что из дома выходит женщина в моей куртке, прошел следом.., неужели онне заподозрил, что это не я, когда увидел, как Луиза звонит по автомату? Ведьесли бы это была я, за каким чертом мне было звонить из автомата, когда ятолько что вышла из собственного дома? Но допустим, что убийца недалекийненаблюдательный тип, это бывает в их среде. Значит, подходит он к будке,хватает Луизу сзади, потому что если бы он посмотрел ей в лицо, то сразу быубедился, что это не я. Так вот, хватает он Луизу сзади за плечи.

Тут я поймала на себе испуганный взгляд женщины, сидевшейнапротив и поняла, что непроизвольно стараюсь сама себя задушить. Нет, в этомнаправлении действовать опасно, люди подумают, что мне плохо и вызовут«скорую». Но черт с ней, с Луизой, допустим, он ее все-таки задушил. И потом,когда брал документы из сумочки, уж тогда-то он должен был понять, что убил нету женщину. И что делает убийца? Он сообщает тому, кто его нанимал, чтопроизошла накладка, он пришил не ту бабу, а та, то есть я, спокойно спит дома Итогда главный принимает решение, и утром ко мне чуть свет приходит телефонныймастер Еремеев Юрий Павлович с целью второй попытки устранения свидетельницы,то есть меня.

И как действует Еремеев? Он предъявляет мне фальшивоеудостоверение, а я, как полная дура, впускаю его в квартиру. Казалось бы, делов шляпе, ему остается только стукнуть меня гаечным ключом в коридоре илиприрезать ножом и уносить ноги, пока не приперся кто-нибудь из мужей илиГораций не вспомнил, что он все же сторожевая собака. Но вместо этого Еремеевпрется зачем-то в кабинет, начинает там якобы ремонтировать телефонный аппарат,а меня пытается отослать то за водичкой, то просто так. То есть ему почему-тонужно остаться одному в кабинете. Идиотизм какой-то!

И тут меня вдруг осенило. Да зачем тем людям, из Сосновки,пытаться меня убить?

Во-первых, они даже не знают, что я там в парке видела.Может, мы с Горацием просто случайно проходили мимо. А во-вторых, ну допустим,видела я, что они что-то подозрительное делают с соседкой. Так вот же она —женщина, — живая и здоровая, гуляет себе каждый день, как ни в чем небывало. И я же так и думала бы, если бы не пальто. Но злоумышленники-то незнают, что я заметила черный воротничок и поняла, что пальто другое! Так зачемим меня убивать? А это значит…

А это значит, что я проехала свою остановку, мрачноконстатировала я. Я вышла и решила пройтись пешком, раз уж выяснилось, что никтоне угрожает моей драгоценной жизни. Свежий воздух немного помог, я привела впорядок растрепанные мысли и решила, что положусь на следователя Громову,пускай она ищет убийцу Луизы, они профессионалы, им и карты в руки. А меня ждетБельмон.

Я забежала еще в магазин и, уже подходя к дому, взглянула начасы. Семнадцать двадцать две. Через восемь минут будет семнадцать тридцать,когда мой сосед Эрик вернется с работы. Я решила уповать на немецкуюпунктуальность и постараться закрепить достигнутые вчера результаты. То естьнадо было столкнуться с Эриком у лифта вроде бы случайно, а потом такненавязчиво пригласить его на чашку чаю. Потому что существовала вероятность,что мои благоверные так просто не успокоятся, так что рано праздновать победу.Для того, чтобы прокантоваться восемь минут, я резко повернула назад, юркнула впроход между домами и пошла не спеша, машинально обегая взглядом припаркованныемашины. В голове почему-то вертелся синий «форд». Зачем он мне сдался?

А затем, возразил голос внутри меня, что дом, которыйизобразил в тетрадке Валентин Сергеевич, существует на самом деле, вчера тыимела случай в этом убедиться, так почему бы не быть синему «форду»? Но тогданадо было верить и всему остальному, то есть всем подозрениям больногочеловека, а куда это меня заведет? Тоже мне, примета — синий «форд», да вот,пожалуйста, стоит себе синий «форд», что ж, подозревать каждый «форд» толькопотому что он — синий? Я вскинула голову и прошла мимо, а потом, обернувшись,вдруг увидела, что к машине подошел человек, внешностью очень напоминавшийстарого итальянского актера — яркие глаза, темные вьющиеся волосы с сединой.