Книга Ангелы Эванжелины - Алеся Лис

— Эва! — кричит мальчик. Его левая рука срывается, и он остается висеть, держась только правой.

Я понимаю, что не успеваю добраться до него. Никто бы не успел. Не смог. Но есть еще один вариант, и я спрыгиваю обратно на землю.

— Эва! — рыдает Сет. Вторая рука тоже не выдерживает нагрузку, и пальцы ребенка разжимаются.

Сердце пропускает удар. И еще один. Я на инстинктах расставляю руки, пытаясь поймать мальчика. В этот момент мне кажется, что время замедляется. Сет летит вниз. Медленно. Пугающе медленно. Я вижу, как ветер раздувает его непослушные локоны, вижу гримасу ужаса на его лице, вижу, как ломаются под его тяжестью тоненькие веточки. Одна лишь я двигаюсь быстро. Вокруг меня все как будто застыло в густом прозрачном киселе.

Ребенок попадает точно мне в объятья, и на минуту из легких вышибает дух. Я валюсь вместе с ним в траву, ожидая болезненного удара, но приземление оказывается намного мягче, чем я себе предполагала. Этот момент словно становится спусковым механизмом, чтоб время вернуло привычную скорость.

— Эва! — утыкается мне в шею мальчик и громко всхлипывает.

— Все хорошо, малыш. Все хорошо, — ошеломленно поглаживаю его по вздрагивающей от рыданий спине.

Глава 11

К нам кто-то подбегает, помогает сесть, ощупывает конечности на наличие переломов, а потом заключает в объятья. Сет все еще продолжает прижиматься ко мне, обвив руками за шею, а я крепко держу его в ответ. Попытайся кто-то в этот момент разорвать нашу связку, ручаюсь, у него ничего бы не получилось.

— Эва, Сет, — слышу голос графа прямо возле своего уха и понимаю, что это именно он обнимает нас.

— Пап? — отстраняется от меня мальчик. — Прости меня.

Он уже не плачет, лишь губы слегка вздрагивают, и дыхание прерывается от судорожных вдохов.

— Сет, — качает головой Теодор и привлекает ребенка к себе. — Ну, что ты!

В его охрипшем от волнения голосе столько любви, столько нежности, что меня саму накрывает эмоциями. Прижимаю ладонь к груди, стараясь успокоится и осознать, что уже все закончилось, но руки продолжают дрожать, а голова кажется пустой, словно кастрюля.

— Спасибо… Эва, — одними губами произносит Эмерей.

Смотрю на него, не зная, что сказать в ответ. Буквы никак не хотят складываться в слова, а те в предложения.

— Тео, дай мне их осмотреть, — только тут замечаю возле нас еще хмурого доктора, обеспокоенную Зоуи, испуганную Лину да и других домочадцев, возбужденно гомонящих и изумленно переглядывающихся.

Да-да, конечно, — поспешно встает с колен Эмерей, но продолжает держать сына за руку, пока его сканирует лекарь. Затем Риган переключает свое внимание на меня и проводит аналогичные манипуляции.

— Поразительно, — восклицает он, завершив осмотр. — Кроме легких ушибов и царапин на них нет никаких серьезных повреждений.

Постепенно все расходятся, возвращаясь к делам насущным, я тоже поднимаюсь с помощью Ригана на ноги. Теодор уводит сына, по дороге стараясь выпытать, что все-таки случилось, но, напоследок обернувшись и найдя меня глазами, говорит:

— Эва, нам все еще нужно поговорить. Я зайду к тебе вечером, а сейчас, думаю, тебе не мешает отдохнуть.

Коротко киваю, понимая, что ноги у меня все еще продолжают дрожать и подгибаться. Подскочившая Лина тут же поправляет на мне платье и помогает обуться, а, собрав разбросанные предметы одежды, берет меня за руку в намерении проводить к нашим покоям. Лекарь следует за нами, словно телохранитель. Немного раздраженно повожу плечами, чувствуя на себе его цепкий взгляд.

— Доктор Эшли… — оборачиваюсь к нему, собираясь как-то отделаться от его навязчивого присутствия.

— Эва, — перебивает он меня, проницательно угадав мои мысли. — Я всего лишь хочу еще раз тебя осмотреть. Твоя аура немного вводит меня в замешательство. До сих пор она была, как у обычного человека, но сейчас я вижу, что с ней что-то не в порядке.

Выразительно поднимаю брови. А сбоку от меня что-то тихо бурчит Лина.

— Что ты сказала? — переспрашиваю я девушку.

Она густо краснеет и отводит глаза, не решаясь повторить ранее озвученные слова.

— Лина, не молчи же, ─ взволнованно сжимаю ее пальцы в своей ладони. ─ Не забывай, что я много чего не помню. Ты мне должна помочь.

Надежда на то, что хоть что-то вокруг меня начинает прояснятся, окрашивает щеки возбужденным румянцем.

— Я всего лишь удивилась, — разводит руками камеристка. — Как может быть обычная аура у потомка регладуинов.

Сзади слышу, как спотыкается Риган, и сама, останавливаясь, в замешательстве смотрю на служанку. Кто такие эти регладуины?

— Не может быть! — восклицает Риган, даже не обратив внимания на ушибленную конечность.

— Так у них же фамилия Реглей, — округляет глаза камеристка. — Леди Эванжелина Мария Реглей и леди Даниелла Мария Реглей.

Я первый раз слышу свою девичью фамилию и если честно пока не понимаю, что в ней такого, но, видя степень ошеломления доктора, и сама вопросительно смотрю на словоохотливую девушку.

— Лина, подожди, ты хочешь сказать, что она может… — Риган нервно сглатывает, глядя на меня, как на восьмое чудо света.

— Боже упаси, — фыркает служанка. — Ни она, ни Даниелла не имеют подобного дара. Как и все потомки четырех ветвей драодов.

— А ты откуда знаешь. Балуешься запрещенными ритуалами? — подозрительно прищуривается Риган.

— Доктор Эшли, что вы такое говорите, — испуганно моргает она. — Я просто выросла в доме семьи Реглей и служу им верой и правдой.

— Шучу-шучу, — поднимает руки вверх в примирительном жесте любопытный лекарь.

— Ну, раз мы все выяснили, то и осматривать меня еще раз нет больше смысла, — поспешно заключаю я и, схватив служанку под руку, спешу с ней к замку, пока Риган в замешательстве смотрит куда-то вдаль, задумчиво наморщив лоб.

— А теперь уже мне рассказывай, — говорю запыхавшейся от поспешного шага Лине, когда за нашими спинами закрывается дверь комнаты.

— Леди, — пыхтит она. — Что рассказывать?

Я и сама, устало упав в мягкое кресло, стараюсь выровнять сбившееся дыхание.

— Ну, во-первых, что такого странного в моей фамилии? — начинаю перечислять я. — Во-вторых, почему Док смотрел на меня, как на двуглавого дракона, упомянув о каких-то там способностях? И, в-третьих, есть ли они у меня?

Лина тоже опускается на стул и принимается обмахивать раскрасневшееся лицо ладошкой.

— Как это ни удивительно, но у вас единственной они есть. Только рассказывать об этом никому нельзя, — начинает отвечать почему-то сразу на последний вопрос служанка.

— А что это за способности? — заинтересованно подаюсь вперед.